"Великое утопление людей": как потоп XIV века изменил карту Европы

Даже сегодня в области Шлезвиг, ныне принадлежащей Германии, сохраняется старое поверье, согласно которому, если выйти на побережье Северного моря в безветренную погоду, можно услышать звон церковных колоколов затонувшего города Рунгхольта. Якобы так мертвецы предупреждают еще живых о приближении особенно сильного шторма.

До первой половины XX историю о Рунгхольте считали обычной, как это принято говорить, «городской легендой» – дескать, был себе в средневековом Датском королевстве большой торговый город, богатый пшеницей и янтарем. Но то ли сам Господь прогневался на местных жителей, то ли еще что, да только налетел в один ненастный день страшный шторм и накрыл Рунгхольт огромной волной. Больше его и не видели. Лишь в 20-е годы XX века историкам и археологам удалось найти серьезные свидетельства в пользу того, что эта «Северная Атлантида» действительно существовала. Имя Рунгхольта появляется, например, на карте XVII века, хотя даже картограф Йоханнес Мейерс никогда не видел город, кроме как на старой карте 1240 года. Существует также коммерческий договор, датируемый 1361 годом и заключенный между двумя купцами, один из которых был из Гамбурга, а другой – из Рунгхольта. Впоследствии в той части Ваттового моря, где предположительно находился город, были обнаружены куски черепицы, мечи, глиняная посуда и кости. Были даже найдены остов старого замка и несколько колодцев.

Раз был город – был и шторм. Около 10 000 человек, населявших город и близлежащие селения, погибли в холодных водах разбушевавшегося моря, а карты побережья Северной Европы пришлось перерисовывать. Некоторые даже называют цифру в 100 000 погибших, что тянет на глобальный катаклизм. Так или иначе, Рунгхольта не стало, и, во многом благодаря этому, смог возвыситься другой торговый порт на побережье Северного моря – Амстердам. Все случилось в середине января 1362 года, на день святого Марцелла.

Этот потоп вошел в историю как Грёте-Мандренке (De Grote Mandrenke), что в переводе с нижненемецкого языка буквально означает «великое утопление людей». Впрочем, есть у него и другое имя – Zweite Marcellusflut или «Второй потоп Марцелла». Удивительно, но этот святой (в миру – папа Марцелл I, живший в IV веке) почему-то не жаловал местных рыбаков и торговцев, ведь за сто с лишним лет до гибели Рунгхольта, ровно в тот же день 16 января, но – 1219 года, прибрежную полосу также накрыло масштабное наводнение, вызванное чудовищной силы штормом. Это и был «Первый потоп Марцелла». А 16 января 1362 года покойный папа вернулся закончить свою работу. Впрочем, есть у такого странного явления и вполне научные причины. В те времена в северных водах вообще было не спокойно, что можно объяснить эпохой более холодного климата, предшествовавшей так называемому малому ледниковому периоду, который настигнет Европу в XVI – XVII веках.

Буря, накрывшая Рунгхольт в январе 1362 года, была следствием формирования в Атлантике большого шторма, как раз и вызванного климатическими изменениями и расширением ледяного покрова Арктики. На своем пути на северо-восток шторм постепенно превратился в ураган, и 15 января пронесся над Ирландией и южной Англией, вызвав там огромные разрушения – ветер уничтожал целые леса. Один очевидец, монах-доминиканец из Кентерберийского собора, оставил описание произошедшего:

«Ближе к вечеру на Англию налетели бури и ветры, подобных которым здесь прежде не видели. Они сравняли с землей большую часть домов и построек. Плодовые деревья в садах и других местах, а также деревья, которые стояли в лесах, были вырваны из земли с корнем и все – под шум великий, как будто приближался Судный день. В этот момент англичанами овладел такой страх и опасение, что они уже не знали, где искать защиты, так как даже церковные башни, ветряные мельницы и многие дома рухнули наземь».

Действительно, вокруг царила страшная разруха. Деревянный шпиль Нориджского собора переломился под натиском ветра, подобно тростинке, и рухнул на крышу церкви. Соборы в Солсбери и Винчестере также сильно пострадали. Монах из Кентерберийской обители также отмечал в своих записях, что быстро устранить повреждения не представляет возможным – банально не хватает людей, особенно опытных мастеров, поскольку недавняя эпидемия Черной смерти забрала слишком многих. «Чинился» даже король Эдуард III – согласно источникам, в тот год он нанял пятьдесят одного плотника, которые должны были восстановить ограждения в его охотничьих угодьях. Помимо причиненных разрушений, буря «смыла» несколько прибрежных английских поселений, в том числе городок Данвич на западе Англии. Примечательна эта история тем, что о Данвиче также ходит легенда, будто бы время от времени со стороны моря слышен звон его колоколов.

Затем настал черед континентальной Европы. Достигнув Северного моря, штормовой ветер начал поднимать огромные волны, которые покатились к прибрежной полосе. Когда на континент приходит шторм, огромная масса воды устремляется к низкому и плоскому побережью. Неудачное сочетание сильных ветров, приливов и чрезвычайно низкого атмосферного давления в эпицентре урагана приводит к тому, что уровень воды поднимается на несколько метров, вызывая огромную волну, похожую на цунами. Это же фатальное явление сделало ураганы Катрина и Сэнди, не так давно терзавшие США, такими разрушительными. Не говоря уже о циклоне, в 1991 году обрушившемся на Бангладеш и породившем волну высотой шесть метров Он унес жизни более 140 тысяч человек, оставив десять миллионов без крова.

Но что же Рунгхольт? Считается, что он располагался на полуострове недалеко от нынешнего побережья Северной Фризии. Наводнение 1362 года разрезало полуостров пополам, образовав остров Странд. Попутно потоком снесло большой кусок земли, на котором стоял город Рунгхольт. Площадь острова Странд составляла порядка 220 квадратных километров, однако последующее наводнение раздробило и его, в результате чего возникли острова Пеллбворм, Нордштранд (теперь снова полуостров), Нордстрандишмур и Зюдфаль.

Безусловно, цифра в 100 000 погибших существенно завышена уже хотя бы потому, что Северная Европа к тому времени уже значительно пострадала от эпидемии чумы. Тем не менее, даже если жертв было меньше, это была настоящая катастрофа. В 1350 году в Европе в целом проживало около семидесяти миллионов жителей, что чуть больше нынешнего населения Франции, так что одномоментная потеря нескольких десятков тысяч человек была тяжелым ударом для демографии. Весь XIV век вообще оказался довольно несчастливым для Европы – это была эпоха смерти и страданий, особенно сильно контрастировавшая с предыдущими, относительно счастливым столетиями с их благоприятным климатом и обильными урожаями. Сегодня историки зовут те «счастливые столетия» Высоким Средневековьем. Его хронологические рамки плюс-минус совпадают с периодом, известным как «средневековый климатический оптимум» и продолжавшимся примерно с 950 года по 1250. Однако уже к концу XIII века стало ясно, что славным солнечным денькам приходит конец.

Население Европы в период климатического оптимума стремительно росло, как росли и города. Это была первая крупная урбанизация в Европе с античных времен, и некоторые историки даже говорят о перенаселенности городов в эти столетия. Для этого были все условия: еды хватало всем, благодаря таким новшествам, как трехлетний севооборот и тяжелый плуг. Великолепные соборы были построены в таких городах, как Кельн, Йорк и Париж (Нотр-Дам), и были основаны первые университеты в Болонье, Оксфорде и Саламанке. И лучше остальных в эту эпоху бурного развития себя чувствовали торговые города, имевшие прямой выход к морю. Именно в это время начала подниматься Ганза, именно тогда процветал Рунгхольт.

Однако постепенно климат становился все более суровым, и первым серьезным «сигналом» грядущих перемен стал великий голод 1315 – 1317 годов. Затем, в середине все того же XIV века, в Европе разразилась эпидемия «Черной смерти» или чумы, существенно проредившая местное население. И только-только чума начала отступать, как север Европы накрыл еще и потоп. Чтобы жизнь медом не казалась.

На момент 1362 года в портовом городе Рунгхольт, что находился в датском Шлезвиге, проживало несколько тысяч человек. По некоторым оценкам их могло быть до 10 000. Безусловно, это меньше, чем в тогдашнем Париже, где, опять же по разным оценкам, жило от 150 до 200 тысяч человек, но больше, чем, например, в Стокгольме, где жило меньше 5000 человек.

Существует одна байка, датированная XVI веком, согласно которой жители Рунгхольта провинились перед Господом и навлекли на себя его гнев. Двум крестьянам якобы пришла в голову мысль разыграть местного священника. И вот, они пригласили святого отца, чтобы исповедовать умирающего человека, однако этим «человеком» была свинья, которую они сначала напоили пивом, а затем запихнули в сорочку и уложили в кровать. Когда священник увидел, что его дурят, он попытался уйти, однако парочка не позволила ему этого сделать, продолжив всячески над ним подшучивать и упорно заставляя выпить с ними. В итоге священник сумел вырваться и убежал к себе в церковь, где стал молить Бога покарать грешников. Бог якобы подал ему знак убираться из города, что священник и сделал, и вскоре после этого на море разразился ужасный шторм. Безусловно, эту историю сочинили уже постфактум, явно намереваясь превратить историю гибели Рунгхольта в назидательную притчу. На дворе стоял XVI век, время Реформации и религиозных конфликтов, и у подобных поучений хватало конечных потребителей.

Буря буквально изменила ландшафт побережья Северного моря – под воду ушли целые острова, и в то же время появились новые. Естественно, население Северной Европы и в особенности Нидерландов периодически сталкивалось с подтоплениями, поэтому начиная еще с XI века начало активно возводить земляные заграждения и рыть систему каналов, позволявших сдерживать и перенаправлять морские волны, уберегая от них поселения и пахотные площади. Почему не сработало на этот раз? Очевидно – и это следует из описания английского монаха и других источников – «великое утопление людей» намного превосходило по своим масштабам обычные шторма, с которыми научились справляться. Кроме того, опять же вмешалась чума, существенно проредившая местное население. Дело в том, что вода неизбежно будет подмывать и приводить в негодность все искусственные барьеры, а это значит, что они нуждаются в постоянном обслуживании и ремонте. Для этого нужно определенное количество свободных рук, и вот как раз с ними была большая проблема. К тому же, свою роль сыграла систематическая вырубка торфа на прибрежной полосе – из торфа добывали соль, единственный консервант в то время и, без шуток, стратегически важный товар. Торф хорошо поглощает воду, и такая естественная преграда существенно помогала жителям побережья при наводнениях.

Влияние штормов и увеличения уровня воды на топографию можно оценить на примере архипелага Гельголанд у побережья Германии. До XVIII века это был один остров шириной около 20 километров, во времена викингов его ширина равнялась примерно 50 километрам. В наши дни площадь суммарная площадь двух островов архипелага составляет 4,2 квадратных километра.

Похожая ситуация имела место и в Нидерландах. Зёйдерзее, голландское внутреннее море, когда-то представляло собой пресноводное озеро, соединявшееся с Северным морем лишь узкой протокой. Однако в 1287 году в тех местах случилось крупное наводнение (известное как «потоп на день святой Люции»), в результате которого морская вода сокрушила естественный барьер, соединив озеро с море и, фактически, превратив его в залив. Который и получил название Зёйдерзее – буквально, «Южное море». И уже потом, в 1362 году, случился потоп на день святого Марцелла – то самое «великое утопление людей» - окончательно смывший прибрежные торфяники и расширивший площадь залива. Утонула куча народу, сгинуло несколько рыбацких деревень, однако вскоре на их месте стали возникать новые, которые затем разрастались, превращаясь в торговые города. Одним из них и был Амстердам – изначально деревня носила имя «Amestelledamme», или буквально «дамба на [реке] Амстел».

Сначала город установил контакты с Англией, а затем с ганзейскими городами, но со временем новые торговые пути простирались на все более дальние расстояния. Амстердам стал центром огромной торговой «паутины». Корабли проходили транзитом через Зёйдерзее по пути в Северную Америку, Бразилию, Индонезию, на Шри-Ланку и во многие другие земли. В штаб-квартире торговых компаний в Амстердаме покупали и продавали золото и слоновую кость с Золотого Берега Африки, меха из Северной Америки и специи с Молуккских островов. Благодаря своим долям в Голландской Вест-Индской и Ост-Индской компаниях амстердамские купцы чудовищно разбогатели. А дальние земли, которые аннексировали эти компании, со временем стали голландскими колониями.

К началу XVII века Амстердам стал самым богатым и важным торговым портом всей Европы. Именно там, в 1602 году, когда Голландская Ост-Индская компания начала торговать своими акциями, и была основана первая в мире фондовая биржа. И именно в Амстердаме случился первый в мире финансовый кризис, вызванный «финансовым пузырем», известным как Тюльпаномания.

Значит ли это, что Амстердам, благодаря страшным штормам, обрушившимся на Северную Европу в XIII – XIV веках, присвоил себе славу и богатства Рунгхольта и других прибрежных поселений, смытых волнами? На самом деле – нет. И вот почему. Рунгхольт изначально был построен в неудачном месте. Да, он имел непосредственный выход в море и стал богатым портом, но сами по себе плоские, ничем не защищенные от волн острова в Ваттовом море – не лучший фундамент для города, который строят на века. Очевидно, рано или поздно море бы взяло свое и постепенно стало бы размывать грунт. Да, это произошло бы не в одночасье, как в 1362 году, но это был бы пусть и долгий, но неумолимый процесс. Амстердам, в свою очередь, был основан на материке, и имел более надежную естественную защиту от ярости волн Северного моря. Более того, как мы уже говорили, эти штормы помогли соединить Зёйдерзее с большим морем, тем самым превратив Амстердам в полноценный порт. Проще говоря, море погубило Рунгхольт, и одновременно возвысило Амстердам.

Проблема наводнений остается для Нидерландов актуальной и по сей день. Примерно одна пятая населения страны проживает земле, находящейся ниже уровня моря, и только половина общей площади государства находится над уровнем моря на высоте более одного метра. В 1916 году имело место очередное мощное наводнение, после которого власти Нидерландов решили построить огромную дамбу, которая должна была вновь превратить Зёйдерзее во внутреннее море. В 1919 году началась грандиозная стройка – плотину, раскинувшуюся на 32 километра в длину, и имевшую 90 метров в поперечнике, планировали завершить к 1932 году. Этот рукотворный «пояс» получил простое и незамысловатое название – Афслёйтдейк, или «закрывающая дамба». Она рассекла залив пополам, превратив его в искусственное озеро, получившее имя Эйсселмер. Приручив море, жители побережья в последующие десятилетия взяли у стихии убедительный реванш за все былые обиды. В общей сложности они осушили около 1500 квадратных километров морского дна, и затем на этой новообретенной земле, надежно спрятанной за широким каменным поясом дамбы, возник город Алмере – один из самых молодых в Нидерландах. Первый дом в новом поселении был заложен в 1976 году, а на текущий момент в Алмере проживают уже порядка 200 000 человек.

Первую серьезную проверку на прочность дамба выдержала уже в 1953 году, когда по побережью Нидерландов прокатилось новое мощное наводнение. И хотя в целом страна довольно ощутимо пострадала, каменный пояс Афслёйтдейк выстоял. Всего же та буря 1953 года унесла жизни двух с половиной тысяч человек, из которых почти две тысячи были жителями Нидерландов. Было затоплено почти 1400 квадратных километров побережья, 10% пахотных земель страны пришли в негодность, погибло более 30 000 голов скота, 47 000 домов были разрушены или повреждены. Буря 1953 года побудила власти Великобритании (которая тоже пострадала, пусть и не так сильно) и Нидерландов возвести новые противоштормовые барьеры и защитные дамбы на побережье Северного моря. Так, например, в восточной части Лондона на Темзе был построен барьер высотой 20 метров и общей протяженностью 520 метров.

Но стихия всегда берет свое. В настоящее время ученые наблюдают процесс таяния льдов в Арктике и Антарктиде, что приводит к непрерывному повышению уровня моря. Проще говоря, меняются условия, и если такая тенденция сохранится, существующие рукотворные преграды, возведенные более полувека назад, практически наверняка не справятся с возможной бурей. Иными словами, «великое утопление людей» может вернуться в Северную Европу.

Ученые прекрасно понимают все это, поэтому в Нидерландах еще в «нулевых» был представлен проект модернизации Афслёйтдейк с учетом новых рисков. Предполагается не только «нарастить» дамбу, но и усилить ее бетонными блоками, которые с лицевой части должны образовывать скосы, придавая дамбе сходство с волнорезом. Простая перпендикулярная стена является плохой защитой от волны – море просто проломит ее и с удвоенной силой понесется на берег, увлекая за собой обломки дамбы, которые только усугубят разрушения. Для более эффективного сдерживания моря предполагается как бы рассеивать и перенаправлять волну – при таком подходе часть воды будет проходить сквозь дамбу, но в целом сила потока окажется существенно меньше.

Что же до памяти о Рунгхольте, который можно назвать Северной Атлантидой, то ее чтят и поныне. На острове Пелльворм, относящемся к германской административной земле Шлезвиг-Гольштейн, есть музей Рунгхольта, и в нем выставлены многие археологические находки, сделанные в Ваттовом море в минувшие десятилетия. На другом острове в тех местах, Нордштранде, ежегодно проводят фестиваль Дни Рунгхольта.