Источник телеграм канал "Плохой Шофёр" - https://t.me/BadShofer/47954

Украинские соцсети сообщили о ракетном ударе по Киеву. Причем ПВО Украины оповестило об атаке уже после того, как ракеты достигли целей. По мнению экспертов, Россия применила гиперзвуковые ракеты «Циркон», с которыми ни одна ПВО в мире пока справиться не может.

Шерстяные негодники

Источник https://t.me/ehablia/4511

Средства ПВО уничтожили над Крымом 38 украинских беспилотников самолетного типа, сообщили в воскресенье в Минобороны РФ.

"Сегодня ночью пресечена попытка киевского режима совершить террористическую атаку c применением 38 БПЛА самолетного типа по объектам на территории Российской Федерации. Дежурными средствами ПВО все украинские беспилотные летательные аппараты уничтожены над территорией Республики Крым", - сказали в ведомстве.

https://crimea.ria.ru/20240303/ataka-vsu-na-krym-pvo-sbila-3...

Я с завидной регулярностью вижу следующее. Вот едете вы по жилой застройке. Проезды узкие. Где-то машины запаркованы, где-то из-за отвалов снега сужение. Едешь, смотришь, чтобы с кем-то не сойтись в узком месте. Или протормозишь, чтобы встречный проехал узость, а потом ты, или заблаговременно в пустой карман съедешь. Тем более у меня клиренс и полный привод, проще выскочить из колеи, а встречным пузотеркам это бывает не под силу. Или видишь, что впереди проезд метров 20, двоим не разъехаться, а в него уже кто-то едет. Ждёшь, пока проедет, потом сам едешь. Это несложно, нужно просто немного думать наперёд.

Но что, сука, я замечаю постоянно. Переться прямо, выпучив глаза, чтобы упереться в тебя в самом узком месте? Выпереться в проезд не глядя, по которому тебе осталось проехать метров пять? И только когда в тебя упрется, до встречного доходит, что что-то тут не так. И начинает исполнять. То попытаться проехать впритирку, то на тротуар вылезти, то ещё что.

Я не знаю, это нормально - вообще не думать хотя бы на шаг (про два я вообще молчу) вперёд? Где миллионы лет эволюции, когда тех, кто не думал, сжирали пещерые медведы? Теперь даже тупые могут спокойно жить и доживать до старости? Видимо, да. По-моему, естественный отбор перестал делать наш вид лучше, точно говорю. 

Сегодня с утра меня атаковали пидарги. И их атака была массовой, во всех концах нашего богоспасаемого города. Далее текст 18+, много мата, чувствительным лучше не читать.

Человек я культурный и интеллигентный, и поэтому я ставлю машину на стоянку, а не на газон. Вот и вчера вечером я поставил машину на стоянку и пошел домой. Путь от стоянки до подъезда лежит в гору, тротуара нет, приходится идти по проезжей части. И если летом по этой дорожке без проблем могут ехать машины в обе стороны и ходить люди, то теперь там полный пиздец. Ширина дороги только для одной машины и одна колея глубиной в полметра. Охуевший «Привокзальный плюс» или как щас называется то, что вместо УЖК, дорогу не чистит, как и дворы. А из-за резкого потепления вместо твёрдого покрытия -  снежная каша, а под ней лёд. Идти по такому покрытию в гору – квест еще тот. Естественно, я упал и повредил ногу.

Сегодня с утра я пошел за машиной, на опухшей поврежденной из-за похуизма ужкашников ноге. Под гору по снежной каше. Иду, еле-еле ковыляю, и внешне выгляжу, как сломанный робот. А сзади едет какая-то тварь и сигналит мне в спину.

Блять!!! Ты, уебище, видишь, что человек идет и хромает! Куда блять тут можно идти? Только на стоянку! До нее 15 метров! Хули ты сигналишь в спину хромающему человеку, он блять куда денется, взлетит или в сугроб прыгнет? Тварина конченная!

Чуть не боднув меня бампером, машина проезжает мимо. Белая Лада номер 633. И тут я вижу, что за рулем сидит пизда. Сука, во времена моей молодости песня была «За рулём пизда – это не езда». Это совершенно охуевшее чучело готово давить хромающих людей, потому что ей, видите ли, ехать неудобно. Тварина ебаная.

Ладно. Похуй, сел в машину и поехал во двор за женой и ребенком. Во дворе то же самое – дорога только на одну машину, каша, колея, потому что управляющая компания забила хуй на чистку дворов. Жена и дочка уже стоят у подъезда, ждут меня. Я останавливаюсь, жена начинает усаживать дочь, а в лоб мне едет очередной пидарг, на белом солярисе номер 846. По торчащей на крыше антенне я понимаю, что это таксист, а по облупившейся разъебанной тачке я определяю, что это то самое такси, где работали «атлетически сложенные активные геи»

В нашем дворе (да и в любом другом) все обычно ждут, пока пассажиры сядут, после чего машины разъезжаются. Даже если это такси. «Город» в темное время суток даже фары выключал, чтобы не слепить того, кто назад сдает. Но тут ведь не «Город», а какой-то пидарг. И он начинает на своей шушлайке выскакивать на тротуар и пытаться объехать меня по нему.

Естественно, жопу этого пидаргского корыта несет и прямо на меня. Я начинаю сигналить. Это чучело поняло, что жопа его тачки живет своей собственной жизнью, и остановилось. Вот нахуя так делать? Ширина тротуара блять полтора метра, как он хотел в эту узкую дыру засунуть своё ведро? Ебанутый, не иначе.

Я выехал и поехал в садик. Дороги более-менее чистые, обошлось без приключений. Но стоило только въехать во двор и тут же ситуация повторилась. Каша, колея на одну машину и уёбище на древнем Санта Фе, весело понужающее с горки прямо мне в лоб.

Блять! Нормальные люди останавливаются сверху и ждут, когда поднимется машина. Каждый день так делают все, кроме этого пидарга на Санта Фе. Куда блять он спешил и нахуя? В итоге он выпрыгнул в сугроб и там завяз. Ну не ебанутый ли?

Хочу обратиться ко всем вышеперечисленным пидаргам и их братьям по разуму.  Вы, уёбища, нахуя так делаете? Спешите сильно? Выезжайте раньше! Вы, твари, на дороге не одни. Давайте будем взаимно вежливы, ебланы. А пока держите охапку хуёв, суки.

Мы все больше сближались, я и дом. Время шло, Аарон пропадал на работе, а я лечила многочисленные его раны: чистила водостоки, обновляла облупившуюся краску, заменяла устаревшее оборудование.

И, хотя все еще его боялась, я вдруг осознала, что понемногу начала любить дом, и каждая новая заплатка связывала нас.

Теперь, когда мы твердо решили не продавать дом, кажется и он стал больше доверять мне. Он больше не пожирал стулья прямо подо мной. И начал ждать ночами, пока я засну, прежде чем начать жадную трапезу.

– Он старый, – сказала я Аарону однажды за ужином. – Его давно никто не любил, только использовали. Даже мы были слишком сосредоточены на том, что он может сделать для нас. И никогда не задумывались, что мы можем сделать для него.

Я обвела рукой половицы, с въевшимся пятном, окна с одинарным стеклопакетом, которые зимой выпустили бы все тепло…

– Всего лишь дом. Но да, если хочешь заняться ремонтом, вперед. Однако, имей в виду, я вмешиваться не буду, у меня прибавилось работы. Так что все на тебе.  Помнишь, я говорил, что Кен Льюис слег с пневмонией? Оказалось, что он не справился.

– О, мне так жаль. Он был твоим наставником.

Аарон только пожал плечами. Меня всегда поражала его способность стойко переживать боль. Когда мы только начали встречаться, умерла его мать, а он с улыбкой продолжил бороться и блестяще окончил юридический факультет и преуспел в адвокатуре, ни разу не выдав ничем, что смерть матери повлияла на него.

Но теперь его суперспособность открылась мне с другой стороны. Предыдущая владелица дома предположила, что Аарона стоит опасаться… Но я еще не знала, что это означает.

– Кен был практичным человеком. И безжалостным. – Аарон вгрызся в куриное крылышко и небрежно бросил кости на пол, чтобы дом подобрал их. – Он стал партнером в тридцать два. Он бы не хотел, чтобы я устраивал по нему траур. Он хотел бы, чтобы в борьбе за его место я пользовался любым оружием.

Я вся сжалась при слове “оружие”, но постаралась сохранить улыбку.

– Как я могу тебя поддержать? Может устроим ужин с кем-нибудь из партнеров… скажем, запоздалое новоселье. Старомодная, очаровательная традиция.

– Питер Грин – единственный, кто достоин внимания. Он возведет следующего на престол. Но нужно пригласить остальных претендентов. Я затмлю конкурентов прямо на домашнем стадионе. Единственный, кого стоит опасаться – Марлон Васкес, но он легко заводится, если создать условия. Мы позаботимся, чтобы его любимый шотландский виски не иссякал.

– Ты их сделаешь.

– Я знал, что не просто так тебя полюбил.

Несколько недель спустя коллеги Аарона прибыли на званый ужин. Марлон мне нравился, хоть и был главным конкурентом. Он с Биллом – его партнером – привезли шикарный шоколадный торт из пекарни с одной звездой Мишлен. Как всегда, они наперебой расхваливали мой наряд и фигуру, но больше всего меня тронуло, с какой нежностью они отнеслись к дому.

Билл изучал Эдвардианский период и бродил по дому, как ребенок в кондитерской, пуская слюни на инкрустацию из китового уса вокруг камина, резьбу на дубовых перилах и оригинальные наличники из красного дерева.

Дом воспринял комплименты с гордостью. Мне давно не было так легко. Дом ластился как ребенок, стремящийся показать себя с лучшей стороны, он пощадил даже мои самые нежные закуски. Вино и шампанское ждали своего часа, кейтеринг накрыл нам ужин из четырех блюд… Аарон сиял.

Ровно в шесть вечера мы получили известие, что Питер Грин заболел и не приедет.

Аарон сорвался. Это он, а не Марлон вливал в себя один бокал скотча за другим. К десерту он уже не говорил, а практически кричал, запинаясь, переходя от радости к гневу, словно раскачиваясь на качелях.

– Пусть победит сильнейший, – рыкнул он в какой-то момент, впечатывая свой бокал в бокал Марлона так, что содержимое расплескалось по полу.

– Вот я неуклюжий. – Марлон попытался сгладить ситуацию. – Давай я схожу за полотенцем и…

– Дом приберется, – бросил Аарон. – Поверь. Не трать время. – Он налил себе в бокал новую порцию и швырнул его на пол. – Давай, – закричал он в потолок. – Пей, ты же хочешь.

– Я думаю, нам пора домой, пока наша Тесла не превратилась в тыкву, – вмешался Билл.

– Вот всегда хотел спросить, кто из вас, ребятки, Золушка. – Аарон еще не закончил. Он смотрел на Марлона так… я лишь однажды видела этот взгляд, в ту ночь, когда он застрелил человека в белом костюме. Два точных выстрела – в сердце и в голову. Когда он научился так стрелять?

Я попыталась взять мужа за руку, прошептав:

– Милый, это не ты.

Он отдернул руку.

– Когда это ты стала экспертом в том, кто я такой?

– Ну, думаю мы немного перебрали. – Марлон встал и подхватил свое пальто. – Увидимся в офисе.

Остальные гости извинились и ушли вслед за ним. Когда последний скрылся за дверями, Аарон уставился на лужицу скотча на полу.

– Пей! – заорал он. – Почему ты не пьешь?

– Он не дрессированный щенок. Ты не можешь просто приказывать ему.

– Это инструмент. Инструмент сделает свою работу.

Протянулось несколько секунд… скотч начал исчезать.

– Хороший мальчик, – лениво протянул Аарон. – Хороший мальчик.

***

Вечеринка явно испортила шансы Аарона на повышение, вопрос был только в том, насколько серьезно. Аарон с головой ушел в работу, допоздна засиживаясь в офисе, пытаясь так доказать свою полезность.

А я оставалась одна. Чаще, чем когда-либо прежде. Когда утром дети уходили в школу, оставалась только я и дом, на долгие часы. Убирать было практически нечего, так что я сосредоточилась на мелком ремонте: заменила лампочки на светодиодные, обновила герметик в ванной…

Часто, когда я заканчивала что-то улучшать, привычный скрежет наждака превращался в низкое мурлыканье, будто я вынимала колючку из лапы огромного льва.

В конце концов, я переделала все, что могла исправить самостоятельно, и решила обратиться к специалисту. Брайан Логан был плотником. И моим другом еще с начальной школы. Я могла ему полностью доверять.

– Конечно я приведу в порядок твой дом с привидениями, – сказал он с легкой улыбкой. – Главное заплати настоящими деньгами.

Я закатила глаза.

– Прекрати, ты же знаешь, что я никогда не верила в подобную ерунду. Но это. Это реально.

– Твои дети правда забыли о вашей собаке? Если честно, я тоже не помню, чтобы у тебя был пес.

– Видишь. А ведь ты знакомился с Кингом, когда встретил нас на прогулке! Знакомился.

Брайан покачал головой и рассмеялся.

– Новые окна, шлифовка и пропитка паркета во всем доме… Молись, чтобы твой муж получил место партнера, потому что это влетит в копеечку.

Теперь я могу это признать: мне нравилось наблюдать, как Брайан ремонтирует дом. Как он шлифует полы. Движения шлифмашинкой по старым доскам были похожи на массаж. Когда он вытащил раму из стены, он будто вырвал гнилой зуб. Я физически чувствовала облегчение.

А главное, он работал с любовью. Говорил с домом, прямо как я, уверяя его, что все перемены к лучшему, что даже если будет чертовски больно, когда он начнет выпиливать прогнившую доску, в результате это пойдет только на пользу.

А потом явился Аарон. Теперь он приходил домой поздно, иногда пропитанный запахом алкоголя от ночных посиделок с боссом или каким-нибудь супер-важным клиентом. Обычно даже не принимал душ, рассчитывая, что дом сам вылижет его дочиста. Однажды, мертвецки пьяный, он наблевал прямо в постель, да так и уснул.

– Утром все это исчезнет, – твердил он. – Будто и не было. Тебе даже не придется стирать простыни.

Дак вот. Аарон пришел рано и застал Брайана за работой, заканчивающим установку двойного стеклопакета.

– Брайан, верно? Друг Клэр по старшей школе.

– Да, босс. Ты должно быть Аарон.

– Она не говорила, что ты красавчик, Брайан. – Аарон слегка запинался. Был час дня.

– Тебе как будто стоит немного вздремнуть, – вмешалась я. – Брайан, закончим на сегодня.

– Не-а. Я хочу видеть за что плачу. Может Брайан покажет мне что вы тут натворили.

– Надо пополнить запасы, Клэр, загляни в магазин, пока я провожу экскурсию, – предложил Брайан.

Некоторое время спустя, я столкнулась в проходе между стеллажами магазина с Биллом, толкавшим перед собой тележку, полную цветочных горшков и грунта.

– Клэр! – Он крепко обнял меня. – Как дела? Сбежала от мужа на пару минуток?

– Я хотела извиниться за то, что случилось на вечеринке. То, что Аарон сказал тебе и Марлону было непозволительно.

На лице Билла появилось странное выражение.

– Кто такой Марлон?

Все бросив, я рванула к машине, снова и снова набирая номер Брайана. Безуспешно. Я звонила и Аарону. Безуспешно. Еще до того, как въехала на подъездную дорожку, я поняла, что опоздала.

Аарон сидел на подвальной лестнице, потягивая вино прямо из бутылки и наблюдал, как пергаментная кожа опадает со скелета, как осенняя листва. Пистолет лежал у его ног.

– Я не нравлюсь этой штуке, – пробормотал Аарон, обводя рукой дом. – Он не хочет делать то, что я говорю. Но любит пожрать.

– Аарон… – Я вся дрожала от страха. – Зачем ты это сделал… Брайан…

– Какой такой Брайан? – улыбаясь спросил он. – Здесь что был парень, Клэр? Смотрел на тебя щенячьими глазками и ремонтировал твой драгоценный дом? Как думаешь, что бы он еще хотел с тобой сделать? А может ты его просто придумала? Пойди спроси у людей, слышали ли они о каком-то Брайане. Уверен, они все скажут, что его не существует.

– А Марлон?

– Он стоял у нас на пути. Ты бы слышала, какую злобную хрень от говорил обо мне в офисе. Что я оскорбил его на вечеринке. Что ж, теперь такого никогда не было. Потому что не было никакого Марлона.

– Но это было, – слезы покатились у меня по лицу. – Это было.

Аарон покачал головой.

– Тебе надо бы научиться забывать. Воспоминания могут быть опасными. – Он медленно поднял пистолет и направил его на меня. – Спускайся.

Я подумала о том, чтобы убежать. А потом о двух выстрелах четко в голову и в сердце. У меня не было ни единого шанса.

И я сделала, как было велено. Лестница натужно скрипела от каждого моего шага. Когда я шагнула в подвал, кости Брайана рассыпались прахом.

– Вставай в горячую точку. – Аарон говорил так тихо.

– Пожалуйста. Не делай этого. Подумай о детях.

– Интересно, что останется у них в памяти? Они будут думать. что мать бросила их при рождении? Или ты просто станешь большим серым пятном. Пустым местом. Что ж, скоро выясним.

От ужаса у меня подкосились ноги. Я упала на пол, рыдая, думая о своих малышах, о том, что я исчезну из их жизней. Каждый поцелуй на ночь, прочитанная книга, собранный в школу ланч – все это исчезнет

– Ты будешь помнить, – рыдала я. – Ты будешь помнить.

– Ты даже не представляешь, насколько хорошо я умею забывать.

Аарон взвел курок.

И в этот момент на него рухнул потолок. Новая балка раскололась пополам и упала прямо на моего мужа. Дом пожертвовал частью себя, чтобы спасти меня.

Аарон закричал, но Дом лишь мурлыкнул в ответ. Он был готов полакомиться снова.

Иногда мне нравится притворяться, что он умер сразу. Что балка убила его. Конечно, это неправда.

Аарон был жив, но пойман в ловушку. Он требовал, чтобы я вытащила его. Но я не слушала. Его пистолет валялся у моих ног. Никогда раньше мне не приходилось стрелять. Оружие оказалось таким тяжелым.

И я вдруг поняла, что всю жизнь смотрела спектакль Аарона. Он умел заболтать. Все юристы в этом хороши. Так убедительны. Даже тогда, будь у него достаточно времени и слов, я бы сдалась.

Но я прострелила ему голову.

А потом просто стояла и смотрела.

Кожа Аарона начала желтеть и прилипать к костям. А через полчаса, от него осталась лишь кучка пепла под обвалившимся потолком подвала.

***

Теперь я мать-одиночка. Для людей я всегда такой и была. В некотором смысле так даже проще. Я оплакала Аарона по своему. А больше никто не почувствовал горя.

Теперь мы счастливы в Доме. С тех пор, как Аарон исчез, настроение стало удивительно легким. Дом с удовольствием питается едой. Не думаю, что он вообще хотел есть мертвых. Ну или не совсем. Просто ел то, что ему давали. И я теперь стараюсь дарить ему любовь.

И все же, время от времени задаюсь вопросом, не понадобится ли вновь воспользоваться им?

Пару дней назад Дерек пришел из школы с разбитой губой. Мальчик из старших классов издевается над ним. Той ночью я никак не могла отогнать мысли о том, как притаскиваю мальчишку в подвал и кладу его тело прямо в горячую точку…

Конечно, это лишь фантазия. По крайней мере пока. Я никогда не думала, что могу убить кого-то, пока не выстрелила в Аарона.

Порой, когда на ум приходит что-то подобное, темное, я думаю о том, как тяжело на самом деле понять людей. Даже самого себя. Постоянно вспоминаю цитату из Гамлета: “Господи, мы знаем, кто мы такие, но не знаем, чем можем стать”. Чертовски верно.

Видите ли, я думала, что дом привлек нас из-за Аарона, но он выбрал меня в решающий момент.

И теперь я лежу ночами, слушая как он ест, и думаю: может он изначально ставил на меня?

~

Оригинал

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Дом съел цветы. Маленький букетик пионов, который мачеха Аарона собрала в своем саду. Тогда-то мы и заметили. Вечером я поставила их в вазу, а утром она была пуста.

– Я не приносила вам цветы, – искренне удивилась мачеха. Дети тоже забыли. Только я и Аарон отчетливо помнили, как она ворвалась в парадную дверь с цветами в руках, торопясь поздравить нас с новосельем.

Аппетиты дома вскоре стали очевидны. Все, что теоретически можно было съесть, исчезало. Мясо не лежало в холодильнике дольше одной ночи. Овощи сгнивали за несколько часов, а потом от них не оставалось и следа. Даже деревянная мебель ветшала со страшной скоростью, ломаясь в течении нескольких месяцев.

Каждый раз, когда что-то подобное случалось, мы с мужем только обменивались понимающими взглядами: даже дети отрицали, что мы буквально вчера ходили за продуктами, или что обеденный стол когда-то существовал.

Конечно, меня это пугало. Я все боялась, что однажды проснусь утром и обнаружу, что у меня нет руки, или что один из детей пропал. Аарон пытался меня успокоить: дом не трогал живых существ. Вообще-то мы все стали намного здоровее, чем когда-либо были. Даже Грейс, пока еще дошкольница, почти никогда не болела. А Дерек вообще был здоров, как лошадь и начал делать успехи во втором классе. И наш белый лабрадор Кинг тоже радовался жизни, несмотря на преклонный возраст.

– Надо переехать, – снова начинала я разговор. – Мы же не знаем, на что он способен. Кто знает, когда он решит, что из нас получится неплохая закуска?

– Да, ты наверное права, – отвечал муж. Он всегда хотел сделать меня счастливой.

И вот, какое-то время мы старательно рыскали по сайтам с недвижимостью, в поисках других домов. Но к тому времени на рынке начался хаос из-за ковида, а мы так удачно успели вложиться на спаде… Все стремительно дорожало, процентные ставки по ипотеке росли. С каждым днем перспектива переезда казалась все более туманной.

А потом Кинг умер. Нам стоило это предвидеть. Он стал очень вялым и не ходил по большому целых два дня. Однажды он издал тот странный звук, разбудивший нас посреди ночи… Спустившись вниз, мы нашли его в гостиной. Мертвым.

– Мы все решим утром, – крепко обнял меня Аарон. Кинг был моей собакой еще до того, как мы поженились. Я обняла друга в последний раз, прощаясь.

А на утро он исчез. Грейс и Дерек радостно носились по двору, Аарон готовил блинчики, а я смотрела на океан. Внезапно ко мне подбежал Дерек с собачьей игрушкой в руках.

– Мам, смотри! Наверное соседская собака оставила у нас во дворе. Там их целая куча!

– Это плохо, – сказала я Аарону в тот вечер. – Это неправильно.

– Может и к лучшему. Они счастливы.

– Потому что не помнят, что у них вообще была собака. Они любили Кинга. А теперь его просто… как не было.

Аарон закатил глаза.

– Не всякая боль – хорошая боль. О некоторых вещах лучше забыть.

А я вспомнила собственное детство. Мою любимую черную кошечку Присциллу. Соседский ротвейлер задушил ее… Тогда в первый раз умер кто-то, кого я любила.

Еще несколько недель я не до конца понимала, что произошло. Все время ждала, что она придет и свернется рядом со мной калачиком в постели, как только поправится. А потом до меня дошло, что она уже никогда не “поправится”... что есть в жизни невосполнимые потери.

– Смерть домашнего животного – одна из вех взросления. – Я просто не могла согласиться с мужем. – Одна из тех вещей, что определяет тебя как личность, то, что ты помнишь.Это оставляет шрам. Шрамы украшают наши души.

– Я люблю тебя. И все твои шрамы. Но никто не ищет смерти специально. Если мы можем защитить детей, почему бы это не сделать?

– Ладно. – И я свернулась рядом с ним калачиком, слишком измотанная, чтобы спорить.

***

– Кому принадлежал этот дом до тебя? – спросила моя сестра Эми однажды за бокалом вина. Я все ей рассказала, но когда попыталась доказать свои слова, пролив немного вина на пол, дом отказался сотрудничать. Лужица так и осталась на кафеле. Дом умел хранить секреты.

У Эми был сын, Картер – второклассник, как и Дерек. Мы потягивали вино и наблюдали, как они носятся на заднем дворе, колошматя друг друга мягкими мечами.

– Нам продала его какая-то старушка. Одинокая. Решила перебраться в дом поменьше.

– Хм. Разве это не фишка людей, сбагривших последнего ребенка в колледж? А у нее как будто вообще не было семьи.

Я задумалась об этом на несколько секунд. Теперь, когда сестра проговорила это вслух, формулировка продавца и правда прозвучала странно. Я хотела продолжить рассуждения, но дети начали ругаться и мы отвлеклись. А когда вернулись на кухню, я уже и забыла, о чем говорили.

– Как думаешь, это дом испортил вкус вина? Похоже на уксус, – сморщилась я.

– Ну я не против небольшой выдержки. К тому же я всегда знала, что у тебя беда с головой.

– Так и знала, что ты мне не поверишь.

– О нет, я верю тебе относительно дома, правда. Просто еще и считаю, что у тебя беда с головой.

После отъезда Эми, я вспомнила ее бесцеремонный комментарий о предыдущей владелице и задумалась. А что если у той женщины была семья? Что если они умерли в этом доме? Их тоже стерло? Помнила ли она родных?

Я не могла заснуть, вопросы хороводом кружились в голове, пока я, наконец, не сдалась и не направилась на кухню. Со слабой надеждой открыла холодильник в поисках оставшегося кусочка торта, но конечно же его уже давно не было, как и бумажной тарелки и всего остального. Кухня за пару часов стала абсолютно стерильной: ни крошек, ни пятен молока и сока… На столешнице можно было делать операцию.

Так что я отправилась в свой кабинет и нашла информацию о предыдущем владельце. Ее звали Памела Чанг, больше пятидесяти лет она владела этим домом в полном одиночестве. Не очень понимая, что собираюсь сказать, я набросала ей электронное письмо, приглашая выпить кофе и обсудить некоторые особенности дома.

Было уже три утра, так что я не надеялась получить ответ еще несколько часов, а то и дней, но она ответила. Почти сразу. Пригласила меня к себе этим утром.

***

Квартира Памелы уже превратилась в свалку. Конечно все было не настолько запущено, как в телепередачах, но все поверхности были заставлены грязной посудой и отходами, а сама квартира смутно попахивала супом.

– Тебе придется извинить меня за такую небрежность в хозяйстве, – сказала Памела, когда я отряхнула диван, прежде чем присесть. – Боюсь, пятьдесят лет в этом доме убили во мне уборщицу. Хотя я варю отличный кофе. Хочешь?

Я кивнула, и она направилась на кухню. В беспорядке этого места было что-то успокаивающее. Я вдруг поняла, что уже несколько месяцев не вытирала пятно от кофе с кофейного столика, не стирала полотенце…  В этом просто не было необходимости.

Несколько минут спустя хозяйка вернулась с кофе, оказавшимся и правда таким вкусным, как было обещано.

– Дом странно влияет на зерна, правда? – сказала она, отхлебывая из чашки. – Одна из тысячи незаметных вроде мелочей.

– Вы… вы обнаружили у дома необычные свойства?

– Конечно же. Этот дом все время голоден. Не обязательно в плохом смысле, пойми меня правильно, но на мой взгляд – да. Однако, как и в случае с любым другим инструментом, все зависит от того, как им пользоваться.

Она отхлебнула кофе, оценивающе глядя на меня и продолжила:

– Скажи, вы с мужем оба собственники?

– Конечно.

– Рада за вас. Вот оно, настоящее партнерство. А я из богатой семьи. Они никогда не доверяли моему мужу, так что дом был безраздельно и полностью моим. И только я все помню.

– Риэлтор сказала, что у вас не было мужа. И вообще семьи.

– О, именно так мир это и помнит. Единственная правдивая версия событий осталась здесь, – она постучала костлявым пальцем по своему лбу. – У меня тоже были дети, прекрасные дети. Но теперь все исчезло. Дом стер их. Я и не возражаю. Есть что-то особенное в том, что они остались только в моей памяти. Тебе так не кажется?

***

Я ушла со встречи с Памелой потрясенной, но с уверенностью, что не сошла с ума. Дом питался мертвецами. Я как раз обдумывала, что это будет значить для нашей семьи, когда Эми позвонила мне.

В истерике.

– Что? Что случилось? – снова и снова спрашивала я, надеясь, что она успокоится. Хотя я не хотела знать. Эми была не из тех, кто рыдает по пустякам. Тому, что она билась в конвульсиях на том конце провода, могло быть только одно объяснение.

– Картер! – наконец выдавила она. – Он шел домой из школы. Переходил дорогу. Наверное не посмотрел… Врачи… сказали, что все случилось мгновенно. Он ничего не почувствовал…

Картер был центром жизни Эми. Она была матерью-одиночкой всю его жизнь и все, что бы она ни делала, вращалось вокруг сына. Мы с Аароном пытались поддержать ее во время подготовки к похоронам и церемонии, связывались с родственниками, помогали организовать кремацию…

Но мы не могли быть с ней круглые сутки.  Она начала пить. Бокал шардоне вечером превратился в бутылки чего покрепче, зажатые в руке все время. Она пялилась в телевизор невидящими глазами, едва способная встать с дивана, чтобы дойти до туалета.

Все это время урна с прахом Картера с выгравированным на боку именем смотрела на нее с каминной полки – неотступное и неумолимое напоминание о том, что его больше нет.

Самое худшее, что я даже не могла упрекнуть ее. Что оставалось ждать от скорбящей матери? Единственный огонек ее жизни погас.

– Она просто будет пить, пока не умрет. И я ничего не могу с этим поделать.

Аарон прижал меня к себе.

– Если только… – начал он.

– Если только что?

– Ну ты чего. Только не говори, что не думала об этом. Будет совсем как с Кингом. Помнишь, какими счастливыми были дети на следующий день после его смерти?

– Мы не сотрем Картера.

– Ладно. Но если мы этого не сделаем, возможно следующей придется кремировать твою сестру.

Тем вечером я порезалась, когда брилась. Капли крови катились по ноге в ванную и исчезали даже не дойдя до слива.

И я представила, как умираю в этом доме. С какой скоростью разлагается и исчезает мое тело. И то, какими счастливыми будут дети на следующее утро, даже не помнящие, что у них когда-то была мать.

Тогда я впервые по-настоящему начала бояться своего дома. Да, это всего-лишь инструмент. Но опасный инструмент, ведь он приводил к забвению, что еще хуже смерти.

И вот так я стояла, дрожащая, несмотря на потоки горячей воды, молясь о том, чтобы умереть вне этих стен.

Но все же я не была готова уехать. Этому инструменту, каким бы опасным он ни был, можно было найти применение.

***

– Подъем, – сказала я Эми несколько дней спустя. – Я знаю, ты не хочешь, но надо.

– Нет, – слабо ответила она, не отрывая глаз от телевизора.

– Я серьезно. Тебе нужен гребаный дневной свет. Здесь уже воняет. Ты никогда не почувствуешь себя лучше, если не постараешься.

– С чего бы мне хотеть чувствовать себя лучше? Зачем мне это?

– Ты права. – Слезы навернулись мне на глаза. – Права.

Той ночью я дождалась, когда сестра отключится, накрыла ее одеялом и забрала урну Картера, уходя из дома.

Аарон обнял меня на пороге, увидев скорбный груз в моих руках.

– Ты поступаешь правильно. Ты спасаешь ее.

В доме были горячие точки, где он ел намного намного быстрее. Кухня. Ванная. Но хуже всего – подвал. Все, что находилось внизу, исчезало за считанные минуты. Он однажды проглотил целую пиццу меньше чем за полчаса.

Я спустилась туда с урной Картера, быстро поцеловала ее и поставила на пол.

Следующий час я, сидя на лестнице, наблюдала как сначала с урны сошли все пятна и отпечатки пальцев. А потом изнутри раздался тихий звук, будто шершавый, как наждак язык, медленно вылизывал стенки.

А потом металл вдруг поплыл у меня перед глазами, а когда я потерла их ладонями, оказалось, что с урны исчезла надпись. Имя Картера исчезло.

Я подошла к урне и подняла ее. Легкую. Пустую.

***

На следующее утро я проснулась от стука во входную дверь. Эми стояла снаружи в спортивном костюме.

– Что происходит?

– Я проснулась с дичайшим похмельем и сделала худшее, что может сделать женщина: встала на весы. Когда я успела набрать почти семь кило?! Что ж, представляю тебе новую здоровую Эми! Хватит мне сидеть в одиночестве и жалеть себя! Я выйду в мир и возьму то, что хочу!

– Здорово. А чего ты хочешь?

– Разве не очевидно? – Она обвела рукой мой дом. – Отличный муж. Отличные дети. Потрясный дом! У тебя просто жизнь мечты, сестренка! И я не успокоюсь, пока не обзаведусь такой же!

Слезы потекли у меня по щекам, и я понимала, что никогда не объясню ей, отчего.

– С тобой все в порядке? – заволновалась сестра.

– Все будет хорошо, – ответила я, зная, что это ложь.

И помахала ей на прощание, наблюдая как слезинки исчезают в ненасытной глотке дома.

~

Оригинал

Телеграм-канал, группа ВК

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.