Часто кажется, что технический прогресс, изменяющий жизнь людей, замедлился – «все велосипеды уже изобрели». Что ж, в самом деле, велосипед современного типа – так называемый «ровер», он же «безопасный велосипед» – появился на свет ещё в XIX веке:

Только-только начался ноябрь 2004-го года. Золотая осень подходила к концу, уже было прохладно. Морозы ещё не приходили, но в потоках ветра отчётливо чувствовался неприятный озноб. Я уже два месяца был стандартным девятиклассником того времени. Мы с парнями плыли по жизни, как придётся. Жили сегодняшним днём, ни о чём не думали и никаких планов на будущее не строили. Даже почти не мечтали. Просто были. Все беспокойства о нашем будущем с удовольствием предоставили родителям. Они за 15 лет прошли через развал Союза, перестройку, гиперинфляцию, две чеченских войны и кучу других проблем. Им было свойственно нервничать и стрессовать. Они привыкли! Они даже этого уже подсознательно хотят, по привычке! Так думал четырнадцатилетний я.
И, казалось бы, что может ещё случиться вокруг такого, что заставит родителей неприятно удивиться или расстроиться! Всё уже было! Но хитрый поволжский ноябрь 2004-го года загадочно улыбнулся в тот момент. И в самом начале своего существования выдал такое приключение, какого никто не ждал.
4 ноября. Раннее утро обычного буднего дня. Отец и мать собираются на работу, завтракают и смотрят новости на кухне. Я лениво иду в ванную, готовясь к школе. Минут 10 подержал руки под горячей водой, божественный ежедневный ритуал в осенне-зимнее время, за который неизменно получал по шее от мамы, когда приходила квитанция за воду. Хотел уже было почистить зубы, но вязкую сонливость утра молниеносно порвал истерический стук в дверь ванной.
- Максим, открой скорее! - кричала мама с той стороны.
Даже через дверь я почувствовал, что дело пахнет керосином.
Я открыл. В коридоре стояла мама даже не с бледным, а с зелёным лицом. Такой я её не видел ни разу в жизни. По коридору пробежал не менее обеспокоенный отец.
- Максим! В Балаково, на атомной электростанции, большая авария! - дрожащим голосом сказала мама и убежала на кухню.
Мне было 14 лет, но, в целом, я всё уже понимал. Я знал про Чернобыль, про последствия той аварии. Мог адекватно представить сочетание слов «атом» и «катастрофа». И мне тоже стало страшно.
Надо сказать, что Балаковская АЭС находится в соседней Саратовской области. Километрах в трёхста от нашего дома в Пензе. Это если по дороге. А если напрямик по полям, как и полетит ветер, радиация, вспышка, излучение и смерть с косой - то дай бог наберётся две сотни.
Телевизор орал на кухне голосом ведущей новостей о том, что мы все очень скоро либо умрём, либо станем мутантами, но не стоит паниковать и терять голову, нужно лишь выпить немного йода с водой. Школы и детсады освободили от занятий. Посоветовали всем закрыть форточки и, для полной безопасности от последствий взрыва на АЭС, плотно закрыть шторы. Но взрослых от работы не освободили. Ибо причина, для назначения внезапного выходного дня взрослому русскому человеку, недостаточная!
Зелёная мама и серый папа одевались, как в последний путь. Шутки шутками, но, в целом, почти так оно и было, учитывая ситуацию. На пороге родители дали мне последние указания - ещё раз выпить йод с водой, шторы не открывать и ждать их вечером с работы. И ушли.
Только закрыв за ними дверь, я решил, что йод пить не буду, уж очень паршивое это пойло. Шторы, так и быть, пусть будут закрыты, ради спасения всего живого от излучения. А вот что делать с последним пунктом, ждать до вечера дома, я не знал. Мобильного у меня ещё не было, компьютера тоже, по телеку одни экстренные расследования - когда мы все умрём, к обеду или к вечеру? Скукотища.
Минут через десять после ухода родителей, домашний телефон зазвонил. Это могли звонить из МЧС, из милиции, из скорой, из школы могли звонить. Но это были не они. Только один человек так звонил. Саня Макаров. Его звонки всегда отличались от других, таких же, казалось бы, одинаковых. Этого не объяснить.
- Твои ушли? - спросил меня Саня Макаров.
- Ушли! - ответил я.
- Пойдём? - предложил Саня Макаров.
- Пойдём! - ответил я.
- На слив?
- На слив!
Недалеко от нашего дома, за гаражами, оптовыми базами и небольшим пролеском, недалеко от местной ТЭЦ, текла гордая река Сура. А на её берегу располагались очистные. Предприятие, которое чистит канализационные воды близлежащих районов. Так вот, река Сура была гордая потому, что даже не замечала, как в неё сливают говно. Текла себе дальше, как ни в чём не бывало.
И вот чуть поодаль от того самого места, где огромная бетонная преисподняя извергала из себя тёплую, странно пахнущую воду в реку, водились жирнющие пескари, толстенная плотва и просто безумные судачки. Это и был слив.
Мы купили с Саней пачку сигарет «Донской табак» в жёлтом ларьке и пошли на рыбалку. Страх ушёл. Вокруг ездили какие-то машины с мигалками, пожарные смотрели в небо на предмет атомного излучения, по улицам бегали люди, готовясь к мутации вечером. Никто не знал, что же нужно делать. А мы знали. Мы шли на рыбалку.
Слив встретил нас своим фирменным запахом, теплом от воды и паром. На берегу сидели всё те же старички-рыбачки, что и всегда. Кажется, они ворчали что-то из серии: если уж умрём, так хоть на рыбалку сходим, а если не умрём, то почему бы тогда на рыбалку не сходить?
Сидели мы почти до вечера. Над нами даже пролетел самолёт, типа кукурузника. Летел низко-низко и как-будто что-то распылял.
Рыба шла недуром! Я поймал штук пять, а Саня, конечно же, штук сто пятьдесят пять. Это потому что он всегда был браконьером. Всегда какие-то косынки, бредни, люльки у него. А я удочкой. Но рыбу всё равно не брали. Никто не брал. Отпускали тут же обратно. Уж больно вонючая.
Домой я пришел ровно, как штык, за час до прихода родителей с работы. Надо же было помыться, замести следы и сделать вид, что весь день читал очерки Пришвина.
А вечером в новостях выяснилось, что никакой аварии на Балаковской АЭС не было даже примерно. Было какое-то плановое отключение какого-то реактора, какая-то чистка чего-то и включение обратно. Просто некий шутник из Самары, узнав об этом, позвонил всем журналистам Поволжья и выдал весть, что всё взорвалось и всем конец. А Пенза, Саратов, Самара, Ульяновск и Волгоград взяли, да и поверили. Пошумели, ну и хватит. Извините, обознались, продолжаем жить. Йод можно больше не пить!
В общем, за шутником из Самары выехали все спецслужбы из пяти городов и, судя по дальнейшей тишине вокруг этого инцидента, быстро нашли. Возможно, теперь он переродился в одного из пескарей в пензенском сливе.
На следующий день я снова пошёл в школу. Но внезапная рыбалка в день, когда почти пришёл конец света, была прекрасна. По сей день помню!
Так я встретил апокалипсис.

P.s. На фото плотина, а не тот самый слив. Слив километра за два от этой плотины. По ней мы, кстати, на другой берег переходили, когда детьми были. Вот прямо под водопадом. И каким-то образом живы остались!

26 января 1943 г. окружённые в Сталинграде немецкие солдаты наблюдали удивительную сцену. Командир 71-й пехотной дивизии генерал Александер фон Гартманн появился на железнодорожной насыпи. Встав в полный рост, он открыл огонь из винтовки в сторону советских позиций. Естественно, что такое поведение не могло долго продолжаться, он получил пулю в голову.

У ранее здоровой 4-летней девочки в течение 10 дней наблюдались хрипы, затрудненное дыхание и кровохарканье, а ранее 20 дней назад со слов мамы из полости носа выпала живая пиявка. При физикальном осмотре никаких отклонений отмечено не было. Компьютерная томография грудной клетки (КТ) показала наличие инородного тела на задней стенкой трахеи на уровне шестого и седьмого шейных позвонков.

Как вы думаете - кто этот упитанный молодой человек, вдохновенно водящий кистью по бумаге?