Воспоминание разблокировано:
7 класс, перемена перед уроком. Бывший кабинет физики, к партам были подключены розетки, идущие в стальных трубах из пола. Последний ряд парт убрали, но трубы, живописно торчащие из пола до уровня столешниц, зачем-то оставили. В самом деле, ачётакова? Что может пойти не так?)
Мы, в жопу ужаленные семиклассники, играем в Судью Дредда (90-е все дела), который догоняет всякую шушеру. Парень, старательно убегавший от судьи, решает, что будет эпично и акробатично если эффектно перемахнуть через эти самые сраные трубки. О его прыжке будут слагать легенды, все девчонки из класса будут мечтать быть с ним, а может и молодая физица, кто знает? План был хорош и надёжен, как швейцарские часы. Пацан к успеху шёл, но не повезло, не подфартило. Он промахнулся и насадился на штыри внутренней стороной бедра. Светло-голубые джинсы моментально окрасились карминово-красным. На пару секунд наступила звенящая, давящая в висках абсолютная тишина, было слышно, как кто-то нервно сглотнул, время будто остановилось. А потом он заорал. Дико, пронзительно, страшно, я первый раз в жизни слышал такой крик. Парочка одноклассниц тут же поддержали его ор громким надрывным визгом, посчитав, видимо, что партия соло в такой ситуации неуместна.
Мы метнулись к нему и в несколько пар рук сняли бедолагу с этих стержней, на острых, зазубренных после болгарки краях которых остались кровавые ошмётки джинсов. Парень взвыл ещё сильнее, хотя это казалось невозможным. В этот момент прозвенел звонок и в класс вошла учительница. Картину она увидела потрясающую: несколько пацанов держат одного, бледного и окровавленного, он орёт, орут и одноклассницы, вишенкой на торте была его фраза: " - Я, кажись, умираю!". Училка ойкнула, побледнела и мягко сползла по стене на пол, рассыпав методички, спасаясь от этого ужаса в чертогах забвения. Поняв, что от неё толку ноль и оставив девочкам приводить её в чувство, мы ломанулись в медпункт. У нас ещё не было ни Гражданской Обороны (вроде бы), ни военной подготовки, но что-то мне подсказывает, что в тот день мы сдали абсолютно все нормативы. Мы неслись по коридорам и лестницам как сайгаки, один из пацанов руками зажимал бедро, пытаясь хоть как-то сдержать кровь. Традиционная толпа на первом этаже расступалась перед нами, как косяк рыб перед акулой, а за нами по этой иронично-красной дорожке уже бежало несколько бледных как смерть учителей. Дверь в медпункт мы едва не вынесли вместе с петлями.
И вот здесь я должен выразить своё абсолютнейшее почтение фельдшеру. Совсем молодая девчонка не растерялась ни на секунду. Для оценки ситуации ей хватило одного взгляда. Рявкнув нам, чтобы клали наш груз на кушетку, подскочила к шкафчику и через секунду была уже рядом, жонглируя бинтами, жгутами и ножницами не хуже циркача. Через очень короткое время жгут был наложен, нога обложена всякими перевязочными приблудами, а скорая вызвана. Только когда мы вышли из кабинета я понял, как у меня трясутся руки. Мы смотрели друг на друга и как-то сами собой стали смеяться. Жутко, но оооочень смешно.
Потом мы узнали, что ему просто нереально повезло: штыри не задели бедренную артерию, разорвав всего парочку вен. Я хз, играл ли он в лотереи потом, но тут он однозначно сорвал большой куш.
А, вот ещё. Пока мы его волокли, он время от времени орал "Бииииинт! Мне нужен бииинт!" В общем, погоняло Бинт он и носил потом вплоть до окончания девятого класса, после чего благополучно свалил в хабзу.
Штыри, мирно торчавшие из пола более полугода, уже к следующему утру оказались спилены. Подозреваю, что не без воздействия живительных и стимулирующих пиздюлей.
