В семье Газдановых из села Дзуарикау в Северной Осетии было семеро сыновей.Один погиб в 1941 под Москвой.

Еще двое — при обороне Севастополя в 1942.

От третьей похоронки  умерла мать.

Следующие трое сыновей Газдановых пали в боях в Новороссийске, Киеве, Белоруссии.

Сельский почтальон отказался нести похоронку на последнего, седьмого сына Газдановых, погибшего при взятии Берлина.

И тогда старейшины села сами пошли в дом, где отец сидел на пороге с единственной внучкой на руках.

Он увидел их, и сердце его разорвалось...

В 1963 году в селе установили обелиск в виде скорбящей матери и семи улетающих птиц.

Памятник посетил дагестанский поэт Расул Гамзатов.

Под впечатлением от этой истории он написал стихотворение. На своем родном языке, по-аварски.

И, к счастью, у этого стихотворения есть качественный перевод на русский.

Его сделал Наум Гребнев, известный переводчик восточной поэзии.

Он учился в Литинституте с Гамзатовым после войны и дружил с ним.

Этот перевод всем вам знаком.

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?

Летит, летит по небу клин усталый — 

Летит в тумане на исходе дня,

И в том строю есть промежуток малый — 

Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле.

Стихотворение попалось на глаза Марку Бернесу, для которого война была глубоко личной темой.

Он обратился к Яну Френкелю и попросил сочинить музыку для песни на эти строки.

Но с музыкой у композитора дело пошло не сразу.

Тут, чтобы снять пафос, нужно рассказать о некоторых курьезных моментах.

Во-первых, на обелиске в память о братьях Газдановых в качестве птиц были гуси.

Расулу Гамзатову сложно было подобрать по-аварски рифму к слову «гуси», и он специально звонил в министерство культуры Северной Осетии с просьбой заменить «гусей» на «журавлей». И ему разрешили.

Во-вторых, в оригинальном тексте стихотворения и перевода было: «Мне кажется порою, что джигиты»...

Это Бернес попросил заменить «джигитов», на «солдат», чтобы расширить адрес песни и придать ей общечеловеческое звучание.

И еще: в тексте, который Бернес подготовил для песни, была опущена познавательная лингвистическая строфа: «Они летят, свершают путь свой длинный, и выкликают чьи-то имена. Не потому ли с кличем журавлиным от века речь аварская сходна?»

Как бы то ни было, для композитора Яна Френкеля война тоже была личной темой.

В 1941–1942 годах он учился в зенитном училище, а позднее — тяжело ранен.

Через два месяца после начала работы Френкель написал вступительный вокализ и тут же позвонил Бернесу.

Тот приехал, послушал и расплакался.

Френкель вспоминал, что Бернес не был человеком сентиментальным, но плакал, когда его что-то по-настоящему трогало.

После этого работа над записью пошла быстрее. Но не только из-за вдохновения.

Бернес был болен раком легких.

После того, как он услышал музыку, он стал всех торопить.

По словам Френкеля, Бернес чувствовал, что времени осталось мало, и хотел поставить точку в своей жизни именно этой песней.

Он уже с трудом передвигался, но, тем не менее, 8 июля 1969 года сын отвез его в студию, где Бернес записал песню.

С одного дубля.

Если вы послушаете эту песню в его исполнении, то многое почувствуете в голосе и интонациях Бернеса.

Эта запись действительно стала последней в его жизни —  Бернес умер через месяц, 16 августа.

Через несколько лет после появления песни «Журавли» в местах боев 1941–1945 годов стали возводить стелы и памятники, центральным образом которых были летящие журавли.

И мне лично кажется, что образ белых журавлей снова может стать нашим общим символом памяти о всех солдатах, погибших в Великую Отечественную войну.

И не только солдатах.

И не только в эту войну.

В Европе и англоязычном мире есть узнаваемый имидж: мак, который символизирует и цветок, и кровавый след от пули.

Это знак памяти о всех погибших во всех войнах и призыв: Never Again.

За этим маком стоит своя пронзительная история и свое стихотворение.

Но у нас это стихотворение и эта история неизвестны, эти маки нельзя просто «пересадить» на нашу почву.

Но у нас есть белые журавли.

Которые могут служить воплощением простого человеческого лейтмотива:

«Я помню. Я скорблю о каждом погибшем.

Я сделаю все, что в моих силах, чтобы война никогда не повторилась».

P.S. Не только прочитать но и дать прочесть другим!

Московская область, Дмитров.