Ночь, тихо, нет карканья ни ворон ни воронов

Я сегодня первый раз прыгал в сугроб после бани.

Точнее упал

Точнееее, осторожно лёг со скоростью черепашки, паникуя как рыба вне воды.

Но лёг. Получил новые ощущения. Не скоро забуду. Тело не скоро меня простит.

Еще, первый раз в чане сидел. Приятно. Чувствовал себя элитным пельменем в густом хвойном супе с приправами. Ромашка, лаванда, болотная мята. Вокруг тишина, темнота, красота. Река, деревья, деревянный домик. Еле слышно, ноты классических русских композиторов плыли к нам по ледяному воздуху на коньках. Так тихо, что это только намек, что есть мир за пределами леса. Как будто ноты нашли путь к нам из прошлого и мы слушали эхо пиано концерта Рахманинова, вместе с затаившей дыхание аудиторией

А мы пельмени в ёлочном супе. Когда сварились, нас пригласили в баню

Вхожу в парную, снимаю простынь, я раздет догола, до искренности. – "Ложись", – ложусь.

Парит парит парит меня. Парит до костей, до костного мозга, парит парит, до дна души, тяжелый пар.

Венники венники, ели вареники. Слова с баней прошлого прилетели в голову, войлоковую шапку одевай, что-то про не обжигаться, слизистые сосуды, или сосудная слизь или сосудистые сосуды, не знал, мозг не мог помнить, ни хотел, мозг на волю, хочет кислорода, почему род кислый, не знаем мы с мозгом, жарко, шарко, щаака, генералов в бане нет, дышу дысу, еле дыс, легкие жалуются "дыхода нет", а мозг спрашивает "я не расплавился уже?

Я еще не стал лужей расплавленной англости? Чуть-чуть еще и сплуощь, – я вода. Тело - 85% - вода, и вся почти кипяток. На краю, на грани, на границе, лежу рекой, а меня спрашивают "все в порядке?", мой автоответчик отвечает "да, все хорошо", возможно он прав, возможно и нет. Теперь просят сидеть, но я же уже вода, и чуть ли не пар, но теперь просят встать и ходить, но только течь могу, "норм, потечем" и я покорно стекаю туда куда просят, на крыльцо, на улицу, мимо тихие ноты пиано концерта Николая Петрова.

"Не торопимся, Крэйг". Не парься, парень, я не торопоспособън.

Меня ведут в снег, в ледяной снег, я за, но блин, это снеговой лёд, холодно, но я ложусь, замерзну, снова буду твердое вещество, солидный англичанин, ух ух ух, я в снегу, первый раз в сугробе, как настоящий русский, Кеша хороший. Я културовод, господи какой холодняк!

Мозговой голос вернулся. Он мне срочно сообщает "мы в снегу". Тут минус пятьсот. Легкие пришли в разговор "нам тут не дышать. Вставай. "Терпите чуть-чуть" мне говорят, я мозгу сообщу, что нас попросили терпеть. Но мозг сильнее и каркает "ах, не могу" и мне дали не мочь, подняли, увели в дом.

Дальше процедура "Дедовское мытье веником"

Потом обратно в парную.

Потом он увел меня к вёдрам. Знаю я ваши вёдры думал я, но сил не было убежать. Покорно согласился встретиться с содержимым вёдер.

Мм. Да. Знаю я ваши вёдры.

И наконец Александр закутал меня как запеленованный малыш, зановорождённый, и увел на крыльцо. Я там сидел, Царь Царевич и старался помнить как по-русски "swaddled".

"Алиса, Рахманинов, второй фортепиано концерт" сказал Александр.

Не мог понять почему он говорил это моей жене, сидящей далеко в чане.

"Алиса, звук 7"

Только через десять минут понял с кем он разговаривал.

Потом Александр принёс мне "напиток банщика". Мёд, лимон, минеральная вода с пузырьками. Сижу, пью, пар от меня ходит, я добавляю тепло к глобальному потеплению. Зимой можно.

Я тёплый, чисытй, я доволен. На крыльце сижу, общаюсь с ветром.

Наконец могу уже нормально ходить, ухожу в дом. Сижу. Пью чай. Говорю короткими сентенсами. В перемикску с инглийским.

Лучшая баня моей жизни.