Обучение медиков построено очень интересно. В одном из последних постов я рассказывала про "циклы" - когда ты занимаешься только одним предметом несколько дней подряд (например терапия у нас шла 2-3 недели, затем был цикл по травматологии. А экзамен в конце года). Есть ещё система "летней практики": студент приезжает по месту прописки (либо остаётся в городе, где учится - у нас был выбор) и работает в отделениях согласно учебному плану. После первого курса ты помощник санитара, потом помощник палатной медсестры, процедурной медсестры, помощник врача и после пятого курса помощник участкового врача. Разумеется, отделения во время практики меняются, чтобы ты мог посмотреть и потрогать как можно больше. Практика в городе обучения со слов моих одногруппников проходила максимально тухло - особо никуда не пускали, студенты везде мешались и в принципе профессионально только катали шарики из ваты. У меня же в родной ЦРБ ситуация была другая - зачастую я была единственным практикантом в отделении и меня пихали везде, где можно, т.к. рук тупо не хватало.

Итак, четвертый курс. Идёт цикл по акушерству, который ведёт прекрасный седовласый мужчина. Что мы только с ним не посмотрели: и уникальные операции, и всякие песссарии, и аборты, и кесаревы сечения разных видов, и пузико нам щупать давали, и детишек смотреть... Кучу всего, но только не естественные роды. Вот не хотел никто в стационаре (либо не мог) во время нашего цикла родить естественным путем. Вроде новенькая поступит, мы обрадуемся, а у нее противопоказания - зрение плохое и была операция на глаза - тут кесарить. А то и вовсе экстренный кто попадется, там все надо делать быстро. Так я и прошла цикл акушерства, в конце года экзамен сдала на четверку и поехала в родную ЦРБ.

После четвертого курса практика самая длинная. Ты должен быть помощником врача в 3х отделениях: терапия, хирургия и акушерство. Причем в каждом провести по 2 недели. Разумеется, на месте можно было договориться - я, к примеру, человек вообще не хирургический и смогла договориться, что в терапии я сижу 3 недели, а в хирургии всего 1 - чисто для себя ознакомиться. Многие поступили примерно так же в соответствии с тем, кто куда дальше двинет. Что забавно: больше всего народу было именно в хирургии, возможно поэтому там я была не особо нужна.

В акушерстве я оказалась единственным практикантом, а посему я была везде: помощь в первичном осмотре при поступлении - я, регулярные осмотры беременных с куратором - и я там, беседы с родней - я... И когда уже куратор стал мне побольше доверять, пошли вопросы "а видела ли я роды? А что там?" Я честно ответила, что видела только кесарево. "Тогда нет и смысла тебя туда тащить. Ждём естественные" - ответил куратор. На том и порешили.

Сначала меня просто отвели посмотреть. Вероятно, хотели убедиться, что я не упаду в обморок. Все прошло хорошо и мне выдали мою беременную. Женщина 36 лет, третьи роды. Со слов акушерки, роды должны были пройти хорошо - повторные зачастую быстрее и проще. Я познакомилась со своей подопечной, убедилась, что она согласна на мое присутствие и даже участие и мы стали ждать дня Х.

Он наступил через 2-3 суток. Пациентку переместили в предродовую, мне велели сидеть с ней и считать схватки. А в это время готовили родзал. Затем стали одевать меня. До сих пор помню: лето, жара под 40, все окна закрыты, кондея нет. На мне моя майка, сверху хиркостюм, а затем одноразовый халат, клеенчатый фартук, очки пластиковые, шапочка, перчатки длинные. Непонятно, кто потел больше: роженица или я от жары и страха. Женщину уложили на кресло и начались роды. Я помню, что показалась головка, а дальше как в тумане.

Очнулась я уже в ординаторской с дрожью в руках и чашкой чая. Заходит мой куратор, довольный как слон, и говорит:
-слушай, а из тебя норм акушер будет. Айда к нам после выпуска
- в смысле нормальный акушер?
- да ты ловко так мальчонку приняла
- так я всё-таки роды приняла?
- конечно. А ты что, не помнишь что ли?
- нет. Помню, что головка, плечи... А дальше все
- ну ты даёшь, Хома. Ты ж ещё с акушеркой послед отделяла
- ПОСЛЕД?
- ну да. Тоже неплохо вышло, без разрывов
- да быть не может. Врёте вы всё. Бахнулась наверное в обморок, а вы обидеть не хотите
- ну сходи к подопечной, спроси сама. Или можешь подождать, нам скоро на осмотр к ней идти.

Со слов пациентки реально я ее сыночка приняла. Ещё и умудрялась шутить и подбадривать ее во время и после родов. А сама не помню, хоть убей. В акушерство я решила в будущем всё-таки не идти - уж больно страшно сразу за двоих ответственность нести, хотя потом в бытность участковым все равно приходилось иметь дело с беременными, но это уже совсем другие истории

Когда я поступал в универ и уже сдал вступительные экзамены, мне нужно было пройти производственную практику. Кто-то сказал, что это ерунда — ну, окна помоете два часа в аудиториях. Или там жевачки от парт поотковыриваете. А я математику сдал на сто баллов из ста — чо я, окно от парты не отковыряю? Отковыряю.

Но когда я и ещё трое будущих студентов пришли к завхозу и ждали указаний, в кабинет зашел мужчина в сальной футболке и завхоз сказала ему: «Забирай этих».

Мы подумали, что нас забирают мыть окна, но он вывел нас во двор.

Мы подумали, что наверное нужно пройти через двор к другому входу, но он подвёл нас к ПАЗику, открыл двери, мы сели и поехали.

Мы подумали, что окна, которые надо мыть, наверное просто находятся чуть дальше, чем мы рассчитывали.

А потом он остановился где-то во дворах на Новоизмайловском проспекте, у дома, в котором целых окон не было вообще.

Мы вышли, водитель открыл дверцу багажного отсека, достал оттуда четыре пары резиновых сапог, четыре тёмно-синих рабочих халата — такие обычно в школе выдают на уроках труда, четыре пары тканевых рукавиц. Раздал нам сапоги и халаты и показал на здание.

Мы пригляделись. В здании не было не только окон. Вся его начинка — мебель, штукатурка, линолеум вперемешку с паркетом, обломки оконных рам и дверных косяков лежали вокруг, громоздясь горой до второго этажа. Всего этажей было пять или шесть. Между горой мусора и автобусом стоял здоровенный контейнер-пухто кубов на тридцать.

Водитель сказал, что наша производственная практика — это загрузить контейнер, а он сам вернется за нами через пять часов. И уехал.

А мы принялись грузить этот контейнер, а на улице был конец июня и жара за тридцать. Перчатки превратились в лохмотья через полчаса, а в конце я был единственным, кто не проткнул себе подошву гвоздём. Почему-то в каждой паркетине из этого дома было минимум по одному гвоздю.

Через пять часов водитель приехал, отвез нас обратно в универ, там завхоз поставила галочки и я пошёл к метро, чтобы поехать домой. В кармане у меня был жетон на метро и тридцать пять рублей. Я купил себе баночку лимонада, открыл её дрожащими от усталости руками и с наслаждением начал пить по глотку.

В таком расслабленном виде я зашел в метро, прошёл через турникет, меня остановили, сказали, что в метро с напитками нельзя, и вывели обратно. А так как денег у меня больше не было и жетон я уже использовал, домой пришлось идти пешком через полгорода. И лежать там, дома, весь вечер с уксусной тряпочкой на лбу, потому что получил я за этот день не только зачёт по производственной практике, но и тепловой удар.

Сейчас я думаю об этом вот что. Можно было просто лечь там, возле этого здания, на газон в тени куста, подложив под голову халат для мягкости, и прекрасно полежать. И ничего не делать.

В таком же жарком июне после 9-го класса у нас была летняя практика в одной из станиц под Анапой, поэтому практиковались мы на полях и виноградниках.

На виноградниках труд выглядел так: вокруг пояса обвязана верёвка, к ней привязан большой пучок мочала, мы идём вдоль бесконечных шпалер с лозами и привязываем веточки к проволоке.

Труд в целом не тяжёлый, но учитывая палящее солнце и жару, усталость наступает быстро, как и натуральный перегрев. Во время перерыва ищем хоть какую-нибудь тень и падаем на горячую землю, мечтая о тучах, ливнях и грозах, чтобы сбежать домой. Но этого счастья не случается, и мы опять идём со своим мочалом вдоль ненавистных рядов винограда.

Промучившись так несколько дней, мы с подружкой Наташкой решили в корне изменить профиль практики и податься в Анапу, к морю. Мы были законопослушные комсомолки, спортсменки и красавицы, поэтому пришли к завучу и сказали, что хотим поработать в другом месте. Справки о прохождении практики привезём и - пожалуйста, отпустите нас с виноградников на вольные хлеба, обязуемся нигде не уронить честь школы!

Завуч возражала, не соглашалась, но ценя наши с Наташкой боевые заслуги в КВНах, стенгазетах и прочей культурно-массовой работе, разрешила нам покинуть бескрайние сельхозугодья совхоза "Семигорье". Она-то думала, что мы и в 10 классе будем её надеждой и опорой, а мы-то уже знали, что скоро и вовсе покинем вольную Кубань, чтобы учиться в других краях.

По чьему-то совету мы пришли в главную контору по всем ресторанам, столовым и кафе Анапы и сказали, что готовы работать хоть кем, только возьмите. И нас взяли! Таких юных тружеников нас набралось человек тридцать. Всех быстренько прогнали по врачам (санкнижка) и прочитали лекцию по технике безопасности. И попали мы с Наташкой и ещё несколькими девчонками в ресторан "Золотой пляж", что в самом центре Анапы. Это был так называемый зимний павильон, а летний - открытый - находился рядом с городским пляжем.

На тот счастливый момент мы с Наташкой - сами! - уже сняли крошечную комнатку у одной сердобольной бабуси. В те годы с этим в сезон было очень непросто, и нам дико повезло и с бабусей, и с расположением дома в пешеходной досягаемости от ресторана.

И начали мы работать, числясь официантками, а на самом деле просто убирали со столов грязную посуду, таская её на подносах в мойку. С утра до вечера ресторан работал и как столовая. Фронт наш располагался на улице: тут была раздаточная с едой, стояли столики прямо на тротуаре, и мы их обслуживали.

В раздаточной командовали девушки-практикантки пищевого техникума, у них это была настоящая практика. Они приехали откуда-то из российской глубинки, жили в общежитии, и с нами особо не якшались. Да и некогда нам было якшаться - работы было много, поток людей шёл весь день до 8 вечера, стояла всегда очередь. Тогда с общепитом в Анапе была конкретная напряжёнка, не то что сейчас - в каждом квартале буквально по харчевне на любой вкус.

Работали мы через день - с 8 утра до 9 вечера и уставали, как собаки, извиняюсь. В свои выходные пропадали на море, питаясь чебуреками и беляшами в павильоне на пляже у знакомых пацанов, с кем вместе оформляли санкнижки и проходили ТБ. Они же приходили к нам подпитываться в свои выходные. Всё это было нелегально, но вполне успешно.

А вечером мы с Наташкой непременно ходили на танцы и морочили головы юным москвичам, заливая им, как мы тут на югах прекрасно живём. А они нам заливали про битлов и просвещали про хиппарей и иные экзотические столичные реалии. Один такой Серёжа, расчувствовавшись, на прощание подарил мне свои джинсы "Miltons", а родителям сказал, что их украли на пляже.

Помимо уборки посуды со столов мне ещё поручали ходить за сметаной в молочный магазин с трёхлитровой банкой. В очереди я не стояла, там у ресторана была договорённость. Довелось чистить картошку, лук и морковь, делать заготовки для беляшей, чтобы комочки теста были одинаковые...

Проработали мы так пол-июня и весь июль. В коллективе к нам относились хорошо, но никаких поблажек не было. Как щас помню, что за июль мы получили по 74 рубля. При расчёте с нас не преминули удержать подоходный налог.

Вот такое было у нас трудовое лето. И столько чебуреков я после этого в жизни не ела... А в конце августа мы разъехались: я в Красноярск, Наташка в Ленинград. С ней мы долго переписывались и встречались в той же Анапе спустя два года, уже студентками, на летних каникулах. Но спустя ещё какое-то время растерялись навсегда.

Смешная была та моя подружка, славная, острячка и умница. Всё хотела сменить себе отчество: стеснялась, что она Евлампиевна, больше нравилось быть Юрьевной... 

Трудолюбивый автор этих строк третий слева в нижнем ряду; Наташка в верхнем ряду  справа - улыбающаяся девочка со сдвинутой назад шляпой.

Ресторан "Золотой пляж", вот на тротуаре и стояли столики, которые мы обслуживали, а раздаточная была чуть поодаль, в нише, здесь её не видно. Сейчас на этом месте многоэтажная гостиница.

А это традиционное южное фото уже во время нашей встречи спустя два года. Анапа, 1974. Держит слона за хобот моя двоюродная сестра Светка, которую я вывезла на море на заработанные в стройотряде деньги.

Всем спасибо за тёплые отзывы на мои посты. Я им очень радуюсь, честно! Всем хорошего лета и трудовых будней!

И кому до сих пор холодно - согреться уже!