А я до сих пор не могу приседать. В 2019 году менингит, месяц комы, 2 месяца реанимации, ИВЛ, СПОН трех систем, пневмотракс. Если кому интересно, могу подробнее описать, что там со мной делали (может даже флюгегехайме, но я не видел) потом пол года дома пытался встать, в итоге кое как, но анкилоз, правый тазобедренный заклинило, вот чуть больше года назад поменял, но обострилась полинейропатия))) весело короче. Но я хожу сам. Без палки. Иногда падаю, подворачивается голеностоп, но когда то давно на рукопашке падать научили) Катаюсь на велосипеде. Врачи маме в реанимации говорили я сдохну) потом мне говорили что не встану)) всё зависит от силы духа, стремления. Я не боюсь боли, я к ней с детства привык и не замечаю её. То что вы назвали "током бьют", это Электронейромиография, тоже делали, сначала сложно было на нее попасть, но после первого сеанса нейрохирург заинтересовался моим случаем и дал номер, сказал приходи иногда, интересно посмотреть в динамике. Ещё сказал, что по показаниям прибора я не должен ходить, два раза перепроверил) ну а я че, я на энергии парю😄 всего вам всем хорошего, не болейте) а если заболели - не сдавайтесь.

У моей очень дальней родственницы сейчас сын лежит в реанимации в коме.Мальчику 10 лет.
Просто ребёнок кашлял, ходили по врачам, пили лекарства, но лучше не становилось.А в одно ужасное утро, ребёнка стошнило и он потерял сознание.Две недели в коме.Менингит и двухсторонняя пневмония.
Врачи сказали,готовиться к худшему, мальчик на ИВЛ,счёт идёт на дни.
Словами не передать, как жаль мальчика, как мы все надеемся на врачей и на чудо…
Берегите своих детей,мониторьте симптомы,бейте во все колокола, лучше перебдеть, как я поняла эта болячка развивается стремительно и очень тяжело лечится.

- 28-ая вызов, 28-ая вызов.

Да ЁЛКИ! опять, на вызов …

- На, слетай на вызов, смотри, не развались, - улыбнулась диспетчер. – Ребёнок, 9 лет, температура, жаропонижающее уколешь и обратно,- диспетчер выдала мне карту.

Сегодня опять один работаю. Ну что же, пообедал 30 минут и будет…

- Ладно, Серёг заводи тарантайку, поехали.

Через 2 минуты, как и положено, мы выехали из гаража

Ехать - всего ничего, считай дом на соседней улице, а сегодня, как назло, заболело правое колено, оно временами побаливает после того, как я однажды получил травму на смене. Ладно, сейчас уколол на обеде «НПВС», авось поможет.

Зарулили мы к подъезду. Слава Богу, он был один единственный, а значит, в доме есть лифт, ибо это явно не пятиэтажка. Я обработал руки антисептиком и сразу надел маску и перчатки.

Ладно. Зашёл, поднялся, поздоровался, про себя отметил, ну вот, нормальные люди, даже бахилы не требуют одевать.

Мать ребёнка быстро проводила меня в комнату.

- Что случилось? - спросил я, начиная осматривать ребёнка, одновременно с этим подметив, что свет в комнате выключен, шторы плотно прикрыты.

- Да вот, доктор, третий день болеем, никак температуру сбить не можем.

- В карте распишитесь, что согласны на осмотр, да, вот в этой графе, - протягиваю я ей папку с картой вызова, показывая, где и как надо расписаться.

- Да, чуть штору приоткройте или свет включите, а то сложно как-то вашего мальчика впотьмах осматривать.

Как только мама включила свет, ребёнок сразу захныкал.

- Мама, выключи свет, мне больно.

Эта фраза меня встревожила. Ребёнок был накрыт одеялом. Потрогав его лоб, я ощутил жар. Быстро сняв одеяло, я увидел, что тело мальчика, а именно руки, низ спины, ягодицы, голени, стопы, часть задней поверхности шеи и за ушами были усыпаны крупной и мелкой сыпью, которая местами сливалась.

Я надавил на кожу мальчика слегка, и чуть потянул на себя, сыпь не исчезла, она осталась, приобретя фиолетовый оттенок, и имела форму небольшой звёздочки. Черт! Геморрагическая сыпь. Да вашу ж мать! - подумал я.

Ребенок сам по себе вялый, заторможенный. Кожа была бледная. Я быстро накинул манжету тонометра на плечо, измерил давление – так, нормальное для его возраста, хорошо хоть так, сатурацию на удивление держит приличную, одышки нет.

Начинаю задавать вопросы маме по ходу осмотра…

- Писает как?

- В смысле?

- Часто, редко, нормально?

- Знаете, последний день и вчера очень мало.

- А воду пьёт?

- Заставляю, но он не хочет.

- Сыпь когда появилась?

- Да почти сразу, утром из школы я его привела, а у него температура поднялась, а вечером появилась сыпь, я ему лимона наверно много давать начала, а у нас на цитрусовые не то что аллергия, но когда много, то сыпушка вылезает.

- Это не аллергия,- отрезал я, начиная проверять неврологические знаки.

- ЁЛКИ! они положительные, вот это жопа.

- Так, градусник ставьте, глаза тряпочкой какой-нибудь прикройте.

Поза ребёнка была нетипичной, ноги подогнуты, голова, наоборот, чуть запрокинута назад. Это называется поза "легавой" собаки. Как только я попросил мальчика согнуть голову, то он испытал сильную боль в затылке, а я пальцами рук ощутил напряжение затылочных мышц.

(Всё, приехали, все ПЛОХО, медлить нельзя.)

- Мальчик сколько весит?

- 30 кг.

Провел необходимые манипуляции, поставил внутривенный катетер, ввел лекарства, записал время введения.

- Значит так, укрываем его сейчас в плед, я беру его на руки, вы берёте мой чемодан. И быстро едем в реанимацию. Все манипуляции, буду в машине продолжать проводить по ходу движения, медлить нельзя!

- А что? Что с моим мальчиком? Что с моим сыном, доктор! - воскликнула женщина, заливаясь слезами.

- Менингит, точнее «Менингококкемия», в «скорую» надо было звонить ещё три дня назад, когда появилась сыпь… вы обращались к врачу?

- Нет, мы не любим к врачам обращаться, я думала и так полечимся, травками, малиной, я ему парацетамол давала…

- Когда?

- Да минут 40 назад, - она посмотрела на часы, висящие на стене.

Вытаскиваю градусник - 37,8 ну, уже хорошо.

Поставив розовый катетер, звоню Сереге:

- Серёг, давай выкатывай каталку.

- А что у нас?

- Госпитализация, да маску надень.

- Понял, выкатываю. Надену.

Запрашиваю место в отделе эвакуации:

- Да, диагноз:- «Менингококкемия», да, состояние тяжёлое. Куда? Первый КИБ? Да, понял спасибо.

На том конце мне посочувствовали и пожелали удачи.

Первый КИБ,- говорю матери.

- А это где?

- На Волоколамке…

- А поближе нельзя?

- Женщина, возьмите себя в руки! Это опасное инфекционное заболевание, держите маску, хотя вы были уже в длительном контакте…

Всё, время не ждёт. Укутав ребёнка и взяв его на руки, я ощутил, что вес малыша явно превышает заявленный мамой. Я вышел из квартиры, мать мальчика забрала мой ящик и, закрыв квартиру, вышла следом.

Мы спустились, я положил ребёнка на каталку, запрыгнул в салон, крича водителю – гони! Пристегнул ремнями безопасности ребёнка и маму. Помчались!

Как и сказал, уже на ходу я продолжил оказание медицинской помощи. Капельница, кислород и т. д. Тут просто «скорой» не обойдёшься, тут нужны условия интенсивной терапии.

Быстро, быстро, очень скоро, звеня сиреной и крякалкой, миновали пробки, минут за 20 доехав до стационара.

Вместе с Серегой закатили каталку в реанимационный бокс.

Подошёл врач, выслушал меня, расписался в карте. Принял пациента.

Мама ребёнка осталась снаружи в ожидании. Пока мы ехали в больницу, на ней лица не было, и она твердила, как заведённая:

- Это моя вина, это моя вина, - и задавала один и тот же вопрос - он выживет? мой мальчик выживет?

Если бы она вызвала вчера, я бы ещё смог ей ответить, но сегодня я молчал. Мне нечего было ей сказать. Когда я передавал ребёнка врачу-реаниматологу, я лишь спросил прогнозы, он посмотрел на меня удивленно и коротко ответил, - ты сам знаешь…

Я поблагодарил его, а он меня. После чего я выкатил каталку из реанимационного отделения.

Мать мальчика тихонько сидела в коридоре, по ее лицу текли слёзы.

Как только я показался из дверей, она тут же бросилась ко мне, со словами благодарности и вопросами, - как мой мальчик?

Я смог лишь выдавить из себя: - им занимаются. Возможно, скоро к вам выйдет врач.

- Спасибо доктор, спасибо большое! - она вновь разрыдалась.

Я выходил из больницы с тяжелым сердцем. Потом я обработал машину, прополоскал рот спиртом и принял таблетку антибиотика, вскрыв эпидемилогическую укладку, в целях профилактики заражения менингитом. На этом вызове с меня сошло 8 потов, если, сказать не десять.

Довезли, успели.

Я вернулся на подстанцию. Диспетчер, посмотрев на меня, налила мне большую чашку чая с сахаром, отметив в журнале, что применил средства из эпидукладки, а то от меня теперь спиртом пахнет, вдруг приеду к кому, а мне скажут, мол, доктор пьяный, ведь всяко бывает!

P.S. Что же стало с мальчиком? Тогда я работал сутки, в день на своей, 28-ой, а в ночь вторым номером на врачебной.

Утром меня позвал к себе старший врач.

Ты всё сделал правильно, молодец. Быстро приехал, полечил и доставил, на все про все, меньше часа. Но мальчик умер ночью. Диагноз подтвердился - «Менингококкемия».

Нужно написать было написать объяснительную, так как смерть детская и могут возникнуть вопросы. К карте вызова у него претензий не было, я давно уже писал их, если не идеально, то очень хорошо, поэтому меня часто ставили работать старшим, ведь свою скоропомощную работу я всегда знал, знаю и буду знать. А на сердце было тяжело. Не моя вина. Но тяжело.

источник