Коля так устал от гулянок, от однодневных отношений, от бесконечных свиданий, что, когда познакомился с простой, веселой и умной Машей, понял — это то самое. Они сходили в кафе, послушали уличных музыкантов, поговорили о его карьерных успехах и о ее любви к современной поэзии, а когда узнали, что оба предпочитают оливье с яблоками, поняли: надо двигаться дальше.

Местом стремительного развития отношений была выбрана квартира Маши, куда она позвала его на ужин. Коля надел лучшую рубашку, побрился, выучил какие-то странные стихи одного из любимых Машиных поэтов, купил цветы и вино.

Он шёл в гости окрыленный и совершенно раскованный. Коля знал, что сегодня будет интересно. Его самоуверенности мог бы позавидовать любой кот, подходящий к своей миске по пятнадцать раз на дню. Вечер еще не начался, а уже всё было продумано до мелочей и предсказуемо — всё, кроме фразы: «Добрый вечер, меня зовут Степан. Мама в душе, проходите».

Коля не двигался. На него сверху вниз смотрело квадратное мужское, вернее, детско-мужское лицо. Хозяин лица протягивал Коле ладонь, что легко бы обхватила всю Колину голову.

Сначала Коля подумал, что он ошибся квартирой, но когда Степан громко и смешно чихнул, не открыв рта и зажав нос пальцами, в точности как это делала Маша, сомнений в правильности адреса не осталось. Настроение у Коли стремительно начало лететь в пропасть, вино — киснуть, а цветы — увядать.

Коля зашёл внутрь и, увидев кроссовки Степана, охнул. Он мог бы надеть их прямо на свои туфли, и все равно они были бы ему на вырост.

Сама Маша была сыну чуть ли не по пояс. Коля вдруг подумал, что очень жаль, что женщины не умеют так поступать с золотом. Дал ей кольцо, а через десять лет у тебя в руках уже обруч (неплохое вложение). Размышляя, он проследовал на кухню, где уже был накрыт стол, а Стёпа менял занавески без помощи стула.

— Пять минут, и я выхожу! — послышалось из душа.

Через пять раз по пять минут дверь наконец открылась, и Маша грациозно вышла из душа в вечернем платье и с макияжем на сияющем лице.Завидев кислую мину Коли, она сразу поняла, в чем дело, и волнение само собой куда-то улетучилось, а с ним — и весь романтический настрой.

Молча положив себе и гостю еды, она сама разлила вино и, не дожидаясь Колю, начала есть.

— Почему не сказала, что у тебя есть ребёнок? — выдавил из себя обиженный обманом Коля.

— Что, испугался прицепа? — грустно усмехнулась Маша.

— Да это не прицеп — это целый вагонный состав.

— Большой, правда? Это он в папку. Тот из глухой сибирской деревни. Еще выше Степки. С голыми руками на медведя ходил.

— А с-с-с-сейчас он где? — сглотнул подступивший к горлу ком Коля.

— Гастролирует. Вместе с тем самым медведем. Оставил нас ради большой сцены. Иногда пишет письма. Правда, там такой почерк, что мне кажется, что пишет нам именно медведь, у которого совести больше.

— А сколько ему? — кивнул Коля в сторону стены.

— Четырнадцать, недавно паспорт забрал.

— Силой?

— Очень смешно.

Дальше ели молча. Разговор как-то не клеился.

— Можно ещё мяса? — протянул Коля тарелку.

— Нравится?

—Честно, я в жизни вкуснее не ел. Что это?

— Лосятина. Мясо Стёпка готовит.

— Ого, да у него талант.

— От папки достался, вместе с какой-то древней поварской книгой, набором ножей, спиннингов, лодкой и еще какой-то фигней, которую он нам сбагрил.

— Лодка? — сглотнул слюну Коля.

— Ага, в подвале хранится. Ну как хранится, иногда бывает там. Сын — заядлый рыбак.

Тут у Маши завибрировал телефон, и она, извинившись, ушла в комнату, чтобы ответить.

«Пора бы собираться домой», — подумалось Коле. Здесь ему ловить было больше нечего.

— Слушай, Коль, тут такое дело… — Маша вернулась на кухню вся какая-то взволнованная. — Там на работе у нас авария. Ты не мог бы со Стёпой пару часиков посидеть?

— Я? Со Стёпой? Зачем? — опешил Коля.

— Ну, он же несовершеннолетний, мало ли что может случиться. Сейчас всякие люди по квартирам ходят…

— Боишься, что его незаметно украдут?

— Короче, — изменила тон Маша, — я тебе заплачу и за потерянный вечер, и за услугу няньки, а потом больше ни разу не позвоню, договорились?

— И что мне с ним делать?

— Ну не знаю, вы же мужики, пообщайтесь там на ваши мужские темы, а я побежала.

Коля ничего не успел ответить, а Маша уже ускакала из дома в чем была.

Он какое-то время посидел на кухне, выкачав весь заряд из телефона, затем доел мясо, допил вино, а Маша всё не возвращалась.

Дойдя до двери Стёпы, он услышал доносившиеся из-за нее знакомые звуки.

«Не может быть», — подумал Коля и постучал.

— Открыто.

Коля осторожно толкнул дверь и зашел в детскую. Первое, что бросилось ему в глаза, была большая деревянная мишень с воткнутыми в нее ножами и стрелами. На стене, к слову, дырок не наблюдалось — стрело́к всегда попадал в цель. На столе стоял виниловый проигрыватель, а из эстрадной колонки негромко пела группа Iron Maiden, которую Коля просто обожал. Сам Стёпа сидел в углу и налаживал рыбацкие снасти. Коля продолжил осмотр комнаты. На шкафу стояли кубки, с потолка свисала боксёрская груша, у телевизора лежала новая игровая приставка.

— Неплохо тебя мамка содержит, — присвистнул Коля от зависти. О такой комнате не то что подросток, он сам всегда мечтал.

— Я летом работаю, — ответил Стёпа, и Коле вдруг стало немного стыдно. Он уже представил, как Маша пытается найти бездонный кошелек для своего бездонного отпрыска, а тот, оказывается, вполне самодостаточен.

— У тебя зарядки для телефона не будет? — спросил Коля, показывая телефон.

— Около железной дороги лежит, — показал Стёпа рукой.

— Ж-ж-ж-е-ле-з-ной дороги? — не веря своим ушам, промямлил Коля, а когда повернулся и увидел настоящий железнодорожный комплекс, забыл как дышать.

— Ты сам собрал? — спросил он тихо, чтобы не спугнуть волшебный миг.

— Ага. Докупаю потихоньку разные детальки, хочу сделать второй ярус и несколько мостов. Недавно коробка с новыми рельсами пришла, всё никак руки не дойдут.

Коля чувствовал, как к голове и сердцу подступает жар.

— А можно запустить кружочек? — спросил он у Стёпы.

— Да, минуту, — парень отложил снасти, встал во весь свой рост и одним шагом пересек комнату.

***

Маша вернулась через час. Она была уверена, что Коля уже слинял, и первым делом поспешила в комнату сына, где застала этих двоих, собирающих железную дорогу. Причем с первого взгляда было трудно определить, кто из мужчин старше.

— Коля, тебе пора домой, — позвала тихонько Маша.

— Ну ма-а-а… Ой! — вскочил с пола Коля. — Который час?

— Пол-одиннадцатого, — зевнула уставшая Маша. — Завтра с утра я снова на ликвидацию аварии, так что мне надо поспать.

Она проводила Колю до двери и, поцеловав в щёку, протянула деньги.

— Я у женщин деньги не беру, — брезгливо посмотрел на неё Коля.

— Хорошо. Спасибо, что приглядел за моим прицепом.

Коля коротко улыбнулся и ушел.

***

— Привет, слушай, я бы хотел зайти еще раз в гости, — позвонил через пару дней Коля.

— Ты знаешь, у меня тут на работе сейчас завал — не до отношений, я всегда занята, да и последняя наша встреча…

— Ну а к Стёпке я могу зайти?

— К Стёпке? — озадаченно спросила Маша.

— Ага. Может, посидеть с ним нужно, приглядеть за крохой?

— Ну, я даже не знаю… Надо у него спросить.

— А я ему уже написал. Он не против. Я тут новую игру купил для его x-box, мы тихонько посидим, а ты спокойно займешься своими делами.

— Ну… хорошо, приходи сегодня.

Этим же вечером Коля пришёл в гости в совершенно другом обличии. Никакой рубашки, парфюма, никакого вина и дурацких томных взглядов. На нем была надета обычная черная футболка с изображением любимой музыкальной группы, на плечах висел рюкзак, набитый чипсами и газировкой, а на лице сияла дурацкая мальчишечья улыбка.

— Только ведите себя тихо — у меня скоро звонок по видеосвязи на два часа, — Маша встретила его в домашнем халате, с тканевой маской на лице и с луковым запахом изо рта.

Коля кивнул и прошёл в детскую.

Этим же вечером Маша еле расцепила Колю и Стёпу, которые вовсю спорили о творчестве Балабанова и Гая Ричи. Каждый из них азартно отстаивал свою точку зрения, и они уже собирались решать вопрос шестичасовым киномарафоном, но Маша смогла их убедить, что они оба — жертвы плохого вкуса, и повела Колю к выходу.

— В субботу не забудь прикормку купить! — крикнул из комнаты Стёпа.

— Какую еще прикормку? — смерила Маша взглядом Колю.

— Да мы на щуку идем. Я Стёпке сказал, что знаю один магазин, где классную прикормку продают. Так здорово, я тысячу лет на рыбалке не был.

— Да вы, я смотрю, друзья прям. А со мной время не хочешь провести?

— Можешь пойти с нами, бутербродов нарежешь.

— Ага, делать мне больше нечего. Ладно, идите на свою рыбалку, — улыбнулась Маша, выпроваживая Колю. — Всё равно у меня работа всё время съедает. А так хоть занятие ребенку.

***

Прошел месяц. Маша полностью посвятила себя работе, не в силах даже упасть в направлении романтики. Зато Коля и Стёпа провели это время весьма продуктивно: достроили железную дорогу, съездили за раками, поставили квас по старинной книге Стёпки, которая ему досталась по наследству. Стёпка научил Колю ориентироваться в лесу, а Коля тем временем объяснил парню основы флирта и помог своими советами пригласить на свидание девчонку из параллельного класса. Всё шло ровно и спокойно, пока однажды вечером в дверь не постучали так, что с натяжного потолка посыпались светильники.

Маша открыла дверь, и её тут же обдало запахом медвежатины. На пороге стоял ее бывший муж и отец Степана.

— Я всё осознал, — сказал он, преклонив колено. Даже в таком положении он был выше Маши на голову. — Мы с Потапом устали, хотим тихой семейной жизни. Денег я накопил, заберу вас со Стёпкой в родную деревню. Будем жить в удовольствие. Ты уйдешь с работы. Мы с сыном будем на рыбалку ходить и на охоту.

— Хах! Ну ты юморист. Десять лет прошло, а он осознал. Медведь твой тоже решил к семье вернуться?

— Нет… На самом деле он с киностудией контракт заключил у меня за спиной, гад, — пробурчал муж.

— Так вот в чем дело, — скрестила руки на груди Маша. — Тебя просто кинули.

— Неважно! Главное, что я теперь…

Он не договорил, так как в прихожую вышел Коля в Машиной футболке.

— Маш, я твою футболку взял, а то свою испачкал, пока мы со Стёпой паровоз перекраши…

— Господи, в этой квартире хоть кто-нибудь договорит фразу до конца? — спросила Маша, глядя по очереди на мужчин.

— Это кто? — спросил муж, нацелив свой огромный кулак в голову Коли.

— Это… это… — растерялась Маша, не зная, что предпринять.

Тут из комнаты вылетел Стёпка и быстрым движением заломил отцу руку, придавив его к стене так, что тот взвыл.

— Это прицеп! — прошипел Стёпа.

— Стёпка! Сынок! Это я, папа! Какой еще прицеп? — пыхтел мужчина, корчась от боли.

— Обычный прицеп, который нам с мамой помогает вывозить всё, что ты нам с ней оставил.

— Но ведь я вам ничего не оставлял, — сказал муж и сам понял смысл произнесенных им слов.

Коля с Машей жались друг к другу в углу, наблюдая эту борьбу великанов.

— Ладно-ладно, брейк, — заскулил отец, и Стёпка наконец ослабил захват.

— А ты молодец. Смотрю, весь в меня. Уже можно на кабана идти, — разминал мужчина руку. — Собственно, так и предлагаю сделать. Могу я хотя бы завтра с сыном на охоту сходить? Пообщаться, поговорить об упущенном времени? Может, у нас получится как-то всё возобновить? Я же отец, а не кто-то там, — смотрел он в глаза бывшей жене.

Маша растерялась. Она переводила взгляд с бывшего мужа на Колю, не зная, что сказать.

— Да, я все понимаю, — кивнул Коля и собрался на выход.

— Прости…

***

На следующий день отец и сын ушли с самого утра, а вернулся Стёпка домой поздно вечером один.

— А где отец? — спросила взвинченная Маша.

— Он ушёл, — сказал тот, разуваясь.

— Как это — ушёл? Вот так вот взял и просто ушёл?

— Не совсем, — помотал головой Стёпа. — С кабаном ушёл. Погрузил в прицеп и поехал дрессировать. Нашел себе нового спутника для выступлений. Довёз меня до города и уехал.

— Господи, какая же я дура, — ударила себя по лбу Маша. — Надо позвонить Коле, — потянулась она за телефоном.

— Не нужно, я только что с ним попрощался. Он меня до дома довёз. Завтра обещал зайти.

— Так ведь ты телефон дома оставил! Откуда он знал, где тебя забирать?

— Сказал, что проследил за нами. Хотел убедиться, что всё в порядке со мной и с тобой.

— Так и сказал?

— Да. А еще сказал, что прицепился к нам и уже вряд ли когда-то сможет отцепиться.

Александр Райн