Бумага, акварель, 21×29

Давно дело было. Купили мои бабушка с дедушкой дом. Бывшим хозяевам дом достался от их престарелой родственницы, которая за год до этого умерла. В общем, новые хозяева присматривали за домом, намеревались сделать из него дачу, но быстро поняли, что они городские на сто процентов. Так что таки да - стороны ударили по рукам и оформили доки, и все оказались довольны сделкой. Во дворе росло множество роскошных кустов смородины - ляпота)))

Как-то раз, проснувшись утром, бабуля с дедулей обнаружили, что из кустов смородины торчит обтянутая полосатой юбкой жопа. Как оказалось, соседская бабка. На резонную претензию - "э-э, это вообще-то наша ягода" - бабка парировала, что она тут завсегда ягоду собирает с позволения Максимовны (покойной владелицы дома). Соседке вежливо объяснили, что новые хозяева дома (и смородины) другого мнения на сей счёт и вежливо же выпроводили со двора. И хотя после этого бабка со своей веранды зыркала на хозяев дома, прямо скажем, не очень добрым взгдядом, бабуля с дедулей надеялись, что на этом инцидент исчерпан.

Нет, не исчерпан. Соседскую бабку ловили на смородине ещё раз. А потом ещё раз. На сей раз риторика была несколько иной - выпровоженная соседка довольно злобно обозвала бабулю с дедулей куркулями и загребалами. Короче, добрых соседских отношений не сложилось. Мой дед сразу определил, что проблема в заборе между ними и соседкой. Не забор, а одно название - жиденький штакентик высотой по пояс. Поскольку дедуля дел в долгий ящик откладывать не любил, забор начал возводить сразу.

Но, поскольку хороший высокий забор не появляется по щелчку пальцев, то пока дедуля с роднёй вкапывали столбы, бабку-соседку ловили на смородине ещё пару раз. И когда бабку в очередной раз выпроваживали со двора, она предприняла от себя всё возможное, чтобы люди, выдворяющее её со своей законной территории, чувствовали себя по полной гандонами и мудаками, а именно: подогнула ноги, бухнулась на колени, и схватившись руками за левую титьку, заверещала: "Ой, се-е-ердце! Ой, умира-а-аю!!!" Бабуля отметила, что как-то уж резво она умирает, но на всякий случай смоталась в дом и вернулась с ведром воды, которое вылила бабке на голову. Помогло. Бабка резко перестала "умирать", в три прыжка достигла своей веранды и оттуда уже орала что напустит на них милицию, прокуратуру и ОБХСС, потому как "хулиганы, барыги, насильники и пр..." Блин, ну не бить же её? (хотя это бы решило проблему... но добавило бы новых)

Утро. Забор уже почти возведён, осталось только на одну секцию досок набить. Бабуля выходит на крыльцо. Солнышко светит, птички поют. На небе ни облачка. Свежо. Лёгкий ветерок сдувает кровопийцев. Гм.. из кустов смородины деловито торчит обтянутая цветастой юбкой жопа соседской бабки. Бабка набирает ягоду частью в банку, но в основном закидывает в рот. Бабуля вздохнула от безысходности, потому что чудесное утро накрылось треугольником Венеры, потому что будет опять скандал и ругань. Далее происходит следующий диалог:
Бабуля: доброе утро, соседушка. Вы никак нашу ягоду кушать изволите?
Соседка: ачотакова?
Бабуля: да ничо, просто я её разведённым говном с сортира всю обрызгала. Ну чтоб зрела быстр...

Договорить моя бабуля не успела. Соседская бабка отшвырнула банку со смородиной (редкий случай, когда она сама выпустила добычу из рук) и сгибаясь в три погибели устремилась к себе домой. Не успела. За два-три шага до своей веранды принялась неистово избавляться от содержимого своего желудка. А проблевавшись, принялась верещать, что напустит на них милицию, прокуратуру, санэпидемстанцию, спортлото и пр. Выступление бабки было крайне эмоциональным, но недолгим, поскольку новая порция содержимого желудка стремительно просилась наружу.

И с тех пор рейды за смородиной прекратились. Конечно, никаким говном с сортира бабуля ягоды не обрызгивала, так - чисто утренний экспромт. Жалела только, что не применила эту креативную задумку с самого начала. Ну кто ж знал, что соседка такая нежная?

С остальными соседями отношения сложились замечательные. Они же кстати просвятили моих бабушку и дедушку, что покойная Максимовна не только не пускала соседку к себе во двор - за смородиной или ещё за чем - но ещё и, будучи изрядным знатоком народной лексики, крыла её таким отборнейшим девятиэтажным матом, что бабка шарахалась от её как огня. Да ещё и время от времени охаживала её то палкой, то ещё чем - "чтоб не забывалась".