В детстве и позже, читая книги, просматривая документалистику, всегда задавался вопросом: ну как же так вышло, что люди принимали весь этот бред и кошмар, молча и безропотно? Неужели все настолько были тупые и безвольные?

Сейчас смотрю на все, что происходит в мире, и одна только мысль: так вот оно как...

Одно желание, чтобы весь этот бред и кошмар неожиданно закончился....

Однажды в доме 40-летнего Максимилиано Ланциллотто раздался телефонный звонок. «У нас есть подозрение, что вы не тот, кем себя считаете», - заявил неизвестный голос на другом конце провода. Ему сообщили, что он может быть одним из «пропавших внуков» Аргентины, которых военная диктатура забирала в младенчестве у матерей во время так называемой Грязной войны. «Это не может быть правдой», - подумал Максимилиано. Он был абсолютно уверен, что это какая-то ошибка или розыгрыш, потому что даже не знал, что был усыновлён. Так начался долгий путь к выяснению истины.

Максимилиано родился во времена военной диктатуры, которая правила Аргентиной с 1976 по 1983 год. За это время, по некоторым оценкам, пропало без вести около 30 000 человек, несогласных с властью. «Исчезнувших» прятали в подпольных пыточных центрах, многие из них впоследствии были убиты. В основном это были левые студенты-активисты, профсоюзные деятели, журналисты. Забирали даже беременных женщин, которым разрешали рожать в заточении, прежде чем убить. Затем младенцев отдавали на усыновление военным, полицейским и прочим лояльным диктатуре гражданам.

Поиски украденного поколения Аргентины начались в апреле 1977 года с акции протеста женщин, ныне известных как Матери Пласа-де-Майо. Власти скрывали террор и опасались волнений среди населения, поэтому делали всё, чтобы заткнуть протестующих. Так в декабре 1977-го они погрузили несколько участников движения в самолёт и сбросили в Атлантический океан. Однако даже тогда протесты не утихли. Такие акции стали ежегодной традицией, которая сохраняется и в наши дни. В 1989 году при поддержке демократически избранного правительства бабушки пропавших детей сдали кровь и основали банк биологических данных жертв режима. Они начали искать своих похищенных внуков.

В организации "Аргентинская комиссия по идентификации" (CONADI) - именно они связались с Максимилиано - выяснили, что в его свидетельстве о рождении указана акушерка, замешанная в других эпизодах с исчезновениями. Следовательно, он может быть одним из тех младенцев, которых отобрали у заключенных матерей. Максимилиано был уверен, что они ошибаются, но у него появилось сомнение, которое не давало ему покоя. В его свидетельстве о рождении указано, что он родился в пригороде Буэнос-Айреса, но его родители жили далеко на севере города. Поэтому он решил сдать тест ДНК, о котором просили CONADI.

Через три месяца они перезвонили и настояли, чтобы он немедленно приехал. Его ДНК на 99,99% совпал с образцом, который хранился в базе организации. «Это был очень напряженный момент. Я чувствовал себя так, словно попал в какой-то фильм, и не мог поверить, что это реально происходит со мной», - вспоминает Максимилиано.

Он узнал, что его биологические родители были левыми подрывниками, исчезнувшими в 1976 году, и что у него есть старший брат Рамиро. Ему показали архивные фотографии настоящих родителей, а также фото уже взрослого брата. «Он был такой же, как я - такая же борода, те же руки, та же лысеющая голова. Все сомнения у меня просто исчезли в тот момент».

Три дня спустя Максимилиано встретился со своим вновь обретенным братом и родственниками, которых оказалось очень много. «Они все были очень счастливы. А у меня было такое чувство, что я возвращаюсь после долгого-долгого отсутствия», - вспоминает мужчина.

Историки могут только предполагать, почему задержанным женщинам разрешали рожать. Как правило, детей отдавали военным, непосредственно принимавшим участие в гонениях на людей с левыми взглядами. Но в случае с приемными родителями Максимилиано дело обстояло иначе. Его приемная мать была учительницей танцев, а отец работал в местном консульстве.

Максимилиано начал расспрашивать мать. Поначалу она всё отрицала, но в конце концов рассказала правду. Оказалось, что его родители безуспешно пытались зачать ребенка, и им посоветовали обратиться к некой Хуане Франицевич, акушерке из пригорода. По словам матери, они понятия не имели, что младенец, которого забирали домой из больницы несколько месяцев спустя, мог быть ребенком «исчезнувших» родителей. Имя Франицевич в свидетельстве о рождении и вывело следователей на Максимилиано.

Максимилиано по-прежнему хорошо относится к приёмным родителям, так как они вырастили его в любви и заботе. Он считает, что вся эта история не изменила его как личность, но помогла лучше понять себя. И что возвращение пропавших внуков - таких же детей, как и он сам - меняет Аргентину: «Многие люди почувствовали себя исцелёнными, найдя своих близких».

Мужчина оказался 121-м найденным внуком. Судьба остальных 300 детей на данный момент остаётся неизвестной.

*Это вольный перевод статьи на английском.

* На тему похищенных аргентинских детей недавно вышел фильм Страсть, любовь и ненависть в Буэнос-Айресе (2022)

Такер Карлсон - о сравнении Байдена с «тираном Ким Ир Сеном»: К счастью, ничего подобного в нашей стране не происходит и никогда не произойдет. Если бы у Байдена когда-нибудь возникли какие-то серьезные физические или медицинские проблемы, которые были бы очевидны для всех, журналисты бы что-нибудь сказали. Это не Северная Корея, у нас нет государственных СМИ. Если бы Джо Байден был бы, скажем, неспособен закончить полное предложение, или принимал свою сестру за жену, или вдруг начал падать на публике без причины, NewYork Times сообщила бы об этом, а затем разобралась бы в том, что происходит на самом деле. Это было бы их долгом в такой свободной стране, как наша.
И кстати, если бы Джо Байден был потенциальным диктатором, у него была бы соответствующая семья. Все диктаторы так делают. У Саддама Хусейна были Удей и Кусей. Они были принцами, которые жили вне закона. Как сыновья диктатора, они знали, что могут делать то, что хотят, и именно это они и делали. В окружении Джо Байдена нет никого подобного. У него нет странных сексуальных скандалов в его семье, о которых никто из СМИ никогда не расскажет. У него нет занудного, ну, бывшего владельца ночного клуба, который 30 лет зарабатывал на жизнь тем, что был его родственником. Всего этого не было. Это же диктаторские штучки. Джо Байден не присваивает своим родственникам нелепые раздутые титулы, которые СМИ обязаны воспринимать всерьез. Он не называет доктором людей, которые не учились в медицинской школе, а затем заставляет вас кивать, как будто это правда, хотя все знают, что это не так. Николае Чаушеску делал это со своей женой Еленой. Джо Байден никогда бы так не поступил. Замечали, чтобы Джо Байден одевался как диктатор? Он не делает фотосессий и не ездит в зеркальных солнцезащитных очках на спортивном автомобиле, чтобы убедить вас, что он не дряхлый, а мощный и мудрый. Это просто не его стиль. Если бы он был диктатором, речи Байдена были бы похожи на Нюренбергские митинги, кровавый фон, вооруженные солдаты рядом с ним, крики о сокрушении его вечных врагов.