По работе ездил в Москву. Дали машину с водителем.
Познакомились.
Болтаем.
Зашла речь об армии.

Говорит:
- Я в морфлоте служил.
Отвечаю:
- А я - в строительных.
Он усмехнулся:
- Стройбат? Автоматов не видели?
- Не. В караульной роте служил. В Тикси. Крайний Север. В/ч № 30223. 83-84-й годы. Через день в караулы ходили.
Он оживился:
- А моя сестра двоюродная двенадцать лет жила в Тикси. Радисткой в аэропорту работала.
Я поднял брови:
- А у меня там были гражданские знакомые - семья из Воскресенска - Оля и Валера...
Он вообще обрадовался:
- Так это они и есть. Ольга - сестра. Хочешь, - сейчас ей позвоню?

...

С Ольгой проговорили с полчаса, наверное...

История нашего знакомства тоже из серии "Мир тесен".
Моя мама на почте отправляла мне посылку в Тикси. Рядом женщина отправляет посылку тоже в Тикси. Это была Олина мама. Понятно, что они разговорились и сразу подружились.

Мама в письме сообщила мне номер домашнего телефона Оли и Валеры. Сказала - звони, они о тебе знают.

Несколько раз приходил к ним в гости. Не приходил - забегал. Там у нас не было увольнений. Это, получается, были самоволки. Что-то даже не помню - как оправдывал своё отсутствие в казарме. Может в библиотеку отпрашивался... Ольга угощала домашними вкусняшками.

Когда они приезжали в Воскресенск в длительный свой северный отпуск - их дочка приходила к нам заниматься на пианино.

Ещё помню случай. Сменились мы в дальнем карауле. Лезем в кузов Урала - в полк ехать. И я вижу под скамейкой метрового осетра. Спросил у водителя. Оказалось - он днем возил солдат работать на рыбзавод. И, значит, кто-то из них подхватил этого осетра, и оставил в кузове. Я теперь этого осетра забрал, и в полку недалеко от казармы спрятал в сугробе.
Потому что через пару дней Оля с Валерой летели в отпуск.
Улучил время, позвонил им - отнес рыбину.
Мама потом рассказывала, что сварила из своей доли рыбный суп: "Такой был жирный - есть невозможно!"

А теперь с Ольгой разговариваем по телефону - она этого осетра не помнит. Я спросил - как довезли-то? Там самолетом часов 10, что ли. Она говорит:
- Так мы же не первый раз мороженую рыбу оттуда возили. Оборачивали фольгой, ещё чем - методика была отработана.

Сказал ей, что много помню об армии. Но, вот как бывал у них в гостях - вообще не сохранилось в памяти. Знаю, что приходил к ним. А как и что...
Её ответ:
- Ты, когда первый раз к нам пришел... Снял шинель в прихожей, повесил на вешалку, разулся, и босиком прошел в комнату... Я была в шоке! На улице минус сорок - мальчик босый!
Я её перебил:
- Оля! Так я же портянок стеснялся! У нас было по две портянки на ногу - байковая и суконная. А в гражданском же дому неловко как-то портянками размахивать... Тем более, что меняли нам их раз в неделю. Вот я и разулся так, чтобы они в сапогах остались... Постой-постой! Так ты поэтому мне потом шерстяные носки подарила?

...

Короче, - послезавтра у моей мамы день рождения... Ольга приедет.

Гора с горой не сходятся, а человек с человеком - обязательно встретятся!

...

Шел четвертый день нашего выезда
Хат потерял бдительность, да и сам видимо устал.
Телефон у него разрядился, поэтому будильники закончились, но он требовал, чтобы его будили каждый час ночью, и мы придумали схему - тот кто топит буржуйку то спать не может, поэтому можно после смены караула делать вид что уходишь, а через пару минут возвращаться и ложиться под нары досыпать.
Через час тебя будит топщик, ты уходишь и потом возвращаешься, чтобы сделать доклад, а после доклада опять под нары - спать.
Мы стали делать так всеми караульными, потому что очень сильно устали
Мы не ели ничего кроме сухпаев и вафель с кофе. Тушенку из здания рабочих Зайцев приберег на крайний день)
А днем отдохнуть над не давал старлей - то качал нас (физически нагружал), то доставал книгу по ЗРК "ОСА" и учил вместе с нами все, что мы должны о ней знать.

Состав приехал в очередное депо
- становись! - мы поняли, Хат не шутил насчет угля
- Ваша задача сейчас найти уголь и принести его сюда, где вы его будете искать, как вы будете его искать - проблема не моя, но если я начну мерзнуть - вы начнете поднимать температуру (это значит, что он будет нас физически нагружать, чтобы температура в помещении поднялась и этот метод действительно рабочий)
- Задача понятна, товарищ старший лейтенант, разрешите приступить?
- Разрешаю
Мы взяли вещ.мешки, обычные мешки, так же внутри у горки с углем были деревянные носилки покрашенные в красный цвет. Видимо это пожарные носилки, в которых какая-то рота песок носила, но потом она "проипалась" и переродилась у какого-то складского прапора.

Кстати в части воровство - не редкость:
Например ни у кого в части не было фальш-погонов, а знаете почему?

Докуривая последнюю сигарету, я стоял около запертой двери вагона и в щель смотрел на проносящиеся бесконечные деревья, которые были укутаны белыми одеялами.
Шел третий день нашего выезда - сухпай порядком надоел, поэтому я чаще старался согреться чаем или кофе вприкуску с вафлями.
Угольная куча, что была напротив дырки/туалета/мусорки стала просто кучкой угля.
- Интересно, хватил ли ее? - подумал я

Поезд остановился в каком-то депо
- Идите сюда, скомандовал Хат
почти 4 дня с ним бок о бок стало меня изрядно изнурять.
Кажется его это тоже достало, потому что в первые дни он хотя бы пытался коммуницировать с нами, узнать про жизнь, про род занятий, где учился, а сейчас вообще молчит всю дорогу.

Помню, сидели с ним и топили печку, и он решил завязать разговор:
- На кого ты на гражданке учился?
- На программиста - ответил я не став вдаваться в подробности по поводу специализации. Ему уж точно не понять, он крое устава и армии не знает ничего.
- А работал?
- Да, официантом подрабатывал, чтобы деньги хоть какие-то были.
- А девушка есть у тебя?
- Да, я ей предложение в учебке сделал, приедем с армии поженимся, а сколько Вашим детям лет?
- Тебя это ипать не должно, будешь много интересоваться всяким, так и останешься разносчиком тарелок, а баба твоя к другому уйдет, понял да?
- Вот это умозаключение - подумал я, лучше его не спрашивать ни о чем личном.
- Контракт лучше подписывай, будешь заместителем начальника расчета у меня, я из тебя воина настоящего воспитаю. Таких как ты не любит никто, может форму на тебе полюбят.
- Нет, товарищ старший лейтенант, армия - не моё.
- Ну как знаешь, тарелочник.

Такие диалоги с ним были не редкость, он любил эмоционально унижать
Как-то Кочко забыл утром побриться (или не стал... бриться в мороз - все равно что наждачкой по лицу водить, особенно с его щетиной )
- Ну раз бритвой ты не пользуешься, мы ее у тебя утилизируем
Хат взял бритву Кочко и закинул в буржуйку
- Почему не брит, солдат?
- Я хотел вечером побриться, а вы бритву сожгли
- По вечерам Французы бреются (отсылка к кунилингусу), Российский боец бреется по утрам
- Разрешите устранить на месте?
- Разрешаю
Кочко повернулся ко мне: "дай бритву"
Я достал бритву из нагрудного кармана, т.к. всегда ее носил с собой
- Отставить. Нельзя использовать гигиенические принадлежности других бойцов.
- Так а как мне...
- Зажигалкой - он подошел к нему ближе. Давай я тебя зажигалкой побрею?
- Не надо, я сам - Кочко чиркнул зажигалкой и начал водить ею у лица. Запахло жженой курицей
Хат удовлетворительно хмыкнул и уткнулся в телефон, а мы с Кочко вышли где я вручил ему бритву. Теперь у неас одна бритва на двоих.

Вернемся к депо
- Становись!
Скомандовал Хат
Мы построились возле вагона
- Слушай боевую задачу: у нас заканчивается вода и уголь, берете эту пластиковую бочку и ищете воду. Приказ понятен?
- Так точно
- приступайте к выполнению.
Вы с Зайцевым взяли бочку и потащили через снег и через рельсы в поисках какого-нибудь здания.
Шли мы минут 15 по рельсам и увидели домик, где обитали рабочие.
Войдя в домик и пройдя по коридору мы увидели раздевалки
- Ау! - прокричал я, но никто не ответил
Мы прошли во внутрь
- Есть кто-нибудь?
В ответ тишина, но здание не выглядело заброшенным, там даже вещи рабочих висели.
Кочко прошел дальше
- Парни! есть вода
Мы нашли душевую, где был доступ к воде - я гляну что там у рабочих интересного есть, а вы воды пока наберите, сказал Зайцев и прыгнул в раздевалку.
Я на фишку, сказал Кочко и встал у окна
- Докатились... - подумал я, но хотелось поесть что-то кроме сухпайков и да и сигарету найти бы... хотя бы одну.
Вода уже давно наполнилась, Зайцев интенсивно ходил от ящика к ящику
Он нашел тушенку, разряженный телефон, спер для себя носки, и нашел половину пачки сигарет.
Как же я был рад!
- Шухер! - Кочко увидел мужичка, который шел в нашу сторону
Мы схватили 50-ти литровую бочку и пулей вылетели из здания, мы старались выйти так, чтобы он нас не заметил.
Бежали не оборачиваясь, а когда остановились, поняли что забыли где наш поезд
-ЕКЛМН, Зайцев сел на бочку, которая весила не так как вначале нашей вылазки, и своими действиями проломил крышку.
- Что делать будем?
- Кочко сообразил: давайте искать наши следы и по ним вернемся? А бочку потихоньку потащим.
- Давай - согласились мы
Ростовский пошел к зданию и нашел наши старые следы, указав на дорогу.
Мы тащили бочку через рельсы, из нее периодически выплескивалась вода на нас и тут же замерзала на бушлате, вдалеке мы увидели машущего нам старлея
- Добрались... - подумал я
Но Хат махал не только потому что видел нас
Мы услышали свист поезда и увидели как он дернулся
Бросив бочку, мы побежали к поезду, поняв что не дотащим ее
- БОЧКУ ТАЩИТЕ, ИДИОТЫ!
Тут появился коллективный диссонанс, я побежал за бочкой, Кочко к поезду, а зайцев застыл посредине не понимая что делать
- За бочкой, уроды!
Тут и Кочко уже развернулся
Поезд потихоньку начинал движение. Мы подхватили бочку и вместе с ней, не экономя воду начали пытаться запрыгнуть в теплак.
Кочко запрыгнул наверх и вместе с Хатом подхватили бочку, а мы с Зайцевым успели зацепиться.
Поезд, конечно, выезжал не так быстро, как вы могли бы это представить, но и мы были мокрые в мороз, в бушлатах и не спавшие 3 дня.

Мы сели у печи и засмеялись - у нас получилось, а могли бы там и остаться с этой бочкой
- Хрена вы ржете? - спросил старлей - вам завтра еще за углем идти

Пятую часть попробую написать завтра
Спасибо что поддерживаете! Я стараюсь читать каждый комментарий и если мне есть что ответить - отвечаю

Наступила ночь второго дня
Я заступил в караул, когда состав стоял на станции около какой-то деревни.
Пока я ходил, решил намотать кашне на лицо, потому что дышать было больно.
Мороз буквально обжигал носоглотку, и у меня воспалился то ли лимфоузел, то ли что-то еще под челюстью.
Из-за ношения кашне у меня замерзли ресницы и Зайцев сделал фото, потому что у него был тогда еще работающий телефон. У нас всех они на морозе предательски сели.

Дело было в 2014, как сейчас помню: с 7 по 14 декабря
Служил я тогда срочную службу в Хабаровском крае (сам я с Югов, но вот так вот занесло меня)
Часть располагалась в селе Иринославка (название города изменено, чтобы избежать проблем с раскрытием места дислокации части)
Часть располагалась в глубоком лесу, кроме военного городка там не было ничего, а через несколько десятков км - граница с Китаем.

Прибыл я туда из учебки и по прибытию нас сразу построили для прохождения мед.комиссии и оформления документов.
3 или 4 месяца я отслужил тогда, мне рассказывали, что в учебке гоняют очень сильно, а как в часть приезжаешь - лафа....
Ну вот и стоял я в строю - руки в карманы, ремень висит
Тут в казарму заходит худой но высокий бурят, с черными как ночь глазами
На погонах 3 звезды, одна полоска - старлей, бояться нечего - подумал я. В учебке у нас майоры и капитаны в основном были, старлеи - свойские ребята.

Старлей окинул взглядом строй
- Вас только что из учебки привезли?
- так точно, ответил строй
- меня зовут ст.лейтенант Хатмуллин я буду тем, кого вы будете ненавидеть всю службу, всем ясно?
- так точно!
Ну и дебил, подумал я, не вынимая руки из карманов и тут он подошел ко мне вплотную
- Фамилия, солдат?
- Рядовой Пупик, ответил я (фамилия изменена)
- Завтра, рядовой Пупик, стоишь в строю в зашитыми карманами с песком под завязку. Приказ понятен?
- А где я песок возьму? Зима ведь - 40
- Рожай

Ну чтож, пошел "рожать" песок, потом зашивать карманы. Забегая вперед, скажу, что с песком я проходил по итогу 4 месяца службы. Песок, кстати нашел в пожарном ящике на КПП.

Так у нас с Хатом и завязались теплые и дружеские отношения - он стал нашим командиром батареи (в ПВО вместо отделений - батареи, а вместо роты - дивизион)
У него я стал любимчиком, наряд по батареи - Пупик, поехать на рабочку или в наряд с ним - Пупик, прокачать надо кого-то - Пупик, меня даже сослуживцы жалеть начали, потому что стоять 4 наряда подряд без сна и учить обязанности солдата-матроса, дневального и дежурного по роте - дело не из простых.
А если вызвался доложить, что выучил и не рассказал - Хат качал за то, что время отнял у него.

Однажды, стоя на тумбочке, зашел командир дивизиона
- Смирно! - прокричал я
Хат выбегает из канцелярии:
- Товарищ подполковник, *доклад* дивизион находится в расположении.
Маленький и жирный подполковник Котиров (фамилия изменена) оглядел расположение и обратился к Хату:
- Помнишь на летучке говорили о поездке во Владик?
- Так точно - Хат всегда стандартные фразы говорил по уставу, громко и четко, как бы показывая нам пример.
- Решили тебя отправить, возьми с собой 3 караульных и вперед
- Есть! - как всегда отчеканил Хат.

Подполковник ушел, а старлей со злобным видом повернулся ко мне.
Глаза его были чернее обычного - ему явно не нравилась идея.
- Рядовой Пупик!
- Я!
- К завтрашнему наряду выучить обязанности караульного и начальника караула. Через неделю выезжаем.
- Есть!
"Ну попал...." - подумал я, но привыкший к напрягам от старлея, приступил к выполнению задачи.

Суть выездного караула заключалась в том, чтобы перевезти военную технику из одного города в другой.
Хат нашел еще 2 срочника из нашей батареи: рядовых Кочко и Зайцева.
Нам выдали паек на неделю, 50-ти литровую бочку воды
"Зачем?" - думал я, мы же все равно на поезде едем, плацкарт, купе, какая разница? Еда вода там есть...
Как же я ошибался...
В первый день нас привезли к железной дороге около части, где на платформы грузили БТРы, БМП, Танки и прочую гусеничную технику.
Посредине состава я увидел крытый вагончик, выглядел он вот так:

К середине срока службы в армии ты начинаешь испытывать пофигизм к жизни. До дембеля ещё год, и он где-то там, за горизонтом. А с другой стороны, ты уже прослужил год и уже пообтёрся. Познал все тяготы военной жизни.

Одной из тягот этой самой армейской жизни была караульная служба.

Караул — это охрана объектов. Приходил взвод в покрашенное зелёной краской караульное помещение. И жил там сутки. Взвод — это 30 человек. Три отделения по 10 человек. Я был в то время командиром отделения. И у моего отделения была задача — охранять автопарк.

А автопарк у нас был огромный. Автомобильная учебная часть как-никак. Соответственно, для охраны этой территории было выделено аж три часовых. Каждый имел свой маршрут. Задача простая — ходить по маршруту с автоматом и охранять автотранспорт. Через два часа часовой менялся. Менял их я. Должность моя называлась разводящий. То есть я разводил часовых на их посты и забирал после двухчасового бдения. Три смены по три человека.

За время службы я ходил в караул раз 30 или 40. Но из всех, в принципе, монотонных и малоинтересных караулов запомнил только один. На всю жизнь запомнил.

Дело было осенью. Поздней. Когда тёплые деньки уже ушли, а снег ещё не выпал. С неба временами моросил мелкий и противный дождь. Иногда выглядывало солнце. Пригревало на пару часов и потом опять стыдливо пряталось за свинцовые тучи.

Наш взвод получил оружие. Сходил на построение. И после него бодро потопал в караульное помещение.

Затем рутинное сдал-принял у предыдущего караула. И первый развод часовых по месту несения ими службы.

Три рядовых. Кобелев. Мамедов. Сергунин.

Первый пост был около въезда в автопарк. Деревянная будка с прямой телефонной линией в караульное помещение. Второй пост располагался на самом парке и представлял собой маршрут между ангарами с военной техникой. Третий пост был в самом конце автопарка, на границе с городом.

Итак. Отвёл я первую тройку бойцов по постам. Вернулся обратно. А через два часа повёл их менять.

Кобелев все два часа отстоял около ворот, под навесом, глядя, как вечереет и ремонтники с механиками идут домой. В части служило большое количество вольнонаёмных гражданских.

— Пост сдал, — сказал Кобелев и зевнул.

— Пост принял, — сказал заменивший его боец.

Пошли за Мамедовым. Тот стоял между двумя ангарами и задумчиво смотрел куда-то вверх.

— Мамедов, — окликнул я его, — хватит ворон считать. Ты же на боевом дежурстве, в конце концов.

— Извините, товарищ младший сержант, — откликнулся Мамедов, — замечтался. За время моего дежурства никаких происшествий не было.

— Мечтать будешь в караулке, — проворчал я, — а тут делом занимайся. У тебя в руках оружие, между прочим.

— Пост сдал, — гаркнул Мамедов.

Пошли к третьему посту, где нас ждал Сергунин.

— За время моего дежурства никаких происшествий не было, — как положено, отрапортовал часовой, — кроме…

Сергунин замялся.

— Да говори уже, чего там, — подбодрил я его.

— В общем, один из мужиков, которые тут работают, не стал через проходную идти, а через забор перелез, — начал рассказывать Сергунин.

— А ты что? — спросил я.

— Я ему по уставу: «Стой, назад», — продолжил Сергунин.

— А он? — спросил я.

— А он меня послал, — вздохнул Сергунин, — на три буквы послал и пообещал ноги выдернуть. Перелез через забор и спрыгнул на ту сторону. У них тут вот даже бочка около забора стоит, чтобы удобно было лазить.

— Я бы стрельнул, — влез в наш разговор Мамедов.

Я покосился на ретивого бойца, но ничего ему не сказал. Обратился к Сергунину.

— Ты если действуешь по уставу, то действуй до конца, — сказал я ему. — Следующие твои слова должны были быть: «Стой, стрелять буду».

— А если бы он не остановился? — спросил Сергунин.

— Если бы он не остановился, — тоном усталого воспитателя продолжил я, — то тебе надо снять автомат с предохранителя и передёрнуть затвор.

— И стрельнуть, — опять влез Мамедов.

— Ну, если звук затвора его не остановит, то тогда да, надо стрелять, — продолжил я, — но в воздух. Предупредительный выстрел. Поверь. После этого любой человек остановится.

На несколько секунд все замолчали, переваривая услышанное.

— Вопросы есть? — спросил я.

— Никак нет, — хором ответили трое часовых.

— За мной в колонну по одному шагом марш, — скомандовал я и бодро зашагал на выход из автопарка.

Смеркалось. После дневного гнусного дождика парило. Вместе с ночью пришёл туман. Густой, как кисель. Он накрыл нашу часть ватным одеялом. Даже звуки в нём казались приглушёнными. А видно было не далее одного-двух метров.

Я каждые два часа разводил часовых по постам. В промежуток между разводами пытался поспать.

В полночь отвёл Сергунина с товарищами в автопарк и сразу же пошёл в комнату отдыха. Снял сапоги. Улёгся на топчане. Только положил голову на подушку, как толчок в плечо. Подъём. Оказывается, полтора часа прошло. А мне показалось, одна секунда.

Вышли во двор. У специального стенда пристегнули магазины к автоматам. Три разводящих, каждый со своей тройкой часовых, ушли в туман.

До автопарка мы дотопали минут за пять по асфальтированной дорожке. Ориентируясь по фонарям, висящим где-то в вышине. Свет от них едва угадывался.

Сменили Кобелева. Он стоял в будке, и пахло от него сигаретами.

— За время моего дежурства никаких происшествий не произошло, — отрапортовал Кобелев.

— Курил? — спросил я.

— Никак нет, товарищ младший сержант, — ответил Кобелев, — это вам кажется. Это ветром принесло.

— Ну-ну, — проворчал я, — сдавай пост.

На место Кобелева шагнул долговязый Волков. А мы пошли дальше, менять Мамедова.

Мамедова на месте не оказалось. Мы постояли несколько минут под столбом с прожектором. Подождали.

— По маршруту, наверное, ходит, — высказал предположение Юрка Балабан, который и должен был менять Мамедова.

Маршрут у часового второго поста проходил между ангарами по кругу. По часовой стрелке.

Мы ещё постояли. Мамедова не было. Стояла звенящая тишина. И вокруг был плотный молочный кисель. И где-то вверху прожектор.

— Пойдём ему навстречу, — скомандовал я, — в колонну по одному. Против часовой стрелки. И держитесь поближе друг к другу. А то в этом тумане я и вас растеряю.

Пошли. Гуськом, стараясь не потерять друг друга из вида.

Прошли весь маршрут второго часового. Против часовой стрелки. Натыкаясь на стены и тихо матеря Мамедова. Ориентирами оставались лишь светящиеся кое-где в вышине лампы.

Вернулись к прожектору.

— По идее, он нам должен был встретиться, — высказал предположение Балабан, — если только он правильно ходит по маршруту, а не спит где-то под забором.

— Или его диверсанты зарезали, — вдруг высказал предположение Кобелев, — погода самая подходящая для этого.

— Заткнитесь все, — велел я, — сейчас ещё один круг сделаем. И если не найдём этого горе-часового, то объявлю тревогу.

— А в какую сторону пойдём? — поинтересовался Балабан.

— Против часовой мы уже ходили, — чуть помедлив, сказал я, — пойдём по часовой. Мож, он чего перепутал и ходит не в ту сторону в тумане.

— Как ёжик, — сказал Балабан.

— Какой ёжик? — не понял я.

— Ёжик в тумане, — пояснил Балабан, — мультик такой есть.

— Боже мой, — пробормотал я, — с кем мне приходится служить? Одного по матушке посылают. Второй про мультики вспоминает во время службы. Третий курит на посту.

— Я не курил, — возразил Кобелев, — это надуло. А Мамедова, наверное, диверсанты зарезали.

— Да какие тут диверсанты? — разозлился я, — спит ваш Мамедов где-то. Я ему после караула устрою весёлую жизнь. Главное, чтобы живой и невредимый нашёлся.

И я шагнул в туман. Вслед за мной паровозиком, след в след, пошли три бойца.

Над автопарком стояла тишина. Все звуки поглощал проклятый туман. Лишь слышалось собственное дыхание и шорох идущих за мной часовых.

Прошли половину маршрута. Я остановился под ближайшим столбом с фонарём наверху.

Прислушался, вглядываясь в клубящийся передо мной туман.

Вдруг из тумана медленно вынырнул штык-нож. Вслед за ним дуло автомата. Время замедлило свой бег. Я видел, как из тумана выползает тускло блестевший клинок с капельками росы на лезвии. Штык-нож был пристёгнут к автомату. Ствол автомата так же медленно стал появляться из тумана. Появился затвор, рука, держащаяся за магазин.

Штык-нож упёрся мне в пуговицу на шинели и остановился. Я вдохнул и замер. Выдохнуть не получалось. Всё тело сковало. Я смотрел на торчащую из тумана часть автомата и даже думать ни о чём не мог.

— Стой, кто идёт? — раздался приглушённый голос Мамедова.

— Второй разводящий младший сержант Фёдоров, — выдохнул я.

Время опять вернулось к обычному ритму.

— Товарищ младший сержант, вы как-то долго, — прошелестел Мамедов, — я соскучиться успел.

— Возьми автомат на плечо, — попросил я часового.

Штык-нож отлепился от моей пуговицы и поплыл вверх. Я сделал шаг вперёд. Мамедов стоял, моргая глазами и всматриваясь за мою спину.

— У тебя автомат на предохранителе? — спросил я его.

— Конечно, — ответил тот.

— Спал? — строго спросил я.

— Никак нет, — обиделся Мамедов, — я машины охранял. Спать буду дома.

— Балабан, принимай пост, — скомандовал я.

— Пост принял, — отозвался Балабан.

— Пост сдал, — запоздало откликнулся Мамедов.

Затем мы сменили Сергунина и вернулись в караульное помещение.

— Что так долго? — недовольно спросил командир взвода. — Почти час менялись. Уже скоро новую смену разводить.

— Туман, — коротко ответил я, — а в этом тумане полчища ёжиков бродят.

— Каких ёжиков? — не понял командир.

— Мультик такой есть, — пояснил я, — про ёжика в тумане. Смотрели?

— Смотрел, — ответил лейтенант, — ты давай, чаю попей. Да покрепче. Чтобы ёжики не мерещились.

Я попил душистого чаю со слоном на пачке. Развёл следующую смену. Потом ещё смену.

Прикорнуть удалось только утром. Выкроил себе часок. Растянулся на топчане. Провалился в сон.

Снилось мне, что я сижу у костра. На бревне. Рядом со мной сидит Мамедов. И мы пьём чай. С вишнёвым вареньем.

— Караул, в ружьё, — крик разогнал мой сон, — боевая тревога.

Я вскочил. Намотал портянки. Выскочил из комнаты отдыха, на ходу надевая сапоги.

— Что случилось?

— В автопарке выстрел, — ответил сонный лейтенант. — Кто там у тебя? Только что Мамедов звонил. Сказал, что на третьем посту одиночный выстрел.

— Сергунин там, — ответил я, — судя по всему, вчерашний мужик обратно через забор полез.

— Какой мужик? — ошалело уставился на меня лейтенант. — Вы тут совсем с ума посходили. То ёжики ночью какие-то, то теперь вот мужик.

— Давайте я схожу за Сергуниным, — предложил я.

— Я уже послал помощника на пост, — ответил лейтенант, — ждём.

Ждали мы недолго. Минут через 15 появился помощник начальника караула вместе с двумя бойцами, свободными от смены, с Сергуниным и мужчиной в спецовке. Сергунин был бледный.

Процессия зашла во двор караулки. Часовые отстегнули магазины. Проверили затворы автоматов.

Мужик в спецовке сразу же сел в сторонке и закурил. Я подошёл к нему.

— Тут курить нельзя, — сказал я.

— Да пошёл ты, — огрызнулась спецовка.

— Ща прикладом по морде заеду, а потом пойду, — пообещал я.

Спецовка затравленно посмотрела на меня. Но сигарету затушила.

— Вчерашний? — спросил я Сергунина.

— Да, — ответил он, — я по уставу. Передёрнул и вверх выстрелил. Он сразу присел. Так и сидел, пока наши не прибежали.

— Мож, он в штаны наложил? — высказал я предположение.

— Да пошли вы, — привычно отозвалась спецовка.

— В помещение, — скомандовал лейтенант. — Расскажите, что произошло, кто виноват и что делать.

Зашли в помещение караулки. К спецовке поставили часового.

А Сергунин рассказал, что произошло во время его дежурства.

Туман к утру окончательно рассеялся. И часовой вовремя заметил, что через забор на территорию автопарка лезет вчерашний нарушитель. Нарушитель жил сразу же за забором, и ему было лень переться к месту работы через КПП и проходную.

Сергунин дождался, когда спецовка перелезла через забор. Вышел навстречу нарушителю.

— Стой, назад, — скомандовал.

— Да пошёл ты, — ответила спецовка, — я же тебе вечером обещал, что ноги выдерну? Вот ща отмечусь у бригадира и приду выдёргивать. Жди.

— Стой, стрелять буду, — заученно сказал Сергунин и снял автомат с плеча.

— Да пошёл ты, — сказала спецовка, но шаг замедлила.

Сергунин передёрнул затвор, прицелился в чистое небо и нажал на курок.

Бахнуло. Мужик в спецовке сразу же поднял руки вверх и сел на землю.

Мамедов, услышав выстрел, позвонил в караулку.

— Понятно, — устало сказал лейтенант, — мне уже звонили со штаба. Фёдоров, веди задержанного к дежурному. Пусть с ним там разбираются. А мы ща будем патрон списывать. Старшина уже мчится к нам. Обещал всех поубивать. Тут писанины на три дня и три ночи.

Я отвёл задержанного в спецовке дежурному по части. Тот больше не матерился. А лишь изредка икал. Наверное, от страха.

Вернулся в караулку.

Сергунина от службы отстранили. Его забрал старшина. Заполнять объяснительные и списывать патрон.

А мы до конца дня охраняли вверенные нам объекты. Поспать мне больше не удалось.

В результате разбирательств начальник автопарка получил выговор за плохую работу с личным составом. Мужик в спецовке лишился премии и также получил выговор. Поверх забора, отделяющего автопарк от города, протянули колючую проволоку.

А Сергунину объявили благодарность и дали отпуск. 10 дней.

Благодарность получили наш лейтенант и его заместитель. За отличную подготовку личного состава.

— Надо мне было тоже стрельнуть, — сказал Мамедов, услышав новости про отпуск Сергунина.

— В кого это ты стрельнуть собирался? — спросил я.

— В нарушителя, — ответил Мамедов, — мало ли какие нарушители в тумане ходят.

Я ничего не ответил.

Но когда наш взвод в дальнейшем ходил в караул, я посылал Мамедова в наряд по кухне. Или просто дневальным по роте.

Мне так спокойнее было.

Из книги "Детство, отрочество и прочее"

https://www.litres.ru/book/vadim-fedorov-29062561/unoshestvo...

На границе Индии с Пакистаном.

Парад на Дворцовой площади Петербурга завершился:

Честно стырено у @EtoEtna