Китайская розничная сеть заменила традиционные манекены на настоящих женщин, ходящих по беговым дорожкам в витринах магазинов в их одежде. Они считают, что это помогает покупателям увидеть, как одежда сидит на человеке.
Манекен
— Галь, там манекен подвезли новомодный, ну тот, у которого почти все поворачивается. Надо подобрать ему что-то поприличней. Осенний комплект.
— Что значит «осенний»? — переспросила продавщица, копошащаяся в тюках с новой коллекцией одежды, приехавшей несколько часов назад.
— Ну штаны там, футболка, куртка… — эхом донеслось уже с лестницы.
Галя швырнула очередной пустой мешок к остальным в угол и, выпрямив спину, тяжело вздохнула. Длинные блестящие вешалки гнулись от веса подержанных тряпок из Европы. Галя снова набрала полную грудь воздуха, словно собиралась нырнуть в озеро, и начала размеренно сдвигать плечики с одеждой, подыскивая что-то «поприличней».
— Муженек не нужен? — послышался тихий томный голос над ухом, и чья-то рука легла на плечо Гали.
— Ёп...Твою дивизию, — выругалась Галя, скинув с себя руку манекена и злобно зыркнув на давившуюся от смеха Ленку. — Сдурела, блин?
— Да ладно. Смотри какой мужчинка с нами жить будет, — хихикала Ленка, закрываясь манекеном от озлобленной Гали.
— Мужественности у него что-то — кот наплакал, — взглядом оценила Галя куклу ниже пояса.
— Может, вырастет еще, — пожала плечами Ленка. — А давай ему имя дадим? Тебе какое нравится?
— Отстань, — буркнула Галя. — Мне еще детский отдел весь развешивать. Придумай сама. — Она отвернулась к вешалкам и схватила первые попавшиеся джинсы: — На, надевай на него вот эти, пока ничего не выросло.
— Так ведь не по размеру же.
— Плевать. На́ еще, — Галя протянула футболку.
— Со вкусом у тебя явно проблемы, — уже без улыбки забрала одежду Ленка.
— Это секонд-хенд, сюда не за вкусом ходят. Не нравится — сама выбирай. В этой каше неделю будешь искать то, что нужно.
— Так давай сразу всё развесим по размерам, фасонам, моде…
— Делать мне больше нечего, — сказала Галя и, забрав освободившиеся плечики, направилась в детский отдел.
Ленка установила манекен на самом видном месте, протерла его голову влажной тряпкой и посмотрела кукле прямо в пустые белые глаза:
— Будешь Лёшкой, — кивнула она, а затем подошла к вешалкам с верхней одеждой.
Она долго выбирала осеннюю куртку для нового «сотрудника» магазина, пока её глаз не зацепился за простенькую, слегка потрепанную изнутри, но достойную на первый взгляд кожанку с растянутыми манжетами.
«То, что надо», — решила Ленка, накинув ее на плечи манекена.
«Что… Что происходит? Где я?» — раздалось в голове манекена, как только куртка разгладилась на пластиковом теле.
— Галь, как тебе? — крикнула незнакомая женщина, глядя прямо на него.
— Зашибись! — послышалось откуда-то из зала.
«Меня зовут Роберт. А вы кто? Что это за место?» — хотел спросить манекен у странной женщины, что любовалась им, но не мог произнести ни слова.
То, что говорила она, он и вовсе не понимал. Мало того, что все звуки доносились до него, словно он находился под водой, так еще и язык, на котором говорила женщина, был ему не знаком.
«Скажите, где я? Что это за место? А главное… — тут его пластиковое сердце кольнула самая тревожная мысль, — где Роза?»
— Ладно, закончим утром, перед открытием. Я сейчас задохнусь от этой вони. Ненавижу разбирать новые коллекции, — ворчала крупная коренастая тетка, подойдя к своей коллеге, что продолжала, как идиотка, любоваться Робертом.
— Скажи — красавец? — снова расплылась в улыбке Ленка.
— Жуткие они, — поморщилась Галя, и обе продавщицы направились к выходу.
Через десять минут электрические лампы потухли, и помещение заполнилось синим вечерним светом, проникающим с улицы через большие окна. Роберт продолжал стоять, не двигаясь.
«Кажется, это какой-то магазин, — сделал он вывод. Мир вокруг был нечетким, какая-то пелена на глазах мешала разглядеть всё в деталях. — Какого чёрта со мной происходит? Почему я не могу двигаться?»
Роберт делал невероятные усилия, чтобы пошевелить хотя бы кистью, но это оказалось не так-то просто. Прошла целая ночь, прежде чем он смог повернуть шею и столкнуться взглядом с висевшим на стене большим, залапанным пальцами зеркалом, в котором отражался белый манекен.
«Это что, моя куртка на нём?» — возмутился про себя Роберт, и в этот момент потолок затрещал и загорелся электрическим светом.
Вдалеке хлопнула дверь, послышался звук швабры, окунающейся в ведро, а затем хлесткий шлепок мокрой тряпки об пол. Помещение наполнилось запахом моющего средства, который Роберт не мог унюхать. Он больше не шевелился, продолжая разглядывать в зеркале манекен, на который напялили его куртку. В том, что куртка была его, можно было не сомневаться. Роберт узнал истрепанные манжеты, потертый на кончиках ворот и другие, невидимые чужому взгляду мелочи.
«Что за нелепый прикид?» — Роберт хотел было фыркнуть, увидев безразмерные джинсы и спортивную футболку, дополняющие этот ансамбль, но не смог.
Чьи-то руки коснулись лица Роберта, и то же самое произошло с лицом манекена в зеркале. Голова Роберта и голова куклы в зеркале начали поворачиваться одновременно.
«Нет, не может быть, не может!!!» — Роберту казалось, что он начал задыхаться, но он не чувствовал, что вообще может дышать, и теперь ему стало понятно почему.
Перед его замутненным взором предстало старое некрасивое лицо уборщицы.
— Вот так лучше, — сказала она и, достав из кармана фартука какой-то спрей, пшикнула им в лицо Роберту, а затем растерла всё это тряпкой.
— Я тебе говорю: эти раздолбаи обещали в следующий раз доложить мешок. Я не понимаю, как так можно работать, — послышались эхом уже знакомые голоса.
Через несколько минут в магазин вошли вчерашние продавщицы. Они громко болтали, на ходу поправляя что-то на вешалках.
— Лёшка, ну как, освоился? — спросила, подойдя к Роберту женщина, что нашла его куртку. Она была помоложе и постройнее той, которую, как уже понял Роберт, зовут Галя.
«Я. Не понимаю. Ваш. Язык! — беззвучно кричал Роберт. — Что вы со мной сделали? Где моя Роза?!»
Никто ему не ответил. Женщины отошли от него и принялись заниматься своими делами.
«Я же не кукла? Не кукла? Отвечайте!!!»
— Девчонки, сегодня еще несколько манекенов подвезут, — послышался чей-то незнакомый голос. — Оденьте их. Только получше, чем этого.
***
Днём магазин ожил. Его заполнили люди, голоса, звуки кассы и ерзающих по вешалкам плечиков. Роберт не стал предпринимать новых попыток пошевелиться — сначала он хотел разобраться самостоятельно с тем, что происходит, а уже потом привлекать к себе внимание. Нужно было дождаться ночи.
Несколько раз к нему подходили какие-то потные, безвкусно одетые мужики и трогали своими сальными пальцами его куртку.
«Убери руки!» — хотелось крикнуть Роберту, но покупатели и без того долго не задерживались на его персоне.
Весь день Роберт смотрел на эти снующие толпы иностранцев и думал о том, что же с ним произошло. Свою жизнь он почему-то почти не помнил. Перед глазами мелькали обрывки каких-то воспоминаний: улицы, люди, дома, офисы, квартира и… Роза. Её образ, в отличие от всего остального, был отчетливым и словно осязаемым.
Роберт смотрел на молодых девушек, морщивших носики у мятых рубашек и обсуждающих блузки, искал среди них свою жену, но не находил ничего, кроме разочарования. Наконец он увидел то, что сдвинуло шестеренки его памяти, и ржавый механизм начал медленно двигаться.
На одной из девушек Роберт заметил футболку с изображением креветки. Казалось бы, что тут такого — креветка и креветка, но Роберт не сводил с неё взгляда, чувствуя всем своим пластмассовым нутром, что она имеет связь с причиной, по которой он тут оказался.
— Лёшка, у тебя тут друзья появились, — сбила Роберта с мысли та, кого называли Ленкой.
Ленка повернула голову Роберта, и тогда он понял, что́ она пытается ему сказать. Неподалеку от него, рядом с другими длинными вешалками, Галя расставляла голые манекены. Людей в магазине уже не было. Уборщица проходилась тряпкой по серым плиткам, кассирша считала кассу, а еще несколько человек что-то негромко обсуждали на незнакомом языке.
Когда лампочки на потолке погасли и звук шагов на лестнице стих, Роберт начал действовать. Он прикладывал немало усилий, направляя свои мысли на руку или ногу, чтобы те пошевелились, и ближе к середине ночи у него получилось сделать первые шаги и начать крутить головой. Приятной неожиданностью стало то, что голова у Роберта могла вращаться на 360 градусов. «Ну хоть какой-то бонус», — подумал он, полностью осмотрев торговый зал, не поворачивая туловища.
Перемещения давались Роберту с трудом — конструкция манекена не обладала безграничными возможностями в плане движения. «Зато танец робота я теперь освою в идеале», — иронизировал Роберт, гуляя по торговому залу.
Первым делом он подошел к самому большому зеркалу и детально разглядел своё новое тело.
«Если бы не куртка, я был бы рад стать манекеном без лица», — думал он, разглядывая свой наряд.
Роберт дошёл до вешалок с мужскими штанами и быстро, насколько позволяло ему пластмассовое тело, начал искать что-то более подходящее для фигуры. Он расфасовал все брюки, джинсы и трико по размерам, моделям и фирмам, в которых, к собственному удивлению, хорошо разбирался. Роберт сам не помнил, откуда у него такие познания в одежде.
Когда рассветное солнце окрасило магазин в бледно-розовый цвет, Роберт схватил те джинсы, что, по его мнению, подходили ему лучше всего, и начал переодеваться.
Это оказалось довольно непросто. Торс только поворачивался, но не гнулся, и Роберт не мог достать до своих беспалых ног. Благо, что суставы были на шарнирах. В конечном итоге он упал. Но именно это и помогло ему поменять штаны.
На своё место Роберт вернулся аккурат с приходом уборщицы. Женщина начала свой утренний ритуал, не обратив никакого внимания на смену имиджа манекена. Она, как и днём ранее, прыснула ему в лицо из пульверизатора и растерла моющее средство тряпкой.
«Спасибо», — мысленно промычал Роберт.
Наконец с лестницы послышались шаги и голоса продавщиц.
— Слушай, я себя что-то неважно чувствую, думаю отпроситься с обеда. Мы с Олежкой всю ночь на унитазе по очереди просидели. Я вот думаю: может, это сосиски? Я их купила по акции, за день до окончания срока годности.
Роберт, как обычно, не понимал, о чём идёт речь, но, когда он увидел позеленевшее лицо Ленки, что подошла к нему поздороваться, понял, в чём дело.
«Отравилась, — промелькнула мысль в пластиковой голове, и тут шестеренки снова заработали. — Креветки… Точно, мы же заказали домой ужин из морепродуктов: мидии, кальмары, гребешки, креветки. А потом…»
Перед глазами Роберта возникло лицо Розы: искаженное болью и влажное от пота. Он вспомнил, как жена стояла на коленях возле унитаза, наклонившись к нему и подергиваясь от спазмов. Он вспомнил, как ему самому было невыносимо тяжело и все внутренности сворачивались в узел. Он вспомнил голос оператора службы спасения в мобильном телефоне, а дальше была лишь тьма.
«Так я что?.. Я умер? — кинжалом пронзила душу мысль. — И Роззи… Господи, нет, только не это…» Кажется, всё вставало на свои места.
— Тебя Галка, что ли, переодела? — спросила Ленка, разглядывая джинсы Роберта. — Ну чудо. Так и знала, что ей не пофиг. А что, неплохо сидят — есть вкус.
продолжение следует...
Александр Райн
