Психиатрия очень тяжёлая специальность прежде всего потому, что грустная и довольно беспросветная. Малому количеству людей мы можем помочь быстро и наверняка, а ещё побочные эффекты...
Последние месяцы были для меня тяжёлыми, особенно морально (как говорит в таких случаях солнцеликий, этот год был непростым), поэтому хочу просто сконцентрироваться на хорошем, которое я видела в своей профессии
1. Пациентка, которую я очень боялась оставлять на новый год без наблюдения, а показаний для госпитализации не было, пришла и сказала, что ей стало лучше, на схеме, которую мы впервые начали в конце декабря. Она лучше спит, меньше тревожится, не теряет мысль при разговоре, не боится оставаться с ребенком
2. Пациенту, которому тяжело себя организовать, спустя несколько лет такт дали бессрочную группу инвалидности. Ему не придется каждый год проходить этот квест с миллионом бумажек
3. Приходила на прием девочка с синдромом Аспергера, очень интересно мыслящая и притом довольно наивная, кристально честная и с чувством собственного достоинства. Испытала глубокое восхищение от общения с таким человеком
4. Есть у меня на участке две семьи похожих, обе - бабушка с дедушкой, где у бабушки довольно серьезные психические расстройства плюс они лечатся у онколога, а дедушки такие неунывающие веселые балагуры, которые для жен делают все, ухаживают, моют, ходят в поликлиники, к нам за лекарствами и так далее. Так вот, одна бабушка пропала на пару месяцев, я беспокоилась, как она там, и вот ее дедушка недавно пришел и сказал, что у нее все нормально, она прошла очередной курс химии и врачи дают осторожно-положительный прогноз касательно онкологии. Вообще каждый раз благодарю нашу вселенную, когда вижу у пожилых людей такую любовь и заботу друг к другу
5. Мы помогли одному из пациентов не потерять работу (да, все проверили очень тщательно)
6. Пациентка, которая в течение полугода разговаривала исключительно околоматерно, обвиняла меня во всех смертных грехах и требовала назначить препараты, которых нет в природе, под новый год пришла в хорошем настроении и произнесла вдохновляющую поздравительную речь
6. Пациент с тяжёлой формой шизофрении, который ни с кем не общается, в последний рабочий день перед выходными принес нам с медсестрой по маленькой шоколадке. Растрогал до слез.
7. Видела на вызове потрясающего огромного зелёного попугая в старой такой круглой клетке . А ещё прекрасных котиков и великолепных собак.
8. Пациентка с гиперактивным мочевым пузырем, для которого не было физиологических причин, пришла ко мне с жалобами на невозможность спать из-за постоянных походов в туалет. Спустя пару месяцев пришла снова, рассказала, что теперь может спать и устраивается на работу
9. Девочка, которой я в течение долгого времени после больницы корректировала терапию, потому что у нее на все были жуткие побочки, сказала, что у нее наконец-то хорошее самочувствие и она может продолжать работать
10. Пациент, который полгода лежал и ничего не хотел делать и был ко всему равнодушен (там очень резистентная форма заболевания) под новый год сказал жене, что хочет мороженного. И стал разговаривать. И за время каникул немножко наел щёчки.
11. В нашей аптеке, где пациентам выдают бесплатные препараты, наконец-то появились лекарства и не нужно выдумывать, чем бы их заменить и переживать, как пациенты перенесут замены
12. Пациентка, которая несколько лет боялась выходить из дома, приезжает на прием каждый месяц. Последний раз приехала с макияжем, сказала, что это впервые за 15 лет. И у нее сияли глаза, когда мы начали наперебой делать ей комплименты, а раньше я этих глаз вообще не видела, потому что она их прятала

Всем добра!

Для начала необходимые пояснения для людей, далёких от образования.

В основной школе учатся дети трёх типов.

К первому относятся те, у кого, условно говоря, интеллект сохранен. Тут своя классификация: есть умные, есть обычные, есть двоечники, но не из-за недостатка ума, а по причине педагогической запущенности. Сюда же придётся отнести тех, у кого с головой беда, но диагноз почему-то не поставлен (или родители отказались проходить комиссию, или комиссия почему-то не нашла проблему, или схалтурили педагоги и вообще не подали документы на комиссию). Всем им после девятого класса придётся сдавать ОГЭ по четырём предметам: русский, математику и два по выбору (но не физру или ОБЖ, как раньше, а нечто серьёзное). Именно эти товарищи в последние годы регулярно остаются на второй год: либо заваливают три предмета, либо не могут хотя бы один сдать с трёх попыток.

Ко второму типу относятся обычные олигофрены в степени дебильности. Сейчас их, вроде, просто называют детьми с лёгкой умственной отсталостью. По идее, они должны учиться в специальных коррекционных школах (и у нас в районе такая школа есть), там этим детям действительно хорошо, так как весь учебный процесс рассчитан на них, да и кормят в интернате замечательно, не то что дома, учитывая социальное положение таких семей. Главный предмет - технология, то есть, их учат строгать, пилить, шить, готовить. Остальные предметы тоже есть: письмо, чтение, математика, основы социальной жизни, даже история. Но нет физики, химии, иностранного языка... По окончании школы эти ребята получают особые аттестаты, с которыми могут поступить в средние профессиональные учебные заведения, где есть специальные программы для таких студентов. Их там не будут пичкать алгеброй и физикой, а просто научат профессии. В Алтайском крае три таких учреждения, одно - у нас в райцентре.

К сожалению, не все родители соглашаются отдать своего киндера в такую школу. Почему? Понятия не имею. Но почти в каждом классе нашей обычной средней школы есть по одному (а бывало и больше), такому ученику. В моём девятом тоже имеется такой паренёк Артёмка, я про него уже писал. Вместо ОГЭ он сдаст обычный школьный экзамен по столярному делу, получит аттестат и поступит в технарь, как и все выпускники коррекционной школы. Беда в том, что по обычным предметам с ним просто некогда заниматься. В классе 30 человек, а тебе нужно будет выделить время на одного, который с трудом понимает смысл прочитанного по слогам текста. В общем, честно признаюсь: на таких ребят и я, и мои коллеги практически забили болт. Это плохо, но это именно то, чего хотели их родители.

Наконец, есть "зэпээры", то есть, дети с задержкой психического развития. Они учатся по обычной программе, но, как бы, адаптированной, проще говоря, если эти дети хоть что-то делают, пусть на "двойки", то мы рисуем им "трояки" и переводим в следующий класс. После девятого эти граждане должны сдавать не ОГЭ, а ГВЭ (государственные выпускные экзамены). Их всего два: русский и математика. Естественно, им там помогают, несмотря на камеры, да и сами задания гораздо проще. Не было ещё у нас случая, чтобы такой ученик не получил аттестат. Кстати, он у них самый обычный, с ним возьмут в любой колледж или техникум, где нет конкурса, а при желании даже в десятый не имеют права отказать в приёме.

Вот об одном таком товарище и пойдёт речь.

Лёха попал ко мне в седьмом. Его оставили на второй год. Это был нонсенс, я уже говорил, что таких детей переводят, несмотря ни на что. Но дело в том, что он вообще ничего не делал: ни классные, ни домашние, ни контрольные работы, не отвечал устно. В общем, допрыгался. Когда он в первой четверти продолжил свои выкрутасы, мы предложили отчаявшейся матери попробовать пройти комиссию повторно, чтобы краевой детский психиатр поставил умственную отсталость, после чего от Лёхи все отстанут.

Мать согласилась. Я написал убойную характеристику, если верить которой, у пацана не то что дебильность, там и имбецила можно было нарисовать. Учителя русского и математики кое-как заставили Лёху написать диктант (в котором было около сорока ошибок) и "решить" контрольную, где он еле-еле записал условия.

Но одурачить опытного врача не удалось. Диагноз "ЗПР" подтвердили, но не более. В принципе, всем было ясно, что Лёха не олигофрен, мы просто хотели избавить себя от ответственности за успеваемость неуправляемого пацана.

Интересно, что после этого Алексей не то чтобы поумнел, но стал маленько серьёзнее: до него, наконец, дошло, что если хоть что-то сделать, на второй год больше не оставят, тем более, он сдружился с парочкой таких же моих клоунов, которые давно поняли правила игры.

В девятом классе волынка со сбором документов на ПМПК началась заново. Шестерым моим зэпээрам надо было подтвердить свой диагноз у краевого психиатра, чтобы им разрешили вместо ОГЭ сдавать ГВЭ. Всем я написал характеристики чуть не под копирку, собственно, пользуясь образцом, который мне скинула завуч, в прошлом году выпускавшая девятый класс. Да, не удивляйтесь: у нас классное руководство есть и у директора, и у завучей по учебной и воспитательной работе, и даже у воспитателя ГПД, которая просто сопровождает автобус, развозящий к нам в школу ребят из соседних деревень.

И что вы таки думаете? Пятеро подтвердили свой диагноз, а Лёха, совершенно неожиданно, заработал умственную отсталость. Причём, я был не в курсе, просто не ожидал такой подставы. Мол, прошёл комиссию? Ага, говорит, прошёл. Ну и хвала аллаху. Собрал полный пакет документов (они с трудом влезли в мультифору), сегодня была районная комиссия, и только там выяснилось, что Лёха - таки олигофрен.

Вы скажете, мол, что не так? Мы же сами хотели такого диагноза!

А теперь, как говорил Задорнов, наберите в грудь воздуха. Набрали? Поехали.

Поскольку Лёха не занимался по коррекционной программе, а переводить на неё уже поздно, ему ПРИДЁТСЯ СДАВАТЬ ОГЭ, ВСЕ ЧЕТЫРЕ ЭКЗАМЕНА. Которые он, разумеется, не сдаст даже с десятого раза, в итоге останется без аттестата и не сможет вообще никуда поступить, чтобы получить профессию.

Не спрашивайте, почему так. У меня нет ссылок на документы. Просто председатель комиссии позвонила директору, а та - мне.

В принципе, выход есть. Я уже объяснил Лёхиной мамане, что ей надо как можно скорее снова записаться к краевому психиатру, и умолять его поставить "правильный" диагноз.

Надеюсь, она меня поняла, и всё у них получится.

Сейчас, конечно, как обычно, набегут любители педагогики и защитники униженных и оскорблённых детей, начнут обвинять меня во всех смертных грехах. Спорить не буду. Я неплохой предметник, а вот педагог из меня, увы, не очень.

Ну, какой есть, заменить всё равно некем.

Прочитал пост трехлетней давности про то, как человек на приеме пообщался с психиатром про бег и вспомнилось.
Проходил как-то медосмотр перед приемом на работу. Психиатр был последним в очереди, а перед ним я сдавал кровь из вены. Рука на сгибе с ваткой была, когда зашел в кабинет. И из-за этого было видно только часть тату, посвященной Вселенной Warhammer 40k. Вот такой

Отсюда - https://t.me/memes_street/1237

Данная история произошла полтора месяца назад. Ко мне за помощью обратилась мать пациента, которого я лечил в 2019 году. Пациент страдает шизофренией параноидной с эпизодическим типом течения.

До обращения за помощью, около двух месяцев назад, пациент перестал принимать препараты. У него появилась злобность, обидчивость, агрессивность. Стал высказывать бредовые идеи величия и рассказывать родителям, что на него воздействуют «высшие силы» и у него есть «особая миссия». Кроме того, он перестал выходить из своей комнаты днем, прекратил мыться и нормально питаться.

Мать пациента попросила помочь госпитализировать его в психиатрический стационар, попробовать сделать это тихо и мирно, уговорами и убеждением. Так как когда-то, в стационаре, мне удалось найти подход к этому пациенту, я решил, что задумка может сработать и пациент, без лишних психотравмирующих действий, госпитализируется добровольно. Однако зная специфичность пациента, проявляющуюся в росте под два метра и весе, приближающемся к 110 кг, и занятиям в молодости рукопашным боем, я решил, что физическая помощь лишней не будет и взял с собой двух санитаров.

Когда мы приехали на место и зашли в частный дом, то уперлись в закрытую на замок межкомнатную дверь, из-за которой была слышна музыка: «Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве. Пожелай мне удачи в бою, пожелай мнеее…». Хм, подумал я. Хм, подумала дверь. Постучавшись, я попытался вступить в диалог:

- Уважаемый пациент, это доктор @mozginamesto, поговорим?

- Идите. Просто идите – было услышано в ответ.

После столь насыщенного диалога, из-за двери стала доноситься, на первый взгляд, не связанная речь. Прислушавшись, я услышал: «Девочки, девочки, срочно вызывайте всех, меня окружили, срочно сообщите в генштаб, давайте всех сюда на адрес».

Повернувшись к матери, я спросил о том, есть ли у пациента телефон? Получив в ответ, утвердительное «да», с пояснением, что телефон то есть, вот только он кнопочный и в нем нет сим-карты, я попробовал организовать чуть более детальный диалог. Однако попытка была безуспешной. С пациентом мы находились в разных мирах, установлению контакта явно мешал пространственно-временной сдвиг. Далее я стал выяснять, а есть ли в комнате, за дверью колюще-режущие предметы? Вновь получил утвердительное «да». Пу-пу-пу, вздохнул я и понял, что вот так и получается возрастной переход к «пу-пу-пу». Вся ситуация заиграла новыми красками. В любой другой ситуации, госпитализация была возможно только в рамках 29 статьи закона о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании. Но, тут стоит мысленно совершить прыжок назад во времени. Еще в 2019 году, я настоял на специфической пасхалке, в отношении данного пациента, а именно на лишении дееспособности, в силу степени выраженности психического расстройства. Родственники услышали меня и сделали все ровно так, как я рекомендовал. Психиатрия – это таже самая дипломатия, подумал я. И все пришло в движение, я выступил в роли дирижера. Матери пациента было сказано звонить в скорую помощь, а санитарам даны указания следить за дверью и сообщить, если пациент выйдет.

Далее состоялся короткий диалог по телефону: «Адрес такой-то. Тут пациент с установленным диагнозом «шизофрения». В настоящее время обострение. Злобный, агрессивный, представляет непосредственную опасность как для себя, так и окружающих его лиц. Лишен дееспособности. Требуется госпитализация».

Скорая отработала на редкость быстро. Уже через 20 минут они стояли напротив дома, но при этом наотрез отказывались выходить из машины. Они ждали полицию. Большинство психиатрических бригад скорой медицинской помощи, на день сегодняшний, кануло в лету и на вызов приехала обычная линейная бригада. И у них не было никаких препаратов, из области психофармакотерапии с собой. Хм, в очередной раз подумал я. До приезда полиции, я ознакомил врача скорой медицинской помощи с определением суда, о лишении гражданина дееспособности (категорически важная бумага, дающая право госпитализировать человека без его согласия, но с согласия его официального опекуна), а также описал предварительный психический статус пациента.

Приехала полиция. Из УАЗика бодро выпрыгнули три молодых полицейских. Подошли и начали расспрашивать. Когда узнали суть проблемы, повисла неловкая пауза. У всех в глазах читался вопрос, что дальше? И тут я понял, вот он мой звездный час. Я стал разрабатывать план операции. В этот момент я чувствовал на себе груз ответственности, наверное, такой же груз чувствуют отцы-командиры, ведя своих солдат в бой. И вновь, все началось с того, что я ознакомил полицейских с определением суда, в котором говорилось о лишении дееспособности, а также с документами матери, которые позволяли верифицировать ее как официального опекуна. Далее мы договорились кто и что делает, и приступили к реализации плана.

Зайдя в дом, по заранее оговоренной схеме, вперед выдвинулся один полицейский, властно постучал в дверь и сказал:

-Откройте, полиция!

- Уходите... Просто уходите! Вам тут не место! Меня сейчас заберут!

- Да, вы правы, вас сейчас заберут! Но может перед этим все-таки переговорим?

- Я вам не верю, и … (предавал вращательные движения на центральной оси своего тела) … такие обещания!

Далее представитель правопорядка настойчиво подергал ручку двери, сказал «пу-пу-пу» (вот и он понял что-то новое в жизни, подумал я). И сказал, что требуется вызывать МЧС для открытия двери. Хм, вновь подумала дверь.

Шепнув пару слов санитару, я отозвал в сторонку полицейского (чтобы его видеорегистратор не смотрел на дверь), для обсуждения дальнейшей тактики.

Как только, полицейский сделал два шага от двери, один из моих санитаров громко сказал: «я посмотрю закрыта-ли дверь, если она случайно сломается, готов тут же возместить весь материальный ущерб», и вынес эту страдальную межкомнатную дверь с ноги. «Пу-пу-пу», подумала дверь.

А дальше все развивалось крайне неожиданно. Из двери спокойно вышел пациент и сказал: «может выйдем во двор и там продолжим разговор»?

Выйдя во двор, мы окружили пациента, в руках у него вроде-бы ничего не было. Хотя он представлял грозное зрелище. Высокий рост, проступающие из-под приобретенной полноты признаки некогда могучего телосложения, густая смольно-черная борода и абсолютно потерянный взгляд. Далее состоялся короткий диалог, в рамках которого было настоятельно рекомендовано пройти в карету скорой медицинской помощи. Пациент согласился.

Все последующие действия носили исключительно рутинный характер: проследовали в больницу, там в приемное отделение, где произошло оформление и закономерная госпитализация.

Основной вывод из этой истории: всегда необходимо вовремя оформлять документацию и не бояться ограничить в правах человека, который нуждается в помощи из вне. На этом рассказ окончен.

Всем не хворать!

К вопросу адекватности людей, получающих оружие.

Как-то было у меня желание получить разрешение на оружие и купить дробовик для пострелух.

Записался на мед осмотр через госуслуги, в назначенный день пришел гос поликлинику. На ресепшене распечатали мне все направления. К слову сказать и осмотр с моего непрофессионального взгляда был проведен качественно: мочу на наркотики взяли с мгновенным тестом, кровь на наркоту взяли, психиатор со мной битый час беседовал за жизнь.

НО блядь никто мой паспорт не спросил и не проверил, что я - это действительно я а не левый чувак за меня. Ни один врач. И нет, нет у них в системе моей фото.