В Ижевске вышел сборник рассказов фельдшера Егора Обухова, который называется «Под вой сирены скорой помощи». Об этом рассказали в программе «Вести. Утро» на республиканском телеканале.

В республике впервые появилось такое издание, в нем 27 историй о том, как работает скорая, как ведут себя те, кто ее вызывает, над чем бригады смеются и над чем плачут. Автор книги выезжает на спасение заболевших более восьми лет, до этого он трудился на подстанции санитаром. Коллеги писателя зачитываются книгой и удивляются тому, как доступно написана книга, как фельдшер помнит всех своих пациентов. Медики отмечают, что значит он сопереживал каждому больному.

И пока что финалочка больничных приключений, в которые я влетела и охуела так, что выхуеть не могу до сих пор. Я понимаю, что у нас оптимизация и всё на благо, что это наша народная забава "попал в больницу - помоги себе сам" и что "а чего ты ожидала, всегда так было". Я не знаю, отдельный ли это филиал ада, или такое сейчас повсеместно, было и будет. И можно ли с этим что-то сделать. Одного я не хочу точно - чтобы прилетело медсёстрам, санитаркам и врачам, которые ещё не потеряли человеческое лицо. Часть из написанного была раньше, так что не удивляйтесь, но здесь тезисно.

***

• ГБУЗ Городская клиническая больница №34, хирургический корпус, травматология.

• Тяжёлое отделение, почти все лежачие, со сложными травмами.

• Многие старики в деменции, у кого-то нет денег и родственников.

• Нянечек нет вообще.

• Санитарок дефицит, некоторые оставшиеся ещё как-то сохраняют человеческое лицо. Но не все.

• Медсёстры - как повезёт.

***

Орать начали сразу и все, к кому ты попадаешь в процессе прохождения через больницу. Что человека, приехавшего с воли изумляет, но тебе пока пиздец и ты уже здесь.Кто-то просто молчит на тебя и это радует на фоне всего остального. Ты на старте. Причины:

• Сдача вещей, ведь ты поступила с места ДТП без сменных тапочек.

• Спросила у медсестры, вдруг есть тапочки. Это посоветовали на приёмке вещей, когда всё-таки огрызнулась на крики. Получила люлей.

• Вернулась и спросила про одеяло, ночь была холодная, а одеяло как-то не предполагалось. Получила люлей и ушла спать, завернувшись в простынку.

***

Утром согреваешься, завтракаешь вполне приличной кашей и осматриваешься. Одна бабуля выписывается, ей повезло и она ходячая. Две другие лежат, их еда стоит на тумбочках, дотянуться они не могут. Ждёшь прихода нянечек, но потом понимаешь, что их нет и не будет. Бабули уже вполне себе доходяги, к одной приходит внук дважды в день (это выяснится позже) и платит персоналу. Это немного спасает ситуацию, но не сильно. Второй не так повезло. Спрашиваю, не покормить ли их, потому что блин.

Первая выглядит сильно измождённой, очень худой и не принимает больше ложки еды. От большего количества её может вырвать. Кормлю по ложке, несколько раз в день. К нам кладут ещё одну соседку, велосипедистку с точно так же сломанной, но уже правой рукой. В меню бабуль добавляются вкусняшки в виде крошечных ломтиков огурца, чищенных кусочков помидорки и прочих ништяков с воли. Теперь мы следим, чтобы бутылка с водой лежала под рукой и поим чаем или компотом. По глоточку, но каждый раз, когда попросит. Выписывают через две недели немного поправившуюся, бодро съедающую тарелку каши или второго и интересующуюся глоточком пива на десерт.

Вторая в деменции, иногда приходит в себя. К ней приезжают раз в день. Ест пару ложек каши, потом говорит, что больше не может. Шевелится осознанно мало, настойчиво пытается вырвать катетер для мочи. Зовём медсестру, пришла, посмотрела от дверей, ушла. Уговариваем есть, даём пить. Выписка через полторы недели в полном сознании, ест активно и самостоятельно, садится, подтягивается руками на перекладине над кроватью.

***

В коридоре перед нашей дверью появляется новая койка. На ней лежачий мужчина с переломом шейки бедра, проходим ночью мимо, просит позвать санитарку. Интересуемся поводом, потому что уже в курсе местных обычаев. Нужно вынести судно-бутылку. Ржём, потому что ночью нас с этим нахер пошлют, выносим сами.

Просит зарядить телефон, розеток в коридоре не предусмотрено. Вызванивает знакомых, сам он не местный. Самостоятельный, через пару дней осваивает кресло-каталку.

***

Чуть дальше второй, сломана нога. При поступлении просил пить, но нянечек нет, санитарки тоже не было и это не работа медсестёр. Ночью рядом никого нет, а такая роскошь, как кнопки вызова не предусмотрены, особенно в коридоре. Сполз с кровати, дополз до бутылки с водой, которой подпёрли дверь палаты неподалёку. Попил, залез обратно.

В коридоре всегда открыты окна, потому что пахнет здесь мочой, говном и болью. Иногда санитарок нет и памперсы не меняют, пока они не появятся. Ему повезло с одеялом, но оно тоненькое, а его после перелома сильно знобит. Второе не положено, ибо нефиг. Закрываем окно над ним, отдаю своё уже добытое одеяло, заворачивается с головой. В палате теплее, а мне привезли толстую рубашку.

С утра просит заменить промокшее насквозь постельное бельё, посылают нахрен. Потому что дефицит. Сушит, как может.

***

Обнаруживается новая бабуля в коридоре, лежит по диагонали, подушка брошена в ноги. Под головой скомканная простынка, еда на тумбочке в ногах. Нянечек нет, кормить некому, сама не дотянется. Как выяснилось потом - перелом шейки бедра. Чуть позже обнаруживаем, что её положение не поменялось, но халат задрался и под ней лужа мочи, накопившейся со вчера. Окно открыто, на улице холодно, укрыться сама не может. У нас две руки на двоих. Укрываем одеялом, кое-как засовываем подушку под голову, кормим, закрываем окно. Ищем санитарку, просим перестелить, внук нашей бабули даёт памперс и одноразовую простынку. Соседка-велосипедистка покупает в киоске ещё один памперс и простынку на смену. Потом будет моя очередь.

Спрашиваем про родственников, просит позвонить Максимке и называет городской номер. Звоню со своего, трубку не берут. Беру соседку в свидетели, нахожу в сумке бабули кнопочный разряженный телефон, в котором потом будет найден только один номер. Отвечает Максимка. Привозят памперсы, простынки, одеяло, кормят. Жизнь налаживается.

***

Весёлая и улыбчивая девушка из соседней палаты. По больницам уже давно, потому что её целиком собрали по чертежам, по их машине проехал Камаз с заснувшим водителем и сплющил в единое целое с содержимым. Теперь будут удалять проволоку, которая мешает сгибать ногу.

После операции огромные глаза под шапкой кудрявых волос выглядят ещё больше. Улыбается. Почему-то спинальная анестезия не подействовала с первого раза. И со второго. И даже с третьего. К концу операции, когда проволоку почти удалили с пожеланием так не орать, пришла ещё одна врач и обнаружила, что кололи не то, что нужно. И оно не обезболило, подкололи нужным. Жизнь наладилась.

***

- А больно не будет? - не выдерживаю и подссыкаю от страха на операционном столе. Будут ставить анестезию в шею, отключая руку.
- Все терпят и ты потерпишь. - заверяют меня. Знатно охуеваю, начинает трясти.
Колют раз, другой, третий, четвёртый, пятый, не попадают. Начинаю плакать от страха и боли в шее. Зовут кого-то на помощь, колют ещё и ещё, мимо. Шее пиздец, руке пофиг.
Смотрят на меня и размышляют, стоит ли проверять, подействовало или нет. Понимаю, что сейчас могут и проверить, упрашиваю не делать этого. Начинается истерика. Дают общий наркоз и это счастье. Похуй, главное чтобы собрали, а дальше как-нибудь выживу.

Врач на обходе кивает записать на перевязку. Из перевязочного кабинета заворачивают, потому что в списке нет. На улице наконец-то жарко и к вечеру рука болит нестерпимо, опухает. Мне уже пофиг на то, как на меня буду орать. Прошу перевязку, посылают нахрен. Ибо нефиг. Добиваюсь вызова перевязочной медсестры, с час плачу от боли, сидя у кабинета. Потому что боюсь её пропустить. Спиртовая салфетка - кайф, жизнь налаживается.

***

Привозят новую соседку. Переломанные ноги на вытяжке, на шее фиксатор, позвоночник сломан в нескольких местах. В основном живёт в Европе, куда и собиралась улететь, но грузовик сдавал назад, столкнув их машину в траншею с трубами. Выясняет по кормёжку, первый день кормлю. Потом говорит, что будет есть сама. Учится быстро.

Онкология уже давно, колостома. Ухожу утром на перевязку, встречает с квадратными глазами - авария с калоприёмником. Бегу искать кого-нибудь, никого нет. Заглядываю в сестринскую, вдалеке тут же появляется медсестра и начинает орать про нехрен соваться. Потому что там документы и пациенты в край оборзели. Не выдерживаю, начинаю орать в ответ, потому что нервная система хлопнула дверью, покинув чат. Медсестра тут же бесследно исчезает.

Найденная наконец-то другая медсестра отправляет нафиг и искать санитарку. Через несколько забегов нахожу, кушает пирожок и отправляет по адресу, уже озвученному медсестрой. Появляется, говорит, что это работа медсестры. Медсестра посылает к санитарке. Через ёб вашу мать всё чинят, к этому моменту мы успеваем вытереть разлившуюся катастрофу. В замене белья отказано. Ибо нефиг, дефицит.

Приходит муж, приносит противопролежневый матрас. Возраст, потерянность, всё лицо в швах после аварии. Ищем тех, кто может переложить, посылают по привычному адресу даже за деньги. Через час собираем команду, перекладывают, бьют ногой по спинке кровати, головой по другой спинке. Кричит громко. Ноги положили не так, немеют. Медсестра посылает нахрен, ждите врача завтра, упрашиваем позвать дежурного врача. Поправляют ноги, жизнь налаживается.

***

Проснулась от боли, пошла походить. Из палаты с лежачими зовут, просят закрыть окно. Женщина лежит, сжавшись под тонкой простынкой и клацает зубами от холода. Закрываю окно, утаскиваю одеяло с единственной свободной койки, укрываю. Жизнь налаживается. Вопрос, почему ей не дали одеяло, уже не возникает. Потому что нефиг.

***

Заёбанная медсестра говорит, что нянечек больше нет, санитарок дефицит. Хочет уволится к хренам.

Я не знаю, может быть так везде и теперь это модно. Люди отказываются жаловаться, потому что они там в заложниках и не понятно, в какое Спортлото писать. И будет ли от этого смысл, кроме пиздюлей и так замотанному персоналу, часть которого осталась людьми.

У меня осталось послевкусие ада и искренне изумление, когда в поликлинике даже медсестра была вежливой. Всё, дальше оптимизм и ай-нэ-нэ будет.

я у мамы инженер,

и тоже с фимозом был,

и со скромными родителями, которые краснели, когда звучали темы про секс и половые органы, в результате по секспросвету у меня была сплошная самозанятость,

лет наверное в 20, уже точно не помню, участились случаи баланита и баланопостита, то ли что-то с иммунитетом случилось, то ли с гигиеной,

я начал, как всегда, самостоятельно изучать тему,

понял, что у меня фимоз, и есть такая процедура как "пластика крайней плоти",

раз пластика - значит, дословно, пластичность и растяжение.

ну я и слепил из говна и палок приспособление для растягивания крайней плоти, типа женского расширителя, только мужской,

всё по науке, с воротком, винтом, пружиной и лапками, сосед-слесарь дядя Стёпа оценил бы,

если бы показал,

но никому я это не показал конечно, мне с этими людьми ещё в одном лифте ездить,

начал регулярно в ванной применять этот iРасширитель,

болело всё жутко, бывали надрывы,

в итоге решил, что рубцовой тканью сделаю только хуже,

если ничего не помогает, читай инструкцию или иди к врачу,

я пошёл, нашёл в интернете какого-то частника,

пришёл, снял трусы, лёг на кушетку,

врач оголил головку, от чего я охуел, т.к. во первых, я не знал, что так вообще можно было, во вторых, это было больно,

врач посмотрел, что хотел и сел заполнять бумаги, а я лежу с головкой наружу и наслаждаюсь новыми ощущениями: лёгкой прохладой на конце и посиневшей от натяга крайней плотью,

врач отвлекся от бумаг и говорит "одевайтесь",

мне чтобы одеться надо сначала вернуть конструкцию к заводским настройкам, а я даже не знаю с чего начать,

ну вспомнил как я хитрую лейку для душа прикручивал к шлангу, применил эти знания к своему испуганному другу и вернул всю инсталляцию в трусы от греха подальше,

врач говорит "будем делать пластику крайней плоти", я ему сказал "я уже делал дома, не помогло",

его губы изобразили слово "дебил", но рот произнес "будем резать, не дожидаясь перитонита",

операция прошла минут за 5,

на член надели слюнявчик, в крайнюю плоть воткнули обезбол, сделали продольный надрез, наложили швы, обмотали елду бинтами так, что девки в автобусе глазками в мою сторону стреляли,

несколько дней ходил как робот Вертер, потом норм

У меня бабушка такая была. Померла недавно в 93 года. После восьмидесяти лет начала исполнять подобные номера. Ляжет в "Дом ветеранов" в кардио (это такая смесь санатория с больницей, отлежит пару недель, приезжает и рассказывает, какие врачи идиоты и как ей назначали капельницы, от которых "становилось плохо" и как она их сама себе отменяла.

Какие дураки участковые терапевты, совсем её не слушают, только пишут, да какие лекарства назначают, от которых ей (опять же) плохо и поэтому она их пить не будет...

Тем временем всё чаще её стали накрывать гипертонические кризы, всё чаще вызывалась "скорая", и годам к 86, после очередного криза, она испугалась настолько, что согласилась поехать в нашу местную больницу.

Уже к вечеру второго дня мне позвонили и сказали забирать бабушку, поскольку она отказывается лечиться...

Оказалось, что больница нифига не санаторий, и отменять самой себе капельницы не получится. По итогу разбора полётов, она отменяла себе те лекарства, которые стабилизировали работу сосудов, сердца и головного мозга. Естественно от них поначалу "плохо", поскольку кружится голова, порой путается сознание, может стать "горячо" и прочие прелести.

Когда мне бабуля в очередной раз заявила, что "врачи нихрена не понимают и она лучше знает"... Как же я орал...

- Врачи учатся минимум десять лет, прежде, чем их к пациенту самостоятельно допускают, а ты, историк КПСС, лучше знаешь?!...

Кризов не было около года, потом началось по новой. "Скорые", "Дом ветеранов", который ожидаемо не помог, поскольку всё шло по старой схеме, новый криз, которого она испугалась, новое лечение в обычной больнице, которое помогло, хоть и пришлось очередной пистон вставлять, но вскрылась ещё одна подробность.

Оказывается ещё в прошлый раз врачи больницы назначили ей новое лекарство от гипертонии на "каждый день", но она промолчала и принимать его не стала. Пила то, которое ей назначили врачи "Дома ветеранов". Ещё почти год мы воевали, чтобы она начала его принимать. Не буду - и всё! И только когда по новой начали регулярно приходить в гости "кризы", она согласилась сменить лекарство.

Состояние стабилизировалось, кризы стали намного реже, но организм уже шёл в разнос. Очередная больница - строгий контроль приёма лекарств (порой через скандалы) с нашей стороны - и последние четыре года до её смерти госпитализация по этому поводу не была нужна...

Раз в месяц приходил терапевт, мониторил её состояние, выслушивал её жалобы, назначал колоть ноотропы и ангиопротекторы.

Колоть их она отказывалась вплоть до драки. Чувствует то себя неплохо, а дом не больница, не выгонят. Ах, да, и врач плохой, ничего не понимает... В результате сосуды нижних конечностей сказали "досвиданья" и началась гангрена на левой ноге, охватив область сразу почти до колена.

Естественно ни о какой операции в таком возрасте речи уже не шло. Кое-как удалось не допустить дальнейшего распространения. Кое-как отстояли правую ногу. И как же она жалела, что не слушала врачей...

А если бы лечилась как положено, прожила бы лет на десять дольше. Бабушек из родительского поста ждёт то же самое...

В нашем отделении иногда были санитарки, а вот слово "нянечка" там не слышали уже давно. Что приводило и так сильно изумившихся от переломов людей в состояние крайнего восхищения новой реальностью. Это была Спарта, где выживал сильнейший или тот, кто мог дотянуться до еды сам. Приходящие к некоторым лежачим родственники кормили своего бедолагу и убегали, пока их не взяли в плен остальные доходяги. Каждая палата лежачих мечтала только об одном - завести домашнего питомца с двумя не сломанными ногами и хотя бы одной рукой. Наша считалась зажиточной и ходячих было двое, а в комплекте получалось даже две целых руки. У меня правая, у соседки-велосипедистки левая. Мы процветали.

Поступившая за сутки до моей выписки бабуля с поломанной ногой имела в голове всё ещё санаторий, а не вот это всё. До выяснения обстоятельств и в перспективе нашей с соседкой выписки я подошла к ней и предложила покормить для начала, а там посмотрим.
- Сейчас нянечка придёт. - упёрлась она, речь была невнятной.
- Я бы на вашем месте на это не рассчитывала. - коротко обрисовала я перспективы будущего ахтунга.

Дела у неё были как и у всех нас: "нихрена так за хлебушком сходили". Внучка в Мирном решила скататься куда-то на пару месяцев и пристроила бабушку в новосибирский санаторий после инсульта. План был простой и надёжный, как швейцарские часы - отправить плохо ходящего и говорящего пожилого человека с диабетом, нарушениями сердечного ритма и остальным букетом болячек одного и пусть ему будет счастье. Бабуля благополучно доехала и на второй день навернулась с ходунками, разворотив бедренную кость. Объяснить по телефону, что произошло и где она сейчас, у неё получалось примерно никак. Потому что даже кричать в телефон она могла только очень неразборчиво. Я тезисно обрисовывала им перспективы и как найти больницу, не очень ласково отвечая на вопрос о том, что им делать дальше.

Бабуля рассчитывала на тепло, ласку и танцы с бубнами от окружающих. Реальность следовало доносить быстро и без сантиментов.
- Мадам, я здесь ещё сутки, за это время вы должны научиться есть сама и лёжа. Всё остальное тоже. Сейчас будет первая тренировка. - я стояла над ней, как сержант перед новобранцем.

«Но сегодня мы были крайне удивлены, когда случайно обнаружили такое послание в одном из коридоров больницы. Мы не знаем, кто автор и в каком отделении он проходил или проходит лечение, но приятно до глубины души всем нам!»

- Аня, держи чоко-пай!
- Камал, по-человечески! Не могу! Вот если бы шашлычка...
- Сочного такого...
- И чтобы не постный...
- Да! С прожилками сала и они постреливают ещё...
- И каплю уксуса...
- Зеленухи ещё бы!
- Лучок тоненькими колечками порезать и в него зелени мелко покрошить...
- Или подмариновать чуть-чуть...
Коридор начинает подвывать, сдавленные всхлипы доносятся из палат. Из процедурной вылетает медсестра.
- Ещё одно слово и я вас выпишу за нарушение режима! Издевательство какое-то!

***
- А что мы будем делать, когда вас выпишут?
Смотрят круглыми глазами, пока кормлю супом.
- Понятия не имею. - отвечаю искренне.

Сегодня начали тренировки по самостоятельной еде в положении лёжа и подтягивания, чтобы поняли, как потом присаживаться. Две новеньких сейчас пытаются осмыслить реальность. Переживают, что теперь как минимум две недели не при делах. Не стала сразу достреливать их тем, что если они здесь, то две недели - это только начало.

Сейчас увидел по телевизору. Собирают денежки для маленькой девочки. Девочка даун. "Доброе дело" вылезает достаточно дорогим, ибо дауна невозможно вылечить. Эьо навсегда. И деньги туда направленные уходят маме, на брови/ногти/сиськи. Я нехороший. Я думаю о плохом.