В середине 1960-х годов в Ленинграде в районе Парголово сносили деревянные дома, освобождали место для нового жилого строительства. Во дворе расселённого дома рабочие обнаружили удивительный объект – могилку, над которой возвышался обелиск с прикреплённой фотографией. С фотографии смотрел пёс с большими умными глазами – помесь “двортерьера” с гончей. Подпись гласила: “Дорогому другу Трезору (1939 – 1945 гг.) от спасённых им хозяев”. Было понятно, что памятник как-то связан с событиями блокады, и сносить его не стали, а через паспортный стол начали искать бывших жильцов дома.

Через неделю в тот двор пришёл седой мужчина и бережно снял фотографию собаки с обелиска. Сказал обступившим его строителям:

– Это наш Трезорка! Он спас нас и наших детей от голода. Я его фотографию повешу в новой квартире.

Мужчина рассказал удивительную историю.

Осенью 1941 года окраины северных районов города сравнительно мало страдали от обстрелов и бомбёжек, основные удары немцев приходились на центральную часть Ленинграда. Но голод пришёл и сюда, в том числе и в деревянный дом на четыре семьи, в каждой из которых были дети.

Общим любимцем двора был Трезорка – игривый и смышлёный пёс. Но в одно октябрьское утро в собачью миску, кроме воды, налить было нечего. Пёс постоял, видно, подумал. И исчез. Жители вздохнули с облегчением – не нужно смотреть в голодные собачьи глаза. Но Трезорка не пропал без вести. К обеду он вернулся домой, неся в зубах пойманного зайца. Его хватило на обед для всех четырёх семей. Требуху, лапы и голову отдали главному добытчику…

С тех пор Трезорка начал приносить зайцев почти ежедневно. Пригородные поля опустевших совхозов были заполнены неубранным урожаем – в сентябре к городу подступил фронт. Капуста, морковка, картофель, свёкла остались в грядах. Зайцам раздолье. Их расплодилось очень много.

В семьях двора регулярно варили бульоны из зайчатины. Женщины научились шить из шкурок тёплые зимние варежки, меняли их на табак у некурящих, а табак обменивали на еду.

Охотничьи походы Трезора подсказали ещё один спасительный маршрут: дети с саночками ходили на засыпанные снегом поля и выкапывали картофель, капусту, свёклу. Пусть подмороженные, но продукты.

Во время блокады в этом доме никто не умер. В новогодний вечер 31 декабря детям даже установили ёлку, и на ветках вместе с игрушками висели настоящие шоколадные конфеты, которые выменяли у армейских тыловиков на пойманного Трезором зайца.

Так и пережили блокаду. Уже после Победы, в июне 1945 года Трезор, как обычно, с утра отправился на охоту. А через час пришёл во двор, оставляя за собой кровавый след. Он подорвался на мине. Умный пёс, видимо, что-то почуял, успел отскочить, поэтому не погиб сразу. Умер уже в родном дворе.

Жители дома плакали над ним, как над ушедшим из жизни близким человеком. Похоронили его во дворе, поставили памятник. А когда переезжали в новое жильё – в суматохе забыли о нём.

Тот мужчина попросил строителей:

– Если сможете, не застраивайте могилу Трезора. Посадите на этом месте ель. Пусть у ребятишек-новосёлов зимой будет ёлка. Как тогда, 31 декабря 1941 года. В память о Трезорке.

Жители высотной новостройки уже привыкли, что возле одного из подъездов растёт большая красивая ель. И не многие знают, что она посажена в память о блокадной собаке. Спасшей от голода шестнадцать ленинградцев.

Больше интересного про Санкт-Петербург в телеграм канале:
https://t.me/pro_piterrr

Недавно была 80-ая годовщина полного снятия блокады Ленинграда, в школе детенышу в обязательном порядке велено было написать на тему блокады сочинение. Ну дело благородное, стали писать. Попутно показала наглядно, как выглядели 125 гр хлеба, парень мой сильно впечатлился, договорились в Питере к Монументу героическим защитникам Ленинграда сходить обязательно (ох, опять мне реветь и болеть потом). Написали мы реальную историю о моей прабабушке, которая до войны была переводчиком, переводила художественную литературу, а во время блокады людям было не до литературы, им бы выжить. Вот и была она без работы, со статусом иждевенца и с теми самыми 125 гр хлеба в день. Как-то раз Сонечку, мою про бабушку, позвали в гости друзья - оказалось, что они раздобыли где-то ремень из настоящей кожи и сварили из него что-то навроде холодца. Предложили немного этого варева Сонечке, а ей стыдно стало брать у них еду, которой и так было совсем немного, она и отказалась. И тогда произошло ужасное - её порцию отдали домашней кошке, та отказываться не стала. Сонечка шла к себе домой из гостей и плакала от голода и от обиды на саму себя, на друзей, на кошку. А через какое-то время те же друзья снова пригласили её в гости, была уже зима, еды не было совсем. Пригласили и отдали ей хвост от той самой кошки, которую им пришлось забить, чтобы хоть что-то есть. Она сварила этот хвост и ела неделю... Потом ей удалось устроиться санитаркой в госпиталь, где она проработала до самого снятия блокады, там паек уже был 250 гр хлеба, а кто-то даже как-то раз угостил сахаром. "О, камни! Будьте стойкими, как люди!"

Так вот, собственно, деть за это сочинение получил 4. И ладно бы ошибки или ещё какие-то объективные причины, но неееет! "Слишком жестоко", - сказал учитель русского языка и литературы. И вот мне интересно, а он по такой теме что хотел получить? Про счастливое блокадное время? Это ж мы ещё про людей, умиравших в очереди за водой, не писали. Что-то стандартное высокопарное, наверное. Прямо тянет сходить в школу, спросить лично. Делать я этого, конечно же, не буду, тут пар спустила и хватит.

Но бесит, сцуко 🙄

Прямой эфир Россия 24. Смотрите.

Лукашенко красивую речь толкнул, истинно патриотичную. В самом деле, честь, хвала тем кто отстоял, и вечная память тем кто не дожил. Нельзя такое забывать, рана навсегда. Пусть заживает, но рубец должен чесаться всегда, чтобы не забыли, не допустили подобное вновь и помнили.

27 января — день, когда нацистская блокада Ленинграда окончательно пала, а геноцид советских граждан-ленинградцев прекратился. До Победы осталось 468 дней.

А у меня вот др 27 января, и пока были живы бабушка (1913го г.р.) и тётя (1933 г.р.) и вся наша большая семья собиралась посмотреть какой вымахал карапуз (то есть я), все отмечали день снятия блокады и про мой др вспоминали мимолетом, и это было как то так для меня обидно, пока я не подрос и не понял почему. В блокаду у бабушки умер муж и её первый ребёнок, тётя потерялась при эвакуации и полгода жила в детдоме в Барнауле, пока её случайно не нашли. Умерли две родные сестры бабушки. Про двоюродных тётей и дядей я уже не вспомню, но тост за них был минут пять, с упоминанием всех погибших. Бабушка работала в парке имени коняшина, кондуктором, а потом вагоновожатой. Пока трамваи ходили - рабочий паек, когда встали просто жопа, иждивенческий. Эвакуировались только бабушка с тётей, они и выжили, но был это уже 43й год. Если бы я смёл при бабушке крошки со стола и выбросил в мусорку, я бы отхватил такого леща, что мама не горюй.
И это только половина моей семьи, вторая с брянщины, а там был не менее лютый пиздец. Люблю ли я немцев, ну точно не ненавижу. Финнов, наверное тоже, но памятник маннергейму в СПб, это зашквар.

Я как-то рассчитывал для себя диету, чтобы подсушиться малость. Ну как расчитывал - пытался понять, сколько мне комфортно будет терять жировой массы в сутки, чтобы не выть от голода, но в то же время, чтобы сушка не затянулась на годы.
И попалась мне как раз заметка про блокадного пекаря.
Если честно, я был шокирован, когда начал считать рацион блокадников, которые ещё и работали. Не приведи боги такого.
Замешивание теста (а тогда это делали руками, не машинами) - это минимум 400 ккал в час. Пусть пекарь мешал тесто 2 рабочих часа, остальное тоже что-то делал, но с сильно меньшим расходом энергии. Итого, за рабочий день он тратил минимум 500 ккал сверху к базовому метаболизму
500x4=2000, плюс базовый метаболизм ну хотя бы 1500 ккал (прям по женским нормам посчитаем). 3500 ккал в сутки расхода. Как у средней руки атлетов, занимающихся по 2-3 часа в день.
Дневной паёк для гражданских в блокаду - 250 граммов хлеба. С учётом рецептуры, посчитаем по максимуму - это 500 ккал максимум на все 250 граммов.

Итого, 3000 ккал разницы в сутки.

Это минус ~400 граммов жира ежедневно, а потом, когда совсем не будет подкожного/висцерального жира - будут гореть мышцы. Уже по 800 граммов в день. С учётом адаптации, замедления процессов и вообще полукоматозного состояния - пусть это будет 400 граммов (иначе вообще математика не сходится).
Теперь ближе к человеку. Судя по всему, Даниил Иванович весил до блокады килограммов 75.
Типичный нормастеник с процентом висцерального жира около 15-17%. Ну то есть, с маленьким брюшком, типичным для 50+ лет. То есть, из его 75 кг, жира было - 12 кг.
Это 89 250 килокалорий запасов (1 грамм человеческого жира = 7 ккал, умножаем на 12 кг).
При дефиците в 3000 ккал, ВСЕ запасы жира израсходовались бы за 30 дней.
Мышцы - пусть он был крепким мужиком с хорошим запасом скелетных мышц (пекарь всё-таки, не библиотекарь). Это примерно 50 кг.

В калориях - это 200 000 ккакл (1 грамм мышц = 4 ккал).
Они ВСЕ (а такого быть не может, просто в теории посчитаем) сгорят за 66 дней.

Итого, мы считали расход по минимуму, а рацион по максимуму. ВЕСЬ жир и ВСЕ мышцы уходят при такой диете за 99 дней. Насколько при этом хочется кушать - я не представляю.

Бывает, 2000 ккал недоешь за сутки - и хочется сожрать всё из холодильника на следующее утро. Для многих ленинградцев 1942 году "следующее утро" не наступило уже никогда.

Вечная память тем, кто поступал тогда по совести. Даже ценой жизни.

Все следующие в акватории Черного моря в украинские порты суда с 20 июля будут рассматриваться российскими военными в качестве потенциальных перевозчиков военных грузов. Такое предостережение в среду выпустило Минобороны России. Новый порядок заработает с 00.00 часов 20 июля 2023 года.

Военные объяснили свое решение прекращением функционирования "черноморской инициативы" и сворачиванием морского гуманитарного коридора.

Отмечается, что суда любого государства, которые проложат свой маршрут по указанной акватории, будут считаться вовлеченными в конфликт на стороне Украины.

Кроме того, в российском военном ведомстве напомнили, что ряд морских районов в северо-западной и юго-восточной частях международных вод Черного моря ранее были объявлены временно опасными для судоходства.

Источник: https://rg.ru/2023/07/19/minoborony-rf-vypustilo-predosterez...

Вчера я поздравил знакомого с 9 мая и получил в ответ: "мы не имеем морального права праздновать в такое время"(с)

Серьезно призадумался.
Я всё-таки ребёнок Ленинграда, моя семья пережила голод, мою прабабушку чуть не съели когда она несла своим детям полученную по последнему талону кроху хлеба, мой прадед возил провизию по едва замерзшей реке, второй прадед за свою жизнь держал в руках винтовку дольше чем собственного сына, хотя родился в обычной семье рабочих.
И не было тогда ни надежды, ни "дружественных стран" в которые можно было уехать, была одна дорога, по которой под постоянными обстрелами ехали колонны с едой в город, чтобы уже в этом городе не отрывать взгляд от неба. Чтобы в этом городе смотреть на людей, которые сохранили в себе человеческое и тех, кто человеком быть уже перестал.
Мы не имеем морального права... Это не просто праздник победы, это не право кричать "можем повторить", нахер эти повторы. Это день памяти, это день со слезами на глазах. День, когда мы вспоминаем тех, благодаря кому наши сердца ещё бьются. И у нас нет морального права обвинять их в чём либо. Этого права у нас нет.

И права вспоминать о них у нас нет. Потому что это не право, это наша обязанность, наш долг, который мы несём за собой всю свою жизнь. Долг, который мы передадим нашим детям.

Возможно когда-нибудь, всё это станет историей, но не сейчас, когда в моей памяти ещё ярко пылают глаза этих людей, их голоса и их жизни.

Это всё, что я хотел бы сказать.