Серьги – украшение древние, ему более семи тысяч лет. И в разные времена серьги считались то мужским украшением, то женским, а то и вовсе были запрещены.
Недавно были на экскурсии в Ростове-на-Дону, и там на одной из уличных скульптур, изображающих легенду о наречении Петром I безымянного родника Богатяновским, был изображён казак с серьгой в левом ухе.
Серьга на статуе одна, на левом ухе служилого человека. Что довольно примечетельно. Точно же так носил серьгу в ухе отец Григория Мелехова – Пантелей Прокофьевич.
Под уклон сползавших годков закряжистел Пантелей Прокофьевич: раздался в ширину, чуть ссутулился, но все же выглядел стариком складным. Был сух в кости, хром (в молодости на императорском смотру на скачках сломал левую ногу), носил в левом ухе серебряную полумесяцем серьгу, до старости не слиняли на нем вороной масти борода и волосы, в гневе доходил до беспамятства и, как видно, этим раньше времени состарил свою когда-то красивую, а теперь сплошь опутанную паутиной морщин, дородную жену.
А вот у некоторых казаков на известной картине Репина серьги наоборот – в правых ушах. Неужто донские казаки заимели моду отличную от запорожских? Нет, конечно, дело не в моде. Серьга – отличительный знак, по которому командир распределял перед боем бойцов.
Серьга в левом ухе обозначала единственного в семье сына. Но, что важно – не единственного ребёнка. Серьга в правом ухе обозначала последнего в роду мужчину у которого не было по отцу ни дядьёв ни двоюродных братьев, ни племянников, ни, тем более, сыновей. Две серьги обозначали единственного ребёнка в семье.
По возможности таких казаков командиры берегли. Отчасти из соображений гуманности, отчасти из более прозаичных – в случае смерти единственного кормильца, родителей должна была содержать община.
Но это не означает, что этот казак оставался в тылу и не участвовал в схватках. Какой смысл в таком бойце? Ведь казаки – воинское сословие и именно в военной службе и заключалась их жизнь. Послабления носящим серьги казакам давались, но незначительные – их просто не ставили в первый ряд. Это, конечно, повышало их шансы выжить, но не в разы. И проявить себя на поле боя, доказав товарищам храбрость, они могли.