Третьей роте не везло с командирами. Черт его знает, почему так получалось, но не держались они там. Убивало их часто, или просто ранило так, что больше уже ротный не возвращался. Вляпывалась третья рота часто. Вроде, ничем от других двух рот отряда не отличалась, и бойцы были подготовлены не хуже, и офицеры были не дураки, но не везло третьей роте, хоть тресни. А на войне везение – это, считай, полжизни. Умела третья рота "вляпываться"… И никто не мог объяснить, отчего так повелось.

Я как-то взял ШДК – штатно-должестную книгу. В этой книжке на странице три человека. И все о человеке написано. Фамилия, имя, отчество, занимаемая должность, откуда призвался, образование, адрес родителей, куда труп отправить, если чего… Словом, все там о человеке есть… По трое на странице, начиная с ротного… Последняя графа "Дата исключения из списков части. Причина убытия" Взял и поразился. На каждой странице против одной из фамилий значится: Исключен из списков части приказом "… от такого-то числа в связи с гибелью в боях, в связи с тяжелым ранением, и прочае… Блин! И на каждой странице, где только трое указаны! Ни в первых двух ротах, ни в роте минирования, ни в группе связи, ни в группе ЗСУ таких записей не было, а в третьей роте была… На каждой странице… Я тогда молодым начальником разведки был, до этого служил командиром разведгруппы в первой роте и особо не вникал в дела других рот. А тут жизнь заставила…

75 человек по штату, включая ротного. 75 человек, 25 страниц, и на каждой станице заполнена графа "Причина убытия?. У меня глаза на лоб полезли.

Ротой командовал капитан Бекаев (фамилия изменена). Его не любили в батальоне. Он говорил "Войны без потерь не бывает" Он не считался ни с чем. Он служил в Афганистане второй срок – четвертый год, и точно знал, что он не жилец… Два срока можно выдюжить на продскладе, а командиром разведроты нельзя. Закон математического ожидания потерь против. Бекаев начал командиром группы, потом был заместителем командира роты в другом батальоне, а потом пришел к нам и принял третью роту. Я не любил его, и мы даже подрались как-то по-пьяни. Я сказал: – Ты не ротный, ты убийца! Ты всех людей своих положишь! – Войны без потерь не бывает, – ответил Бекаев. Я ударил его, он ответил. Нас растащили, естественно.

Но воевал Бекаев так, как другим и не снилось. Третья рота всегда добывала самый ценный "результат". Бойцы и любили его, и ненавидели одновременно. И Бекаев всегда был в бою первым, хотя положение ротного его обязывало не соваться… В нынешнем Владикавказе (бывшем Орджоникидзе) его бросила жена. И ушла вместе с сыном, которого Бекаев очень любил. У него не было любовницы на войне, которых мы называли ППЖ (походно-полевая жена). Бекаев не пил… Он просто воевал, надеясь, что когда-нибудь его убьют. Его убили…

Он бежал по крыше крепости и умные духи, которые тоже умели воевать, стреляли через саманную крышу на звук шагов. Пуля попала Бекаеву в бедро снизу вверх от колена и до тазовых костей. Он мог упасть наружу, и тогда мы подобрали бы его. Но он упал во внутрь крепостного двора, и его тут же добили очередью из окна. Уже раненного добили. Что бы достать его труп, мы развалили эту крепостишку по кирпичику вместе со всеми, кто там был. Мы не считали убитых духов, нам было не до подсчетов.

В третьей роте был дембель по фамилии Волков. Он застрял в переулке около крепостной стены с тремя молодыми бойцами. Волкова не раз хотели отдать под трибунал за "дедовщину". Он был хреновый дембель, он заставлял молодых подшивать себе подворотнички, стирать свое белье и бил их смертным боем, если кто-то осмеливался ему перечить…

Молодые подавали Волкову гранаты, и Волков перебрасывал их через стену. Одна из гранат скатилась обратно. У Волкова просто не было времени еще раз перебросить ее обратно. Молодые в испуге отпрянули кто куда. В этом переулке просто не было куда деться, а граната Ф-1, есть граната Ф-1. Волков схватил ее с земли, но времени уже не было, и тогда он просто накрыл ее своим телом. Его последними словами было: – Салабоны, мать вашу так! Волкова разорвало в клочья. Никто из его "молодых" даже не был ранен. Потом я прочитал в ШДК третьей роты, что Волков был женат и пошел в армию не со своим призывом, а на два года позже…

– Не понимаю этих ваших "мужчинских игр", – сказала мне моя новая женщина, которая лет на двадцать моложе меня. – Не понимаю, и понимать не хочу!

Её можно понять. Она не провожала своих мальчиков на войну, и не встречала их потом совсем других, с резко очерченными скулами… Если бы она не связалась со мной, то, наверное, и вообще бы не поняла, что это такое, война. А вот моя мать понимала, хотя и никогда не была на фронте. Но в 41-м ей было шестнадцать. И он не женился на моей маме, потому что погиб в 43-м. Он был летчиком-истребителем, и, наверное, его просто не успели толком научить летать. Я не знаю, на каком вылете он погиб. Может на первом, а может и на десятом.

Наши девочки тоже воюют. Воюют, провожая нас на войну. И встречая нас с резко очерченными скулами. Если доведется встречать…
Карен Микаэлович Таривердиев, майор ГРУ, орденоносец, сборник рассказов «ВЕЗУЧИЙ»

Утром сидели на крылечке станции, курили с коллегой не торопясь. Давно уже не спрашиваем друг друга о прошедшей смене, и так все понятно, удивить сложно. И тут он говорит:

— Сегодня нас на понт гранатой брали.

— Ну давай, мочи - говорю ему.

Далее с его слов:

Приехали мы под утро к мужику, лет 50. У него ОНМК в ходу. Афазия, левосторонний гемипарез, парусит немного. Как он скорую вызвал - непонятно. В квартире один, говорить не может. Я ему:

— Сейчас в больничку поедем, нужно лечиться.

Он башкой мотает, мол, не поедет. Я ему начинаю втолковывать, что дело серьезное, можно инвалидом остаться или совсем кони двинуть, если быстро не начать лечение. Он все одно против - башкой трясёт, слюнку от усердия пустил. Фельдшеру своем говорю:

— Иди, Светик, ищи людей, сейчас понесем пациента на носилках, состояние не позволяет передвигаться самостоятельно.

Пациент, тем временем, садится, своей рабочей правой рукой тянется к тумбочке, там у него ручка с бумажкой. И он отчетливо и доступно синим по белому пишет нам: "Никуда не поеду, идите нахуй".

Ну, мы к такому привычные, простым "нахуй" нас не обидишь и не напугаешь. К тому же это был уже 15 или 17 вызов за смену, на горизонте маячило утро, а выяснять отношения с неговорящим пациентом, брать у него отказ от госпитализации и спустя 2 часа ехать к нему на повторный вызов (возможно уже вместе с МЧС вскрывать дверь) - перспектива так себе. Да еще объяснительную потом писать, почему оставил дома мужика с инсультом. Все это быстро промелькнуло в голове, поэтому просьба пациента была послана в игнор:

— В вашем состоянии, вероятно, вы не можете адекватно оценить тяжесть и последствия заболевания, поэтому сейчас будем просить соседей помочь донести вас до машины. Лежите спокойно, ставим капельницу.

Тут мужик вздохнул, укоризненно посмотрел на меня, кое-как привстал с кровати. Потом заковылял, приволакивая левую ногу, к шкафу. Доходит он, значит, до шкафа, выдвигает ящик и достает оттуда гранату Ф1. Показывает нам, при этом угрожающе мыча и пуская слюнку. Светочка моя не выдержала этого перфоманса и сообщила:

— Андрей Вячеславович, развлекайтесь тут сами, я пошла в машину, заодно ментов вызову. И вам советую послушаться этого человека, он не хочет нас здесь видеть.

Развернулась и ушла. А я как сидел за столом, так и сижу. Пишу направление на госпитализацию. И говорю мужику:

— Я сейчас тебе вот эту гранату в жопу затолкаю, и родственники твои вместо того, чтобы тебя из больницы здоровым забирать, будут твое унылое говно от стен отмывать три дня.

Тем более, я прикинул, что одной правой рукой тяжело будет чеку доставать. Да и похеру как то было, будут под утро меня всякие дебилы на понт брать.

Пациент погрустнел, гранату положил в карман, доковылял до входной двери, взял ключи от машины и пошел к выходу. Я - за ним, образумился наконец-то! Не тут то было. На улице он прошел мимо "скорой", проковылял к своей машине, сел в нее и уехал!

И сейчас этот человек с одной действующей рукой и ногой возможно колесит по городу, а в кармане у него граната. Это я тебе его по смене передаю, чтобы в курсе был.