Дом купца А. А. Головкина 28 ноября 1921 г. был передан культпросвету села Новичиха для открытия клуба и избы-читальни. Хозяевами стали комсомольцы.

Центром проведения политико-просветительной работы на селе были изба-читальня и клуб. Здесь разъяснялись задачи ликвидации неграмотности: не только обучить письму и чтению, но и разъяснять населению общественно-политические задачи, стоящие перед населением.

🚩 В избе-читальне висел лозунг «Грамота – опора трудящихся в борьбе за лучшую жизнь». Обученные грамоте ходили в избу-читальню и читали газеты, журналы, читали крестьянам книжки и дежурившие здесь комсомольцы, и пионеры. Редколлегия выпускала стенгазету, привлекая крестьян к агрономии, помещались статьи о женщине-крестьянке. Здесь работал и женсовет.

Спустя 101 год в бывшем просветительской центре села находится пивнуха.

PS
"При царе в нашем селе были церковь и кабак. При Советах этого не стало. Но появились школа, больница, клуб, библиотека. Сейчас этого ничего нет. Но есть церковь и кабак"

Источник

Один купец ехал во Франкфурт на ярмарку и по дороге, на улице одного из поселков, потерял кошелёк, в котором было 800 гульденов. Значительная сумма по тем временам. Лошадь тогда стоила 40 гульденов. Поэтому потеря денег, за которые можно было приобрести 20 лошадей, это, сами понимаете, досадная потеря.
Шёл по той дороге местный плотник и нашел тяжёленький кошелек. Принёс его домой. Никому о нём не сказал, а спрятал в ожидании появления хозяина утраченного кошелька – придётся же отдавать. А если не найдется – то другое дело. Но при любых обстоятельствах нужно подождать.
В ближайшее воскресенье священник объявил в церкви, что потеряно 800 гульденов и тому, кто их найдёт и вернёт, выплатят 100 гульденов вознаграждения. Честный плотник принёс деньги пастору. Тот попросил, чтобы пришёл купец.
Торговец прибыл. Взял кошелёк. Пересчитал деньги и дал плотнику не обещанных 100 гульденов, а всего лишь 5, и сопровождал это очень обидными словами:
- А сто гульденов ты взял без разрешения сам, потому что в кошельке было 900 гульденов!
Таким бесчестным образом жадный торгаш решил схитрить и сэкономить. Плотник, разумеется, возмутился, что его обвиняют в воровстве и заявил:
- Я ни одного гульдена не взял, не то чтобы сотню. Я человек верующий.
Священник подтвердил, что плотник, действительно, порядочный и глубоко верующий человек, соблюдающий заповеди Божьи, и поэтому он не мог взять эту сотню гульденов. Но алчный купец настаивал на своём. Спорили они долго, и тогда священник отвел и плотника, и купца в суд города Франкфурта.
Дело рассматривалось несколько дней и стало для горожан предметом многочисленных кривотолков. Поэтому в день заседания суда и оглашения приговора здание суда было переполнено. Всех интересовало, чем завершится денежный спор. Судья сначала спросил купца:
- Ты можешь поклясться, что потерял именно 900 гульденов?
Купец даже глазом не моргнул, положил руку на Библию и поклялся. В то время присяга на Библии, это было, ну, очень серьёзное дело. Затем судья обратился к плотнику:
- А ты можешь поклясться, что нашёл 800 гульденов?
Честный мастер спокойно положил руку на Библию и тоже поклялся. После этого судья объявил своё решение:
- Дело очевидно. Кошелёк, найденный плотником не принадлежит купцу, потому что он потерял 900 гульденов. Поэтому кошелёк и 800 гульденов передаются плотнику и он может распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Купцу же предстоит продолжить поиск своего кошелька, в котором было 900 гульденов!

Так будет так

Давно оставляла комментарий на тему умения торговаться. В ответах было предложение опубликовать мой комментарий отдельным постом. Тогда не сделала этого, а сейчас вспомнила бабушку, которой давно уже нет, и захотелось опубликовать тот комментарий.

У меня была возможность научиться торговаться. Но я такое не повторю. Для меня это все-равно что брать на измор.
Моя бабушка вязала пуховые платки. Т.е., выращивала коз, собирала пух, чесала его, пряла нитки и вязала. Набиралось штук 20-25 и приезжала откуда-то (то ли из Харькова, то ли из Донецка, то ли из Шахт) скупщица. Обычно на пару дней. Доставались из закромов эти платки, перетряхивались, расстилались по полу и диванам на показ. И потом начиналось:
- Ну, рассказывай, как у тебя дела.
- Да как... Вот, внучка, отличница, умница, помогает мне. Одевать-обувать её нужно, деньги нужны, пенсии не хватает. Бери все по 250.
-У меня тоже внуки подрастают. У старшей двое. Муж ейный без работы сидит. Дочь приходит и просит: дай денег. А я же не откажу, помогаю. 250 -это ты загнула, по 170 возьму.
Дальше разговор уводился в сторону, о хорошем. Вспоминали молодость, общих знакомых.
-А сейчас совсем не то. Цены растут. На пенсию не прожить. Ну, уступлю десяточку, 240.
- Да, и время другое, и рынок другой. Продавать стало сложнее. Платки плохо стали покупать, всем норковые шапки подавай. 180.
-Ой, а что же это я, не покормила тебя? Давай пообедаем.
Дальше шёл разговор о хозяйстве, какие козы хорошие и пух у них длинный. И уступать нет смысла. Но только если до 230, крайняя цена.
- Ой, а ты же не слышала, у меня сын в прошлом году в аварию попал, да. Ногу сломал, машину разбил. Столько денег ушло! На лечение, на восстановление машины. 185.
И весь этот разговор такой медитативный, усыпляющий. И длился ДВА ДНЯ, с перерывами на сон и покушать. Я бы сдохла столько торговаться. А им этот процесс нравился. Никаких размахиваний руками, никакого явного негатива. Меня удивляли только эти неожиданно выскакивающие посреди мирной беседы цифры. Я им значения не придавала, из вида всегда упускала. А они нет, целенапрвленно продолжали торговлю. И когда торговка уезжала, бабушка подсчитывала деньги и удовлетворённо говорила: "На базаре два дурака: один - покупатель, другой - продавец".