Открываем калькулятор в любом телефоне:
цена / масса кг = цена кг
Тут на днях забежал в магазин приобрести цветов для любимой. На кассе стоит молодая, симпатичная, но на этом всё) далее диалог: я и п (продавец)
Я - Дайте пожалуйста альстрёмерии, 5 штучек
П - это какие?
Я - это вон те, показывая пальцем
Идёт, берет, начинает заворачивать.
Я - а у вас ещё скидка есть, за отзыв на 2Гисе?
П- да есть 10%
показываю отзыв, девушка кивает головой и начинает думать сколько же это в рублях.
(5*250=1250 - 10%= 1125)
Я - 1125 получаеться
Она смотрит с удивлением берет калькулятор, считает этот пример. И получает такой же результат 😅
Поднимает свой взор на меня и выдаёт фразу. "ни чего себе вы умный! "
Про математику?
Её есть у меня, нате
Правда не школа, а техникум, или как щас говорят - лицей.
1й курс, в принципе тож самое, что и школа 10-11 класс. Но программа сжата в 1 год, к ЕГЭ не готовятся, а именно учат Математику, потому как без неё, половина следующих дисциплин пролетает автоматически
Наверно с первого месяца, в родительском чатике, мамы плакали - математичка от дитяток требует, они бедные не справляются, был отличник, а тут двойки в ряд, в школе так не грузили и вообще, я заслуженный педагог хантымансийского округа и знаю как надо, а тут не так, а я знаю как надо математика она вообще не такая, а другая и тд и тп
Техникум чисто технический, и один из лучших в крае, бал на бюджет был 4,8, а на комерцию - 4,4, то есть дети там не самые глупые, но видимо какая-то фигня
Спрашиваю у сына
- че как с математикой?
- норм
- 3-4-4-4 по контрольным это норм?
- Это супер. Полгруппы 2-3-2-2, а по последним двум контрольным, у меня одного четверки
- Препод как?
- Она прикольная, я математику полюбил
Ну норм, значит норм, сын вроде разумный и самостоятельный уже. То что в техникуме на первом курсе, нельзя забивать на мать-её-матику, физику и черчение, я ему объяснил, ну а на что забить можно, сам разберется
Это преамбула была, для введения в курс
Теперь амбула
Приезжаем на первое собрание. Мамаши готовы математичку съесть прямо там, в группе из 35 человек, не допущены к экзаменам по математике 25
Преподы приходят по одному, рассказывают че-как, пришла математичка
Интересная тётка, ростом де-то 190, голосом может сигнал камаза заглушить, но реально прикольная, и с хорошим чувством юмора
Рассказывает как диточки учатся
Бля, это пиздец
Финалом было:
- Я на контрольных им разрешаю пользоваться формулярами и они не у всех есть
- А что такое формуляр?
- Это тетрадка такая, в которую выписываем все формулы с пояснениями и примерами решений......
- АБОЖДИТЕ! То есть на контрольную можно с легальной шпорой?
- Да. И половина класса не удосужилась её написать, а другая половина не смогла решить контрольную, имея под рукой все формулы
Занавес
Сняли нас на ближайшей станции сотрудники линейного отделения. Там выяснилось, что попутчики мои, включая труп, не коренные питерцы. Хоть что-то хорошее…
Однажды послали в командировку к смежникам в СПб.
Начальник вручил мне несколько коробок с ТМЦ, чтобы уж заодно отвез и, обратно кой чего привёз. А чтоб ТМЦ не спиздили, фирма расщедрилась на купе. Ну, думаю, наконец-то Питер увижу. Культурный говорят город и люди под стать.
А главное высплюсь покуда еду. Лишь бы не подсели с шакалятами, с детишками этими.
Подсели усатый господин и два студента. Усатый хавал коньяк, а рабфаковцы наебенились пивом, точно сейчас вышли из пустыни, а ночью наперегонки в сортир.
И усатый не отставал – курил фимиам «армянским» спиртам курской выдержки. Точнее курился... Я просыпался от охуенных раскатов и кидался поднять окно, чтоб дождик не налил. Но грозы не было и в помине, одна вонь...
Обнадеживало лишь, что Петербург город высокой культуры и на обратной дороге, попутчиками наверняка будут люди тактичные – петербуржцы, а не зависимые пейзане.
Прибыв на место живо разобрался с делами, закрыл командировочное, и на Невский, – всё точно, не пиздёж – культурный город! Оттуда на вокзал. В купе вошел первым, – чистенько, не то что у нас. Культура, да-с.
Спустя минуту вошла попутчица и я возликовал. Живая трогательная старушка. Будет с кем приятно поговорить, потому что сразу видно настоящую петербурженку и белую кость: волосы фиолетовые, печати румян на щеках, маникюр и билет… на верхнюю полку. Бывает...
Наверное поэтому, вместо «Добрый день. Прекрасная погода» старушка с ходу предъявила: – Эй, лежанку блокаднице уступи.
– Почёл бы за честь. – отвечаю, а сам едва не плачу.
– Но я во сне с тахты падаю, а уж с верхней полки, как пить свалюсь. Не приведи бог на вас. Блокаду пережили, а тут…
Я не врал, вправду падаю во сне. Но одно дело тахта, а другое верхняя полка – хуй сломаешь, хер починишь.
Петербурженка глазами сверкнула, губы поджала: – Напугал он…Падай! Какая я бабушка?..
Старушка видимо была под влиянием Бальзака. Или маразма. Не знаю наверное, но она явно причисляла себя к категории «бальзак +» и жаждала соответствовать разбитному образу.
А может, последним кто на неё упал, была охуенная сосулька с Эрмитажа, что тоже объясняет. Слыхал, в Питере получить льдиной с карниза привычное явление.
Так думалось мне, а меж тем появилась еще пассажирка с билетом на нижнее место. Истую петербурженку в юной девушке выдавало неброское закрытое платье а-ля капот, минимум косметики и одухотворенный целомудренный взгляд.
Старушка в жёсткой форме экспроприировала у неё полку, а мне свистнула: – Эй, Дружок. Подай-ка мне матрас сверху.
Конечно, несколько покоробило от такого фамильярного «собачьего» обращения, но старость надо уважать и я повиновался. Скинул ей скатанный матрац, – пылища так и полетела, пробег-то у него будь здоров.
– Пыли-то, пыли поднял. Фу, фу! Охломон… – завоняла старуха.
– Что-о?! – спрашиваю.
– Говорю, иди к проводнице и притарань мне бельишко. Стелиться пора, полвторого уже.
Когда я вернулся с бельем, то обнаружил что культурного полку прибыло – на моём месте уверенно лежал еще один. В грязных ботинках. Петербуржец, хуле...
Это был небрежно одетый молодой человек с изможденным лицом и тенями под горящими глазами. В общем, не хватало лишь шляпы и топора. Злоебучая старушка была…
В традициях культурной столицы, вместо «здравствуйте», этот Раскольников предложил:
– Слышь, братуш, уступи шконку?
Знаете, я почему-то не удивился, но подумал "С такими господами, ехать нужно в ящике под полкой. Да и там заебут...".
Как сговорились. Зло взяло.
– Блокадник? – спрашиваю.
– Почти. – улыбается загадочно. – Только вчера блокаду по двести двадцать восьмой сняли. И гипс с обеих рук. Не слушаются рычаги, – не влезть мне нАверьх. Впадлу… в смысле упаду. Ну, братуш, инвалиду-то? А?
Ну, и что мне оставалось?
– Если инвалид, тогда ладно. – говорю. – Занимай нижнюю. Понимаем, тоже культурные.
Божечки, как бабка услыхала тему, да как вскрикнет, да за сердце схватится:
– Ахти! Мне блокаднице залупу, а этому нижнюю?! – аж задохнулась, заикается, в слова не попадает, но кроет. – Ли-либерасы, пи-пидаралы, ядопу… я до Пупина… тина дойду. Упе-упеку в тю-урьму. А-а!
– Бабушка. – увещеваю её. – Ты ж низом хуяришь, забыла? А у паренька руки не слушаются, переломаны. Постыдись, ты ж питерская, блокадница.
– Аллё, Яга. – говорит инвалид. – Залепи дуло, не позорь культурную столицу. Какая ты блокадница – пятидесятый год выпуска на лбу. Покажи ксиву, тараканиха.
В ответ, бабка пригрозила положить его на месте: – Манду я тебе покажу! – кричит.
И действительно, хватается за подол, чтоб расчехлить боевую установку.
Мы с инвалидом так и шарахнулись в коридор. Испугались старушкиного рубца, как фашист «Катюшу».
А тут, в купе вернулась давешняя девушка. Она выходила переодеться во что попроще, в дорожное: обтягивающие штаны и футболку. Вошла, прыг наверх, на бочок, и жопу свесила в проход.
Инвалид за ней следом, а старухе и говорит:
– Вижу, господа. – а сам глаз с жопы не сводит. – Вижу, невольно стал причиной размолвки меж вами. Когда так, я отказываюсь от нижней полки, а вас прошу, примиритесь. Обо мне не беспокойтесь, уж как-нибудь…
И начинает сука ловко перебирать больными конечностями и вмиг оказывается на верхней полке. И давай задвигать жопе анекдоты. А там и вовсе к ней перелез! Она конечно для порядку его шуганула, но, как говорится был еще не вечер…
Около полуночи состав делал большую остановку, полчаса по расписанию. Инвалид решил перекурить и дозаправиться пивом перед рывком.
На беду, бабка гужевалась под ним головой к двери – дуло ей.
Он возьми и наступи ей на башку. Из хулиганских побуждений, и чтоб позабавить свою мамзель. Он имел успех, но это была страшная ошибка.
Едва он вышел за дверь, как ведьма потащила девку с полки.
Слазь, кричит. Страх потеряли, по головам ходите, телесные наносите, ебаться нацелились! Отдавай мою полку!
А эта раздрота ей в ответ "Не ломай кайф, клюшка, наше дело молодое, пиздуй перекури".
Куда там. Бабка погрозила начальником поезда и полицией на первой же станции. Упеку, говорит, за проституцию. Стоп кран сорву, а покажу на тебя, мелкая извращенка.
Та пересрала и полку вернула. Легла внизу, тише мыши под одеялом. А бабку я сам закинул наверх. Маленькая, а что бомба – говна много, да.
Инвалид появился перед самым отправлением. В отличном расположении духа – волокуша как из пивной бочки.
Вполз тихохонько на шконку, снял триканы, ждет когда всё утихомирится. Тронулись: тудун-тудун, тудун-тудун…Спустя двадцать минут под его полкой захрапело. Пора!
Перелез и нырнул под одеяло к девке. Что такое?! – пятки перед глазами. Перелогинился. Лег на бок, приобнял со спины, прижался к любушке…
А я не сплю, слушаю. Во, – зашуршало, распаковывает подарок. Старуха молчит. Ей сейф мохнатый ломают, а она...!
Чу, засопел инвалид, хуюжит бабулятора. Минутка - другая, последние хлёсткие фрикции и, вздох – заправил бабушку на все деньги. А она молчок!
Нихуя себе дела! Я аж привстал. Да не померла ль ты, старая?! Регулярно ведь пишут: там старичок дрочил – помер, тут старушке вставили – отъехала, в ком-то вибратор взорвался – даже зубов не нашли.
И инвалид тоже заволновался, – откуда подобная холодность в юном создании? Шепчет дролечке: – Малыш, ты спишь?
Повисла жирная пауза.
– Сплю. – буднично отвечает старуха. И поднимает ставки. – Но ты мне не мешаешь. – говорит.
Мол, любовник из тебя, как лодочный мотор из вентилятора – смешной. Давай уже по взрослому, в двадцать одно. В старое доброе очко...
Инвалид бухой-бухой, а чует, нечисто. И решил взглянуть, кто такой борзый держит банк? Зажег свет и откинул полог.
А из-под ладошки недовольно жмурилась старуха «Чаво?» – говорит.
Нет, он не кричал. Он уебался молча и наотмашь. Аккурат подзатылочной ямкой о торец столика, только позвонки хрустнули. Тишина.
Уссаться, думаю. Только ёбся, а уже труп. Таки жизнь относительно остроумная штука.
Сняли нас на ближайшей станции сотрудники линейного отделения...
А. Болдырев
