Навальный всё...

Возможно не перед выборами, что тоже очень возможно. А в день начала конференции в Мюнхене. Чтобы было о чем поговорить с высоких трибун. И вдова как будто бы к стати заранее была приглашена. И денюжки на Украину перестали течь. Отличный повод пристыдить несогласных на западе и попытаться в очередной раз качнуть лодку. Лучше никого на эту роль не было на всей планете.

Гроза «Фантомов» загадочный вьетнамский летчик Ли-Си-Цын -

Помните старую дворовую песню «Фантом», впоследствии талантливо перепетую Сергеем Чиграковым и группой «Чиж»:

«Кто же тот пилот, что меня сбил? —
Одного вьетнамца я спросил.
Отвечал мне тот раскосый,
Что командовал допросом:
Сбил тебя наш лётчик Ли-Си-Цын».

Песня появилась и стала широко известной после начала войны во Вьетнаме.

В ту пору по СССР поползли слухи, что во вьетнамском небе с американцами сражаются советские летчики. Фамилии советских асов были намерено, стилизованы под вьетнамские, например Лисицын звучал Ли-Си-Цын. Знатоки китайского языка утверждали, что так Лисицын будет звучать на китайском, но их мало кто слушал, а зря.

В 1937 Япония развязала II мировую войну, напав на Китай. Уже в конце октября 1937 года советское правительство отправило китайцам истребители И-16, скоростные бомбардировщики АНТ-40 (СБ) и 447 человек добровольцев из числа летчиков, техников и обслуживающего персонала.

В ноябре 1937 года над Нанкином 7 советских И-16 в бою против 20 японских самолетов сбили 1 японский «бомбер» и 2 истребителя.

23 февраля 1938 году «Ханькуоская бомбардировочная группа» под командованием товарища Фынь По совершила налет на японский аэродром уничтожив 40 японских самолетов. Под псевдонимом «Фынь По» в Китае воевал советский летчик Федор Петрович Полынин командовавший 62 пилотами и штурманами.

Вот что впоследствии вспоминал товарищ Фынь По:

«Меня, как руководителя группы, Сун Мей-лин (жена Чан Кайши) посадила рядом. Первый тост она провозгласила за советских авиаторов-добровольцев, за успешный налет наших бомбардировщиков на крупнейшую военно-воздушную базу противника. В разгар чифана официанты, одетые в черные фраки, внесли огромный торт. На нем цветным кремом было написано по-русски: «В честь РККА. Летчикам-добровольцам».

В 1940 году советские люди запоем читали книги «Крылья Китая. Записки военного лётчика» и «Записки китайских летчиков». В них писатели Юрий Жуков и Юрий Корольков рассказали о подвигах китайских летчиков в борьбе против японских стервятников. Читателю было не трудно разобраться, что китайские асы Ху Бе Нхо и Ли-Си-Цын, на самом деле советские летчики Губенко и Лисицын.

Реанимация Ли-Си-Цына произошла в годы Корейской войны, вот что о том времени вспоминал Евгений Георгиевич Пепеляев, ас, заваливший в корейском небе 20 американских самолетов:

«Hам запрещалось летать над морем, где господствовал американский флот, запрещалось приближаться к линии фронта, чтобы, если собьют, не упасть на вражескую территорию и не угодить в плен. Американцы были осведомлены обо всех этих запретах и умело ими пользовались - например, когда становилось совсем уж жарко, их самолеты уходили от нас всегда в сторону моря, где мы не могли их преследовать. Летать приходилось с корейскими опознавательными знаками и в китайской форме. Кожедуб лично отбирал летчиков, имевших или фронтовой опыт, или хорошо освоивших самый совершенный по тем временам реактивный истребитель МиГ-15. Советских пилотов, участвовавших в боях, переодевали в униформу китайских народных добровольцев, в документы вписывали китайские имена и фамилии типа Си-Ни-Цын или Ли-Си-Цын, а на «МиГах» красовались корейские опознавательные знаки. Такие меры принимались, чтобы не вызвать осуждения советского вмешательства в дела Кореи со стороны ООН и мировой общественности».

Командовал советскими летчиками в Корее прославленный ас Иван Никитович Кожедуб, который когда с темы был снят гриф «СЕКРТЕНО» он не без удовольствия вспоминал:

« И, наконец, разберёмся-таки с количеством сбитых лично вами самолётов?
Да, у меня была другая фамилия, - смеется маршал, - Ли-Си-Цын. Годится? Впрочем, вся эта «маскировка» была шита белыми нитками. Когда бой начинался, общались, разумеется, по-русски: «Паша, прикрой, атакую».

Наследство деда Степана

Дед Степан помер в понедельник. Тихо помер, вопреки всем россказням старой бабки Мани, его соседки и вечной соперницы. Ну, как же! Непременно колдун помирать должен в страшных мучениях, если не удастся передать свое черное колдовское умение по наследству. А выходит не передал, потому как некому. Один жил, один и помер. Схоронили деда в среду, на деревенском кладбище. Ну и пусть слухи ходили, что колдун, а такой же житель Жерловки как и прочие. Испокон веков Степановы предки на этой земле рождались, жили и в ту же землю ложились. Вон крест железный, голубой облупившейся краской крашеный, это отец Степанов похоронен, а рядом, чуть правее, его дед. Самого Степана на краю схоронили, слухи слухами, насчет колдуна, а так все же надежнее будет. Вроде по-людски, на кладбище, а вроде как и за пределами.

Была у Степана дочка, где-то в городе жила. Телеграмму ей, конечно отбили, да только за зря. Ждать не стали, похоронили. Лет пятнадцать дочку ту не видать в Жерловке было, к живому отцу не приезжала, а тут к мертвому поторопиться? Имущество нехитрое дедово не тронули, только козу Глашку к себе староста взял, не помирать же с голоду животине, а кошка рыжая одноглазая сама сбежала. Как деда из дома в последний путь вынесли, так вперед всех выскочила и поминай, как звали.

Бабка Маня перекрестилась истово троекратно и уверила, что это нечистая сила из поганого дома выходит. Староста навесил на дом замок, для порядка, а ну, как наследница приедет, чтоб все честь по чести было. И ведь не зря. Явился наследник, через полгода. Какой-то там троюродный внучатый племянник Степана, Тимофей. Баба Маня наметанным глазом сразу определила, сиделец и прощелыга. А он и отпираться не стал. Сидел за случайную драку, освободился недавно, жить негде, вот его на правах наследника в Жерловку и отправили. С глаз долой, из сердца вон. Кому он там, в городе, такой нужен?

Староста не очень-то Тимофею обрадовался, но ключ от дедова дома отдал и наказал не буянить, не пить, к девкам и бабам не приставать. Пожевал губами, выложил на стол пачку чая, буханку хлеба, кусок сала, картошки немного и банку огурцов соленых. На вечер, поужинать. По-соседски, чем богаты. Попрощался и ушел. А Тимофей и тому рад. Не привык пановать, за все спасибо.

Обошел владение, дров наколол, печку затопил, полы помыл, вот и жить можно. Первая ночь на новом месте прошла спокойно. А наутро у дверей сюрприз обнаружил. Одноглазая кошка деда Степана вернулась. Тощая, облезлая, в чем только душа держится! Потерлась о Тимофеевы ноги и на дверь посмотрела просительно.

- Эх, ты, бедолага, - пожалел кошку Тимофей – заходи, погрейся, только вот покормить-то тебя нечем. Разве, что сало вот.

А кошке того и надо, в дом шмыгнула и к печке. Тимофей вернулся, нарезал сало кусочками поменьше и кошке на блюдечке поставил. Кошка в раз сало уплела, на печку запрыгнула и замурчала.

- Ну, оставайся, раз понравилось. Может мышей ловить будешь.

Сам Тимофей к старосте пошел, работы спросить, да продуктов в магазине прикупить. Староста с сомнением его выслушал, но работу решил дать, Тимофей столярному делу оказался крепко обучен. И дедову козу Глашку тоже вернул. Совестливый мужик был, да и Глашка та еще зараза оказалась, бодливая да кусачая. Избавился и сам рад.

Вернулся Тимофей в дом, а у забора баба Маня топчется.

- Здорово, сынок! Как на новом месте устроился? – елейно спросила она, буравя Тимофея взглядом

- Здравствуйте, бабушка! Неплохо. Вот, живностью обзавелся. Коза бодливая да кошка одноглазая. – усмехнулся Тимофей

- Ишь ты! Вернулась, паскуда! Это ж Степанова кошка. –ахнула бабка.

- Надо же! Ну и хорошо, кошка в доме к счастью! – сказал Тимофей, а коза незаметно подошла к бабке сзади и тяпнула за мягкое место

- Ах, ты ж, чума рогатая! - И бабка замахнулась на козу палкой.

Тимофей извинился и поскорей за калитку шмыгнул.

Все как-то само собой наладилось и работа, и хозяйство, и приятели хорошие появились. Прижился в Жерловке Тимофей. А чего б и не прижиться? Спокойный, не пьет, работа в руках у него горит, да и поможет всегда по-соседски. Впору бы невесту искать, девки на него заглядываться стали. Только с той поры спокойно спать Тимофею не приходилось. То вокруг дома кто-то ходить по ночам стал, то в окошки стучать, в трубу печную выть и стонать. Кошка спину изгибает, шерсть дыбом, по углам носится и шипит. Тимофей хотел на улицу выйти, посмотреть, кто там хулиганит, а кошка поперек него к двери прыг и не пускает. С утра баба Маня заявилась. У калитки стоит, в окна глядит, Тимофея зовет.

- Тимоша, выдь-ка, я тебе молочка принесла. Пусти на двор, занесу.

Тимофей в окошко высунулся:

- Спасибо, бабушка за заботу, а только не пью я молоко. Нельзя мне, аллергия.

На том и разошлись. Но баба Маня с того дня зачастила к Тимофею, все в дом рвется под разными предлогами.

Тимофей только и успевал от нее открещиваться.

В годовщину смерти деда Степана пошел Тимофей на кладбище, могилку прибрать да помин отнести. Хоть и не знал деда при жизни, а все ж родня, да и невольным наследником стал, надо память дедову уважить. А кошка одноглазая за ним на кладбище увязалась, вперед забежит, остановится, обернется на Тимофея и смотрит. За собой зовет. Тимофей кошке верит, за ней идет. Так и привела его кошка на дедову могилу. Тимофей траву повыдергал, все прибрал. Присел деда помянуть. А тут откуда не возьмись старичок дряхлый у ограды появился.

- Доброго дня, дедушка! – поздоровался Тимофей

- Здравствуй, сынок! У деда прибираешься? Хорошее дело. А знаешь ли ты, что дед колдуном был?

- Слышал такое, да не знаю, правда или нет. – пожал плечами Тимофей

- Правда, сынок, правда. Сильным колдуном был, после себя книгу оставил. Кто книгу ту найдет-великую силу обретет. Тоже колдуном станет и должен будет ту силу преумножить. – загадочно сообщил старичок

- Так наверняка нашли ту книгу, кому надо! Год со смерти деда уж прошел.

- Кабы нашли, к тебе по ночам гости непрошенные в том не ломились. Так- то, сынок! – хитро улыбнулся дед.

Тимофей внимательно посмотрел на старичка.

- Дед Степан? – наконец догадался он – Так что мне делать-то?

- Ты Дашку слушай, умная она. – кивнул дед на кошку. - А бабку Маньку ни на шаг в дом не пускай. Ведьма она! Возьми вот гвоздь, да вечерком ей в косяк вбей. Чтоб не повадно было. И так прям и скажи, дед Степан заповедал из дому нос не совать. Это она, поганая, за книгой охотится, по ночам тебя изводит. А в дом без приглашения ей дороги нет. Защита моя крепко стоит.

Так Тимофей и поступил. А как не поверить, когда такое вокруг творится? Улучил вечером, пока смеркалось момент, перелез через забор, да и вбил ржавый гвоздь в бабкин косяк.

В ту ночь Тимофей с Дашкой спокойно спали. На утро он на работу отправился, а к вечеру у дома бабки Мани скорая стояла. Инсульт разбил. Отошла она, правда, скоро, да вот ходить больше не смогла. Так и получилось, как дед Степан и говорил. Из дома ей теперь было не выйти. Сидела у окна и на улицу смотрела.

Подумал Тимофей, посмотрел на дела эти и решился. Посадил Дашку на стол, молока ей в блюдце налил и говорит:

- Давай, Дашка, дедову книгу искать. Не будет мне покоя.

Кошка молоко вылакала, со стола спрыгнула и к двери. Смотри на Тимофея, за собой зовет. Пришли в лес. Дашка уверенно прямо в чашу забежала. Остановилась у елки столетней, подождала Тимофея и наверх взобралась. Пришлось и ему на елку лезть. Не зря карабкался, да в смоле извозился. Там, наверху, в толстенных пушистых лапах пряталось надежно законопаченное дупло, а в нем на мшистой подушке, в промасленной тряпице она, колдовская книга, в кожаном переплете. Тимофей книгу за пазуху и обратно вниз полез. А из леса прямиком на кладбище. Дед Степан его уж поджидал.

- Ну, молодец, сынок, нашел книгу! А карга старая с носом осталась. При жизни она мне крови сколько попортила, покоя не давала, так даже после смерти достать пыталась.

- Дед Степан, возьми свою книгу. Не могу я, не по душе мне это. Простой я человек. Чтоб в плохие руки книга не попала, я ее тут, у тебя спрячу. – вздохнул Тимофей

- Точно подумал, сынок? Это ж какая сила! – прищурился дед.

- Точно. Я вот с Дашкой останусь, по-простому, по-человечески. – улыбнулся Тимофей.

- Ну, твоя воля, наследник. Раз от книги отказываешься, принимай другое наследство, живи по- человечески.

Тимофей закопал книгу поглубже в дедовой могиле, присыпал землей, дерн обратно пристроил, как и не было ничего.

Вернулся домой, а кошки нет. День нет, два нет. А на третий день постучалась в Тимофеев дом незнакомка с чемоданчиком. Красавица с толстой рыжеватой косой да только косенькая на один глаз.

- Мне дед Степан велел к тебе возвращаться. И приданое передал.

- Дашка??? – ошалел Тимофей.

А она уже в дом зашла и привычно к печке двинулась. Половицу приподняла, а там жестянка старинная, полна доверху золотых монет.

Женился Тимофей на рыженькой, сын Павлушка у них родился. Хозяйство крепкое, живут душа в душу. Приезжайте в Жерловку, сами убедитесь. Так и живут в старом доме на краю села, который с наличниками резными.

Вот оно какое, наследство деда Степана оказалось.

Самокатчики больше не гоняют )))

Недалеко от дома есть пруд. Вокруг пруда широкий тротуар, лавочки, кафе и т.п. (зона отдыха). Этот широкий тротуар идет вокруг всего пруда и имеет овальную форму. В этом году, во дворах наставили самокатов арендных и естественно они начали гонять по всей округе. Вокруг пруда они гоняли особенно быстро и их там было очень много. Эти самокатчики всех задолбали уже (ох, сейчас они на меня накинутся).

Вчера вышел на прогулку с собакеном, а там вон что. Два дня назад там прогуливался, всё было ровно. Вероятно, они кого-то сшибли или оооочень достали! Человек подошел кардинально к решению проблемы. Вокруг пруда в трех местах так сделано

И знаете, самокатчиков нет, спокойно гуляют люди. Понимаю, что можно споткнуться и упасть, ногу подвернуть и тому подобное. НО, САМОКАТЧИКОВ НЕТ !!!

P.s. Никого не призываю к такому решению проблемы с самокатчиками. Просто хотел поделиться

100% заброшенных в советский тыл подростков отказались выполнять задания Абвера

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

Тов. Сталину И. В.

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

Главное управление контрразведки «Смерш» докладывает об усилении германской военной разведкой абвер подрывной деятельности в форме диверсий на железнодорожном транспорте Советского Союза.

К 1943 году политическое руководство и военное командование фашистской Германии убедилось в том, что ее диверсионные органы не справляются со своими задачами и недостаточно содействуют войскам вермахта. В частности, им не удается преодолеть защиту советской военной контрразведки и вывести из строя наши прифронтовые железнодорожные коммуникации. А их агенты-диверсанты, завербованные в лагерях военнопленных, в основном проваливаются или отказываются выполнять задания и приходят с повинной.

В соответствии с планом летнего наступления верховной ставки вооруженных сил Германии на Курской дуге фронтовые органы разведки были укомплектованы опытными офицерами, созданы новые абверкоманды и абвергруппы, приданные армиям вермахта. Только группе армий «Центр» было придано несколько вновь созданных диверсионных абвергрупп, в том числе «Буссард» (209-я абвергруппа) и другие. В более широких масштабах продолжалась вербовка и обучение агентов в диверсионных школах. Закономерная тенденция применения диверсий к 1943 году выражалась в том, что при подготовке наступления немецко-фашистских войск диверсионные операции проводились абвером в основном в глубоком тылу Красной Армии.

В июле 1943 года гитлеровская разведка забросила несколько диверсионных групп на Горьковскую, Пермскую и даже на железную дорогу Ташкент — Красноводск. Но все они были обезврежены. А группа агентов из 11 человек из числа советских военнопленных во главе с бывшим офицером колчаковской армии Николаевым, заброшенная для вывода из строя Северо-Печорской железной дороги, по предварительной договоренности участников группы убила Николаева и добровольно явилась с повинной в милицию.

С переходом в контрнаступление советских войск абвер уже в конце июля 1943 года перенацелил свою агентуру на выполнение диверсий на ближних тыловых железнодорожных коммуникациях нашего Калининского, Западного, Брянского и Центрального фронтов. При этом основная цель состояла в том, чтобы сорвать своевременную доставку резервов, вооружения, боеприпасов и продовольствия в действующие части Красной Армии и затормозить ее наступательные действия.

Диверсионные группы из агентов, завербованных в лагерях советских военнопленных, были обезврежены на территории Калининской, Московской, Тульской, Брянской и других областей.

Немецко-фашистская разведка терпела неудачу за неудачей. Ее руководители просчитались и в ставке, которую они делали на советских военнопленных. Не помогли ни угрозы, ни персональная обработка в антисоветском духе. Гитлеровцам не удалось обратить в свою веру советских людей. Объясняя свои провалы, начальники диверсионных школ и абверкоманд в своих рапортах в вышестоящие инстанции писали: «…Коммунистическая идеология военнопленных оказалась слишком живучей».

Конкретно это проявлялось в том, что количество совершенных диверсий по сравнению с большим числом заброшенной агентуры выглядело ничтожно малым. Примерно половина агентуры, завербованной из советских военнопленных, после переброски добровольно явилась с повинной. Многие из них сознательно шли на вербовку, чтобы оказаться на стороне Красной Армии и сражаться за Родину. Некоторые агенты, отказавшись от выполнения задания, но боясь ответственности перед военным трибуналом (немцы усиленно вдалбливали эту мысль), проникали в маршевые роты и честно сражались с врагом.

Те диверсанты, которые намерены были выполнять задания разведки, обезвреживались чекистами еще до того, как они проникали на объекты диверсии.

Советская военная контрразведка не только знала структуру разведки противника, ее ухищрения, приемы и методы работы, но и была осведомлена о планах и подготавливаемых операциях. Мастерство самих чекистов возросло и находилось на такой высоте, что позволяло внедриться как в руководящие органы разведки, так и в ее школы.

Чекистам удалось проникнуть в Смоленскую, Минскую и другие диверсионные школы и центры. Это давало возможность не только быть в курсе характера и направления работы этих школ и команд, но и знать контингент обучающихся, планируемые операции, количество групп, приметы, клички и район действия ее участников.

Поэтому советская военная контрразведка в основном располагала информацией об агентуре еще до того, как начиналась ее заброска. Разведка противника, не имея существенных успехов в подрывной деятельности, вынуждена была менять тактику, тщательно готовить агентуру и лихорадочно искать иные пути для решения тех задач, которые ставили перед ней руководители гибнущего рейха. Прежде всего, стремясь максимально обеспечить свою агентуру от провала и добиться от нее максимального результата, руководство абвера стало искать новых способов и средств совершения диверсий, новых надежных исполнителей, чтобы ударить по самому уязвимому месту — железнодорожному транспорту и вывести из строя паровозный парк.

И тогда, в начале лета 1943 года, во фронтовом диверсионном центре абвера, в Смоленске, родился чудовищный по своей бесчеловечности план: использовать в качестве диверсантов детей-подростков в возрасте от 11 до 16 лет. Во-первых, в отличие от взрослых на них мало обращают внимание. Во-вторых, их много бродит, осиротевших и неприкаянных, по тылам фронта. Многие детские дома Смоленщины и Белоруссии, не успевшие эвакуироваться, переполнены бездомными детьми.

В-третьих, немцами учитывалось своеобразие и неустойчивость психологии подростков переходного возраста, неустоявшиеся взгляды и подверженность их идеологической обработке.

В-четвертых, усиленным питанием и улучшением материальных условий подростков можно привлечь на свою сторону. Кроме того, по замыслу специалистов абвера, гарантия успеха обеспечивалась маскировкой средств диверсии — мины большой мощности заделывались под куски каменного угля, которые подростки должны были незаметно подбрасывать в бурты угля на железнодорожных станциях, где заправляются паровозы.

В июле 1943-го «Буссард» (209-я абвергруппа) организовал в Германии, под Касселем, детскую диверсионную школу, набрав в нее 30 подростков из детского дома и окрестных от Смоленска деревень. Подростков вывезли в эту школу, где они прошли обучение и идеологическую обработку. В ночь с 29 на 30 августа «Буссард» по заданию штаба группы армий «Центр» начал заброску подростков самолетами с аэродрома Орши в тыл Красной Армии, в районы прифронтовых железнодорожных станций, с заданием выводить из строя паровозы.

Первая группа — 10 человек, снабженная тремя минами под видом кусков каменного угля, была заброшена в тыл Калининского фронта, вторая группа — в тылы Брянского и Центрального фронтов, третья — в тыл Западного фронта.

Но все подростки отказались выполнять задание немцев. Большинство их явилось с повинной, принесли с собой взрывчатку и парашюты. Отдельные подростки были задержаны на пути домой, в деревни, к родным. Учитывая, что абвер для обеспечения планов военного командования вермахта, рассчитанных на удержание Смоленских ворот в Белоруссию и Польшу путем длительной позиционной обороны, начал новый набор диверсантов, в том числе из подростков, закономерно ожидать наращивания диверсионных операций на растянутых коммуникациях наших войск.

В связи с этим, располагая широкой информацией о «Буссарде», оперативными возможностями в его диверсионных школах, военная контрразведка «Смерш» планирует провести операцию по пресечению деятельности «Буссарда» и уводу диверсионной школы подростков в расположение войск Красной Армии.

Начальник Главного Управления контрразведки «Смерш» Наркомата обороны комиссар 2-го ранга В. Абакумов»

«Скрытые лики войны. Документы, воспоминания, дневники», Николай Владимирович Губернаторов, Любовь Николаевна Аветисян, Виленин Григорьевич Пугаев, Григорий Тимофеевич Лобас

Диверсанты подростки на службе Абвера

Специальная телефонограмма из Главного штаба партизанского движения в Главное управление контрразведки «Смерш» от 6 сентября 1943 года:

«Ночью 5 сентября с. г. командир партизанского отряда, действующего под Оршей, шифрованной связью передал по рации в Главный штаб в Москву о заброске немцами с Оршанского аэродрома 29 парашютистов-подростков для совершения диверсий на железнодорожных станциях Калининской, Московской, Тульской, Курской и Воронежской областей путем подбрасывания мин в виде каменного угля в склады с углем. Фамилии подростков ваш разведчик Таболин сообщит дополнительно».

Эта информация была ценной, хотя и запоздалой, так как органы государственной безопасности Калининской области уже утром 30 августа узнали о заброске в ночь на 30 августа первой группы подростков-диверсантов, о чем проинформировали в следующем спецсообщении:

«Начальнику Главного управления контрразведки «Смерш» комиссару Госбезопасности 2-го ранга тов. Абакумову
Начальнику 3-го Управления НКГБ СССР комиссару Госбезопасности 3-го ранга тов. Мильштейну
Нач. Упр. войск НКВД СССР по охр. тыла действующей Красной Армии комиссару Госбезопасности тов. Леонтьеву
Начальнику УН КГБ Московской обл. комиссару Госбезопасности тов. Блинову

30 августа 1943 года в УНКГБ Калининской обл. явился с повинной германский агент Хатистов Е. А., 1928 года рождения, который на допросе показал, что 29.VIII с. г. он вместе с 9 другими диверсантами вылетел на немецком самолете с Оршанского аэродрома.

Диверсанты выброшены в следующих пунктах: два — в районе Вязьмы, два — в районе Сычевки, четыре — в районе Ржева и один — в Кировском районе Калининской области.

Кроме того, 30 августа с. г. должны быть выброшены еще 10 человек и 31 августа с. г. — 9 человек.

Все диверсанты в возрасте 14–17 лет, окончили месячные диверсионные курсы под гор. Касселем (Германия). Одеты в старые штатские костюмы, немецкие или красноармейские брюки и гимнастерки, красноармейские пилотки без звездочек.

Имеют задание совершать диверсии на железнодорожном транспорте путем подбрасывания взрывчатого вещества в штабели угля на складах топлива с расчетом вызвать взрывы топок паровозов. В этих целях каждый диверсант имеет в вещевых сумках несколько кусков каменного угля, в которые вделаны капсюль-детонатор и взрывчатые вещества.

С собой имеют по 500–600 рублей советских денег, спички, махорку, хлеб и пароль для возвращения к немцам, завернутый в тонкую резиновую оболочку и зашитый в пояс брюк.

Прошу принять необходимые меры к розыску и задержанию вражеских диверсантов».

Телеграмма из управления контрразведки «Смерш» Западного фронта от 1 сентября 1943 года в Главное Управление контрразведки «Смерш» о задержании подростков-диверсантов Вихорева, Комальдина, Езина и Селиверстова:

«Комальдин Виктор приземлился недалеко от Гжатска в болото, отстегнул парашют, достал из сумки куски угля и выбросил их в траву. Дождавшись утра, пришел в Гжатск, сел на подножку поезда и, приехав в Москву, 31 августа стал по известному ему адресу искать родную тетю. Но тетю не нашел и решил поступить в ремесленное училище. Однако без документов его не приняли и посоветовали обратиться в представительство Смоленской области. Обратившись по данному ему адресу, Виктор рассказал дежурному милиционеру, кто он и откуда прибыл, а затем был направлен в контрразведку «Смерш» Западного фронта, где сообщил все сведения о себе и о диверсионной операции «Буссарда».

Валера Вихорев был выброшен под Вязьмой. Во время прыжка вещевая сумка с содержимым у него оторвалась, и он ее не нашел. Сложив парашют, он улегся на него спать, а с рассветом отправился в Вязьму, где от местных жителей узнал, что Красная Армия уже освободила Смоленск. Тогда он решил вернуться в Смоленск, в свой детский дом, где в июле оставил пятилетнюю больную сестричку. На мосту через Днепр он был остановлен охраной и после объяснений — как не имеющий документов — препровожден в отдел контрразведки «Смерш».

Федя Езин и Ваня Селиверстов приземлились рядом возле станции Уварово, выбросили в ручей куски угля, свернули и замаскировали парашюты, выспались, а утром, узнав от местных селян, что их деревня освобождена от немцев, отправились домой в деревню Мосолова Гора Смоленского района к своим матерям. Они пешком дошли до Вязьмы, где были задержаны патрулем и по их просьбе направлены к военным чекистам. Затем они с капитаном Кондрашовым выехали на место приземления и забрали два парашюта и шесть мин — кусков каменного угля.

Сообщение по ВЧ связи Управления «Смерш» Калининского фронта в Главное управление контрразведки «Смерш» от 2 сентября 1943 года о задержании диверсантов-подростков Тузова, Сидорова и Румянцева Виктора:

«Василий Тузов и Анатолий Сидоров, выброшенные с самолета в 25 километрах от Торжка, разыскали друг друга и, бросив куски угля в траву, забросав парашюты ветками, договорились возвращаться к матерям в деревни Мосолова Гора и Глинищи Смоленского района, которые уже были освобождены. Они дошли до Торжка, сели на поезд и приехали в Ржев, где заявили о себе в милицию, а затем с чекистами вернулись на место приземления и забрали парашюты и куски угля.

Румянцев Виктор, спустившись на парашюте недалеко от Калинина, зарыл в землю куски угля и парашют, утром пришел в Калинин и поездом доехал до Ржева, а оттуда — в родную деревню Тростино, где о своих мытарствах рассказал сестре. На другой день сестра отвела Виктора к чекистам».

Телеграмма по ВЧ связи о явке с повинной малолетних диверсантов Семенова и Мухамедова в органы «Смерш» Московского военного округа от 2 сентября 1943 года:

«Георгий Семенов явился с повинной в отдел «Смерш» Московского военного округа в Волоколамске. А Роберт Мухамедов прибыл к военным чекистам города Белый».

Из других сообщений:

«Группа подростков из 10 человек, заброшенная недалеко от железнодорожных станций Курской и Воронежской областей, в разное время 1–3 сентября явилась с повинной в органы безопасности, а затем была направлена в контрразведку «Смерш».

Из этой группы Гуров Павел, Румянцев Валентин и Осипов Виктор приземлились на территории Курской области и сразу явились с повинной в местные органы МВД, сдав парашюты, мины и пропуска… Корольков Виктор и Парфенов Анатолий были сброшены в 20 километрах от Воронежа и также явились с повинной в милицию и были переданы в органы «Смерш».

«Группа подростков из 9 человек в ночь на 1 сентября 1943 года была высажена на территорию Московской и Тульской областей. Рано утром 1 сентября к военным чекистам Управления контрразведки «Смерш» Брянского фронта пришли братья Маренковы Петр и Владимир, а также Миша Кругликов. Иванов Гриша приземлился в 5 километрах от Тарусы, Захаренков Володя — под Зарайском, Репухов Дима — в Михневском районе, Любимов Женя — в Сталиногорском районе, а Минченков Николай — в 5 километрах от Коломны. Все они явились в милицию, а оттуда их передали чекистам «Смерша» Московского военного округа. Романович Паша приземлился в районе Калуги и, выяснив от местных жителей об освобождении Смоленска, пошел пешком к родным в деревню Мосолова Гора, предварительно закопав парашют и мины — куски угля. Он дошел до Юхнова, где явился в милицию, рассказал все о себе — где закопал парашют и мины. Из милиции его перевели в Управление контрразведки «Смерш» Западного фронта».

* * *

Таким образом, авантюрная затея немецкой военной разведки по использованию российских подростков в качестве исполнителей диверсионных актов на тыловых железнодорожных коммуникациях Красной Армии полностью провалилась. Несмотря на идеологическую обработку, запугивания, угрозы репрессиями, мальчишки не дрогнули, не утратили мужества, сохранили любовь и преданность Родине.

Вся информация, полученная от ребят, была изучена и обобщена в Москве 3-м отделом Главного управления контрразведки «Смерш», начальник которого рапортом внес предложение о дальнейшей судьбе подростков.

«Скрытые лики войны. Документы, воспоминания, дневники», Николай Владимирович Губернаторов, Любовь Николаевна Аветисян, Виленин Григорьевич Пугаев, Григорий Тимофеевич Лобас

Что общего у «ваффен-SS» и банды уголовников из блокадного Ленинграда

Осенью 1941 года дважды судимый за подделку документов Виталий Кошарный после очередного немецкого авианалета вместе с двумя заключенными бежал из лагеря № 32 расположенного в Ленинградской области. На воле Кошарный изготовил себе и товарищам поддельные документы. Однажды рано утром бандиты остановили на проселочной дороге грузовик, убили водителя и на колесах отправились в Ленинград. Бандиты остановились на хате у знакомой официантки. Через две недели в банду влились еще восемь человек, в том числе четыре директора предприятий ленинградской торговли.

Кошарный объявил подельникам, что отныне его банда будет называться «Зиг-Заг», в честь сдвоенной руны на эсэсовском мундире. Главарь приказал одному из корешей записаться по поддельным документам в РККА, уехать на фронт, перейти к немцам и рассказать непобедимым арийцам, что в Ленинграде есть группа «Зиг-Заг» готовая выполнить любой приказ немецкого командования.

Перебежчика Кириллова после краткосрочной подготовки в гатчинской диверсионной школе, немцы с деньгами, советскими типографскими шрифтами и рацией переправили обратно в Ленинград. Вскоре в городе стали тот тут, то там находить листовки «Зиг-Заг» с призывом к ленинградцам сдать город непобедимой германской армии.

Используя переданные «Абвером» шрифты Кошарный наладил выпуск подпольных продуктовых карточек. Бандиты сбывали их через взятых в долю директоров продуктовых ленинградских магазинов.

Пока весь город голодал зигзаговцы жировали, отъедаясь на дармовых харчах.

Вскоре по рации Кошарный получил приказ встретить в городе немецкого агента, и передать ему руководство группой «Зиг-Заг».

Дальше все было как в плохой кинокомедии. Кошарный и Кириллов пошли на встречу с агентом на конспиративную квартиру. Бдительные жильцы дома заметившие, как двое незнакомых мужчин встали в подъезде между вторым и третьим этажом позвонили в милицию. Вскоре в подъезд вошел старший милиционер, подумав, что это агент «Абвера» бандиты назвали ему пароль. Когда милиционер попытался выхватить ТТ, Кириллов застрелил его. Убийцам удалось скрыться, а вот агента пришедшего с ними на встречу задержали чекисты.

На следующий день сотрудники НКВД ликвидировали банду «Зиг-Заг» арестовав 12 человек, в числе которых были и женщины. Учитывая работу бандитов на «Абвер» и получение ими по поддельным карточкам 10 тонн продуктов, всех арестантов суд приговорил к расстрелу.

Мой муж разведчик был креолом

4 января 1949 года в городе Серов, родилась разведчица-нелегал, полковник «СВР» - Тамара Ивановна Нетыкса.

В 1972 году девушка получила в «МАИ» диплом «инженера-электрика по управлению системами летательных аппаратов». В этом же году вместе с мужем Виталием, учившимся с ней на одном факультете, она пришла на работу нелегальную разведку КГБ.

О том что ее жених станет разведчиком девушка узнала за неделю до свадьбы, и не задумываясь согласилась пройти вместе с ним, через огонь, воду и медные трубы.

Учитывая что «молодожены» были похожи на латиноамериканцев их стали готовить к работе в испаноговорящих странах. Занятия и тренировки продолжались 6 лет, испанскому языку супругов учила легендарная советская разведчица Африка де лас Эрас Гавилан.

В октябре 1978 года Тамара Ивановна вместе с мужем выехала в длительную служебную командировку.

В Латинской Америке разведчица родила мальчика и девочку.

В стране где они работали правила жесточайшая военная диктатура, без суда и следствия расправлявшаяся с несогласными, и уж тем более с выявленными агентами стран социалистического лагеря.

Своих детей говоривших исключительно по-испански Тамара Ивановна старалась водить на гастроли наших цирковых и театральных трупп, ретроспективные показы советских фильмов.

Шок случился с разведчиками, когда в конце 1991 года они узнали о подлом роспуске СССР. Возникшая в безвременье пауза показалась супругам вечностью. Второе дыхание нелегалам открыла шифрограмма «Центра»: «Ребята все нормально, продолжаем работу в прежнем формате».

В 1997 году семья вернулась на Родину. Дети разведчиков были шокированы, увидев своих многочисленных русских родственников, о которых они ничего не знали.

Муж относительно быстро влился в русский мир, а Тамара Ивановна, долго привыкала к прежнему имени отчеству, и с трудом избавлялась от дурацкого испанского акцента.

На Родине супруги, разведчики до мозга костей воспитали новую поросль сотрудников «СВР».

28 января 2020 года директор «СВР» Сергей Нарышкин назвал в числе нелегалов внесших неоценимый вклад в обеспечение безопасности нашей страны имена Героя Российской Федерации Виталия Нетыкса и его верной соратницы Тамары Нетыкса.

Увидеть бронепоезд и «ЗАВАЛИТЬ»

8 ноября 1922 года в деревне Синчуваж, Горьковской области родился Дмитрий Евлампиевич Комаров, до призыва в 1941 году в РККА он работал бухгалтером на железной дороге.

В 1943 году Комаров закончил 2-ое «Горьковское танковое училище» и став командиром экипажа «Т-34» был отправлен на фронт. Воевал под Орлом, за проявленное мужество в боях по освобождению городка Речица был награжден орденом «Красной Звезды».

В ноябре 1943 года горел в танке. Пока Комаров находился в госпитале его экипаж погиб от взрыва боекомплекта после прямого попадания вражеского снаряда. За бои под Минском был награжден орденом «Отечественной войны I степени».

Летом 1944 года 15-я гвардейская Речицкая бригада, в которой воевал Комаров, получила приказ «пощипать» вражеские тылы и перерезать снабжение противника на железнодорожном отрезке «Лунинец - Бобруйск».


В ходе наступления батальон Комарова должен был выбить немцев с ж/д станции «Черные Броды». Этой станции отводилась ключевая роль в снабжении немецкой обороны, поэтому у фрицев был приказ удерживать этот опорный пункт до последнего солдата, для укрепления обороны немцы перебросили сюда бронепоезд.

В начале атаки на станцию танк Дмитрия Комарова вырвался вперед и напоролся на перекрестный огонь немецкой противотанковой батареи и артиллерии бронепоезда. Экипажу оставалось только одно, пройти меж двух огней, или сгореть на глазах у противника и своих боевых товарищей.

На полном ходу «тридцатьчетверка» понеслась к неповоротливому стальному удаву, умудряясь на ходу долбить по нему снарядами. Наводчику от бога удалось погасить все пушки на центральной бронеплощадке, расстреляв при этом весь боезапас. Когда до бронепоезда оставалось три сотни метров, в танк попал снаряд. 21-летний командир экипажа получил ранение в голову, наводчик Петрухин и заряжающий Хисматуллин были убиты, а 18-летний механик водитель Михаил Бухтуев контужен.

Можно было выбраться из горящей машины и постараться спастись, но Комаров крикнул: «Мишка жми к бронепоезду, тарань его в середку».

Объятая пламенем «тридцатьчетверка» совершила последний рывок, и мощным ударом опрокинула с рельсов броневагон. Водитель погиб, а Комаров выбрался через командирский люк и качаясь побежал к лесу.

В тот день их батальон отбил у немцев станцию, а раненного Комарова поутру в лесу подобрали возвращавшиеся с задания  разведчики. За мужество и отвагу проявленные в том бою командование присвоило Дмитрию Евлампиевичу Комарову и Михаилу Артемьевичу Бухтуеву звание «Героя Советского Союза».

6 сентября 1944 года Дмитрий Комаров погиб.

Такие разведчики являются пределом мечтаний для любой спецслужбы мира

В июне 1941 года по приказу Канариса в структуре «Абвера» создали специальный разведывательный штаб «Валли» заточенный под диверсионную работу против СССР. Его сотрудники занимались:

- сухопутной и воздушной разведкой;

- экономическим шпионажем;

- изготовлением фальшивых документов и материалов;

- разведывательно-диверсионной работой против РККА;

- осуществлением контрразведывательных мероприятий против советских разведчиков, партизан и подпольщиков.

В конце ноября 1941 года в расположение нашей 6-й армии вышел «живой труп», им оказался техник-интендант 1-ранга Петр Прядко. Два месяца блуждая по вражеским тылам, он сумел вывести своих людей к линии фронта и в одну из ночей успешно ее пересечь.

На допросе в «Особом отделе» чекистов поразила память офицера, который, жонглируя названиями деревень, поселков, городков указывал состав и количество немецких войск замеченных им по пути к передовой. Данные полученные от Прядко и переданные в разведотдел штаба фронта были подтверждены на 70%.

Переварив шок от свалившегося на их головы «разведчика самородка» чекисты предложили Прядко, перейти линию фронта в обратном направлении и внедриться в «Абвер» действовавший в составе 17-й немецкой армии под командованием генерал-полковника Германа Гота.

Петр Иванович без раздумий согласился уйти с непыльной должности начальника склада «ГСМ» в зафронтовые разведчики. Начальник «Особого отдела НКВД» 6-й армии, капитан госбезопасности Павел Андреевич Рязанцев дал своим подчиненным месяц на подготовку Прядко к работе в немецком тылу.

Павлу Андреевичу не суждено было узнать о победах разведчика Петра Прядко (Гальченко), проползшего в самое сердце «Абвера», в мае 1942 года во время выхода за линию фронта капитан Рязанцев пропал без вести.

16 января 1942 года перешедшего на сторону немцев красноармейца Петра Гальченко поместили в лагерь для военнопленных расположенный в окрестностях Славянска. На допросе он первоклассно сыграл роль матерого антисоветчика, три раза отсидевшего в «ГУЛАГе» за свои убеждения.

С блестящими глазами от благодарственных слез Гальченко принял предложение гитлеровцев поступить на службу в «Абвергруппу-102». После ускоренного двухнедельного обучения, немцы отправили дебютанта в советский тыл.

В то время возвращение в школу одного из 30 «скороспелых» агентов «абверовцы» рассматривали как неимоверную удачу.

Особистам 6-й армии Петр передал информацию о 18 диверсантах прошедших усиленную подготовку в «абвергруппе» и готовившихся к заброске в наш тыл. Перед возвращением к немцам чекисты снабдили разведчика качественной «дезой» которую фрицы должны были проглотить за один присест и даже не попросить добавки.

С богатым разведывательным «уловом» Гальченко принял лично командир группы подполковник фон Гопф-Гойер, приказавший удачливому агенту поделится приобретенным опытом с преподавателями школы и курсантами.

Шеф распорядился выписать агенту повышенную премию, выдать тройной алкогольный, табачный паек и 20 талонов на посещение борделя.

Не успев отпраздновать триумф, Петр очутился на допросе в гестапо. Мордоворот с полуобоженным лицом, приказал ему рассказать, почему из всей разведгруппы вернулся только он один.

Бледный с дрожащими губами, разбитыми в кровь Петр внутри ликовал, не зря перед возвращением они с чекистами сделали закладку его «случайно» погибших напарников-диверсантов. «Жмуриков-предателей» закопали на нейтральной полосе под кирпичами старого разрушенного купеческого дома.

По этому месту в ночь перехода группы на немецкую сторону отстрелялась наши артиллерия, и так случилось, что двое спутников Гальченко погибли под ее огнем.

Посланные к развалинам немецкие разведчики действительно обнаружили тела диверсантов, прекрасно сохранившиеся благодаря февральским морозам. «Закладка» придуманная «смершевцами» успокоила гестаповского громилу со шрамом.

Пройдя «проверку на вшивость» наш разведчик получил от фрицев почетное повышение и стал писарчуком в канцелярии группы. Удачей оказалось, что с новым назначением Петру открыли доступ к досье всех курсантов, когда-либо заброшенных в советский тыл.

Через несколько недель после вступления в должность Прядко-Гальченко заметил повышенный интерес к своей персоне со стороны непосредственного руководителя канцбюро, идейного предателя Шевченко.

Узнав ближайшую дату похода «шефа» в бордель, разведчик выкрал из его кабинета секретную документацию, и намеренно уронил две папки с грифом «строгой секретности» перед домом, где иуда снимал квартиру.

Материалы из спецархива, были подброшены прямо на пути следования немецкого патруля, и у фрицев не было шанса не увидеть папки. Через сутки после сработавшей подставы Шевченко расстреляли, а Петр отпраздновал победу в местном шалмане, выпив бутылку заслуженного им шнапса.

Постепенно разведчик скопировал 88 досье, снабдив каждое фотографиями немецких агентов успешно осевших в нашем тылу. Оформив краткосрочный отпуск, Прядко поехал «отдохнуть» к матери, спрятал архив в подполе, и попросил родительницу после освобождения деревни нашими войсками, передать документы любому советскому офицеру.

Летом 1942 года «Абвергруппу-102» передислоцировали в только что занятый гитлеровцами Ростов-на-Дону, именно тут Петр познакомился с симпатичной девушкой Верой. Перед тем как его группа покинула город, он оставил своей новой знакомой вторую копию архива.

Благодаря постоянным психологическим диверсиям Петру удавалось избавляться от самых опасных членов абверкоманды, достаточно будет сказать, что дом своего командира Карла Гесса, он заклеймил оригинальной надписью: «Тут живет шеф «Абвергруппы-102» капитан Гесс. Собаке собачья смерть».

«Настенная живопись» разведчика произвела фурор, после такого тонкого засвета, группу расформировали, а ее командира отправили на передовую в пехотный полк.

17 мая 1943 года Петр Прядко вышел в расположение отдела «СМЕРШ» одного из наших стрелковых корпусов. Разведчик передал чекистам досье на 24-х сотрудников «Абвергруппы-102» и 101 агента.

Войну разведчик закончил в польском Щецине в должности начальника склада ГСМ.

Петр Иванович женился на прекрасной Вере, с которой его свела война, и они 56 лет прожили душа в душу. Герой-разведчик умер в 2002 году, ему было 89 лет.

Fastler - информационно-развлекательное сообщество которое объединяет людей с различными интересами. Пользователи выкладывают свои посты и лучшие из них попадают в горячее.

Контакты

© Fastler v 2.0.2, 2024


Мы в социальных сетях: