— Куда это ты так разоделся? — Баба Яга обошла Горыныча со всех сторон.
— А короны где взял? — Кощей прищурился. — У меня спёр или царевичей каких сожрал?
— Дык это, того, мой же год, — Горыныч хмыкнул и довольно осмотрел себя.
А посмотреть было на что. На каждой голове по короне, на шеях блестящая мишура, когти отполированы до блеска.
— Чегой-то он твой, ась? — Яга присела на пенёк от такой наглости.
— Яга, ты совсем за новостями не следишь? Год Дракона нынче!
— Это я знаю. А ты здесь при чём, милок?
— Так я и есть дракон! — Горыныч гордо выпрямился и задрал сразу все три головы вверх.
— Тю! — Кощей присвистнул. — Какой же ты дракон, Горыня?
— Ты этот, — Яга щёлкнула пальцами, — змий! Сымай корону, неча тут народ баламутить. Ишь, вырядился!
И Яга грозно потрясла клюкой в его сторону.
— Ты, бабка, думай, что говоришь! Я, может, на саммиту официально приглашён, вот, гляди!

Горыныч протянул Яге распечатанное письмо.
— Точно, заморским духом пахнет, — потянула Яга носом. — И кто зван?
— Так это, все наши собираются: Виверна, Биовульф, Крака, Ямата-но Ороти, Шэньлун, Балереон, ну и там ещё по мелочи, всех на упомнить.
— Солидно, — оценил Кощей.
— Ааааа, ну ежели все… — Яга посмотрела на него с уважением. — Ты тогось, корону-то поправь и мишуры добавь, а то не празднично получается.
— На вот, тряпочку — чешую протри. — Кощей сунул змею бархатный платочек. — Да смотри там, не посрами царство наше тридевятое!
Когда Горыныч взлетел и взял курс на юг, Яга даже прослезилась:
— Орёл наш. Соколик!

А когда он скрылся за горизонтом, Яга почесала в затылке.
— Погоди-ка, а следующий год, эт же год змеюки. Чёй это получается, Горыныч опять праздновать будет?
— Не, — Кощей хихикнул, — год змеи не его, а твой.
— Мой?!
— Ну, ты жё та еще, змеюка подколодная.
— Я, значит?
Смерив Кощея тяжёлым взглядом, Яга поудобнее перехватила клюку.
— Мой, говоришь, косатик? Нукась, иди сюда, голубь сизокрылый.
— Ты чего удумала, старая? Я же так, пошутил слегка… Ай! Ой! Мамочка! Помогите!
До самого вечера в лесу слышался треск, глухие удары и шум. Деревенские крестились и говорили, что это Михайло Потапыч раньше срока проснулся и шалит. Они были не далеки от истины — медведь действительно проснулся от шума, но сидел тихо в берлоге и не высовывался.
(с) Александр "Котобус" Горбов
Книга "Пятничные рассказявки" желтый том

https://author.today/u/kotobus/series

Редакция моя, с автором согласована. Тэг "жесть" тут будет, и не зря - слабонервных прошу не читать, это не для Вас.

Автор: Новиков

Тем, что я приехал с первой чеченской живым, я в первую очередь обязан своему комбату. Я так мыслю, процентов на пятьдесят. Еще процентов на тридцать – патологической наглости при принятии тактических решений. Ну и процентов двадцать, наверное, следует отнести на запредельное везение, я об этом потом ещё расскажу.

В Грозном я увидел, что воевать можно очень по-разному. Я имею в виду, не «на карте», а, как говорится, в натуре. Сложно даже представить, насколько сильно отличается «почерк» у различных родов войск.

Мотострелки (они же «мабута») – это нечто. Смех сквозь слёзы. Увидят духовский пулемёт – и давай: «Уря-а-а-а!!!». Куда «уря», зачем «уря» – непонятно. Без артиллерии, без поддержки, без флангов. Хотя понять-то можно, вспомните армию периода «расцвета развала». Тут, как говорится, комментарии излишни.

Потом пересекаешься с каким-нибудь ветераном из этих за «рюмкой супа», и слушаешь героическое повествование с рефреном: «Да у нас на Минутке вся рота легла!!!» - а про себя думаешь - «Ну и чем тут гордиться-то?»

ВДВ-шники – это песня. «С неба об землю – и в бой!» У этих парней, как говорится, «страха нет – один задор». Пройдут ночью, «на цырлах», найдут чёрт-те где дом, где духов побольше, пошинкуют всех в капусту, займут оборону – и начинают вокруг штабеля трупов наваливать. Через пару дней – артиллерию на себя, и по рации: «Погибаю, но не сдаюсь!» Героические парни, но они не виноваты – их так учили. Классическая высадка воздушного десанта на объект.

Морская пехота - это "евреи в коммуналке". Причем, что интересно, так у всех, вне зависимости от принадлежности к конкретному флоту. Займут один подъездик, и начинают бедных духов ме-е-е-едленно, но настойчиво с жилплощади выживать. Те, бедные, оглянуться не успеют, а им уже говорят: «Идите-ка нахер, в этом квартале вы не проживаете». Тоже всё, как в учебнике – захват и расширение плацдарма высадки.

Спецназёры... Эти постоянно делали несчастным духам всяческие гадости. И нет бы просто похулиганили, слово там из трёх букв намалевали на заборе, или ещё чего – так нет - они же ещё и хозяев этого забора поубивают - и всё по-тихому так, будто и не было там никого. Очень их духи не любили, и я их, по-человечески, даже могу понять.

Примерно через неделю войны все вдруг поняли, что для боя в городе отделения мало, а взвода – много. Поэтому все взводы разбили на две части, а получившиеся группы усилили – придали снайпера и пулемётчика с ПКМ. Но, сами понимаете, встал вопрос: где взять офицеров? Во-первых, столько офицеров просто нет по штату, ну, а во-вторых - ещё и боевые потери имеются. Вот и получилось, что в двух случаях из трёх группами командовали наиболее наглые и подготовленные сержанты. Я оказался как раз из этой категории.

Дело было в середине января, только-только на Дудаевский дворец морпехи тельняшку повесили. Его и не штурмовали - духи сами поняли, что "аллес", обложили - и завтра точно грохнут. Тут уже надо, как говорят в Германии, «хапен зи шмотки, уёбен зи битте». Ну, вот они подумали, и по-тихому свалили.

У нас как раз закончился период отдыха. Я уж не знаю, какие маты раздавались в штабе группировки при постановке задач Балтийскому ДШБ, но у комбата было железное правило: выполнили боевую задачу – получили пару дней на отожраться – отоспаться - почиститься - зарядиться. И тут уже начинало действовать другое железное правило: «незанятый по службе боец – потенциальный преступник», поэтому периоды отдыха были не особо длинными.

Вызвал меня комбат в штаб батальона, он в соседнем доме располагался, в тылу (тут смеяться не надо, для войны в городе это нормально — с одной стороны дома воюют чуть ли не в рукопашную, а с другой спокойно спят).

- Разрешите? Здравия желаю, товарищ гвардии майор! Вызывали?

- И тебе не сёдня сдохнуть! Доставай карту, смотри. Сегодня ночью вот этот дом, угловой, займёшь, пулемёт во фланг - вот сюда поставишь. И через тебя наутро рота по этой улице пройдёт. Потом собираешься - только растяжки свои сними - и то же самое, но уже вот здесь, впереди. Садишься плотно, дня на три. С собой двойной БК, да и вообще бери, сколько упрёшь, не маленький.

Я посмотрел в карту, хотя она мне в принципе не очень и нужна, я же местный. В Грозном родился, а потом с 82-го по 88-й жил. Мама моя тоже родом оттуда, терская казачка. Пока смотрел, зрело во мне ощущение, что приближается военно-морской зверь — чёрный песец. На морде у меня всё, видимо, было явно написано, потому что комбат тут же заговорил снова:

-Да ладно, сержант, гранат побольше возьми, растяжек понаставишь. И миномётка огни подготовит. Ну а я тебе точно «отвагу» гарантирую.

- Спасибо, она будет прекрасно смотреться на крышке моего гроба.

- Всё, заткнись! Собирайся, через час выдвигаешься.

- Есть!

Пришёл к своим, объяснил «ситуёвину». Ну что делать? Приказ есть приказ. Благо, хоть дом «ничейный». У духов что-то тоже отморозков не нашлось, чтобы его удерживать. Хорошо хоть, что нам только «ночь простоять, да день продержаться».

Боеприпасов нахапали столько, что даже рассказывать не буду — всё равно не поверите. Прошли в этот дом, осмотрелись. На первом этаже — большой мебельный магазин. Рядом - отдельный вход в складское помещение. Не ожидая ничего феноменального, на всякий случай вскрыли дверь - и впали в ступор. За дверью оказался приличных размеров склад алкоголя, причём не дешёвого бухла (помните ведь, что в девяностые под видом алкогольной продукции продавали всё, что горит), а весьма качественных напитков. Ладно, думаю, склад этом мы потом «разъясним», сначала надо с обороной разобраться. Растяжки ставили по отработанной схеме: сначала цепью выползли на рубеж, и потом начали ставить, постепенно отползая к своей позиции, ну, чтобы по своим же растяжкам не ползать. Ну, конечно, и про глубину минирования забывать не надо.

Очень в этом деле нам всяческая мебельная фурнитура помогла из магазина, что на первом этаже. Но ночью всё равно очень плохо видно, хоть и ракеты осветительные висят. Да и до духовских позиций метров двести. «Громыхнёшь кастрюлями» - и всё, причешут из пулемёта. Тут я вижу, что Табаки, наш гранатомётчик, отстал, и ковыряется, никак не может колышек с гранатой пристроить. «Табаки» его прозвали за то, что был он как персонаж из всем известного мультика - мелкий и вредный.

Обматерил я его шёпотом, вроде зашуршал по-активнее, и справился. Всё, готово, наконец можно выдыхать.

Пришло время решать вопрос с крутым алкоголем. С собой всё взять нереально, да и некуда, а оставлять — просто выше моих сил. Но, как ни крути, а больше, чем по две бутылки, унести не получится. Я себе выбрал пару бутылок - шотландский виски и бурбон. Ну, а как светать начало, стали через себя группы пропускать, которые дальше проходили. Пропускали всех строго через этот склад, естественно. И, всё равно, даже четверти не вынесли. Так он штабу батальона и достался. У комбата, когда от меня этот склад принимали, аж слёзы на глазах выступили от умиления.

Нет, вы не подумайте, никто сразу же устраивать пьянку даже и не собирался — идиотов нет. Пьяным воевать – это, считай, гарантированный билет на тот свет.

Пока пропускали группы, я обратил внимание на то, что все, кто через нас проходили обязательно отпускали замечания странного характера:

- Видали отморозков?! Но таких, как вы, надо в цирке показывать, а потом в дурку закрыть!

Наконец я не выдержал и спросил:

- Да объясните вы толком! Чё вы все как сговорились?

- А ты вон в то окно посмотри на перекрёсток.

Опа, это же там, где мы вчера ночью растяжки ставили. Присмотрелся внимательно, даже в бинокль. Хотя там, в принципе, и без бинокля разглядеть можно было...

Я, наконец, понял, отчего так долго возился с растяжкой Табаки. На абсолютно чистом участке дороги лежал лицом вниз труп духа. А из его из задницы торчал металлический колышек с привязанной гранатой и проволочкой. Весь этот натюрморт был очень трогательно замаскирован битым кирпичом на абсолютно чистом участке дороги. Н-да, миленько, бля...

А по поводу занятия дома я, как выяснилось, зря паниковал. Нашу роту духи прошляпили. Так все на новые позиции и сели, практически без боя. Командира духовского мне даже жалко стало: много потом, наверное, ему начальники интересных слов сказали.

В следующие три дня было «затишье перед бурей», я потом уже понял, что командование очередную гадость для духов вынашивало.

Первый день – отъедались, отсыпались, чистились. Ну а потом встала проблема - чем заняться.

Первое развлечение - пообщаться с противной стороной на предмет разговоров «за жизнь». Ну, сами понимаете, беседы проходили просто, без изысков. Всё сводилось к банальному «раком поставим, уроды черножопые» - с нашей стороны, и «будэм рэзат» - с их. На духовских частотах такие «хоры им. Пятницкого» собирались, что любо-дорого. Но,  поскольку разнообразием эти разговоры не отличались, то скоро они поднадоели, и воспринимались уже, как рутина. И вот один раз «беседуем», и слышим:

- Я «Город»! С частоты ушли все!

«Город» - это был позывной комбрига, он с батальоном на войну приехал, как говорится, «порулить в бою». Ну, и не выдержало сердце строевого полковника. Решил внести свою лепту, да поучить молодёжь:

Эта была Песня. С большой буквы "П". Жаль, что запись не сохранилась для потомков. Её надо было бы задокументировать, и в военных училищах изучать, как шедевр военно-прикладного ораторского искусства.

Начал комбриг непосредственно с духов, делая упор на их сексуальные привычки, затем плавно перешёл на свой половой опыт при общении с их родными и близкими. Говорил он всё это скучным, монотонным голосом минут десять - и ни разу не повторился. Ну, а когда он затронул тему своего сексуального опыта при контактах с предметами интерьера духовских аулов, те просто начали биться в истерике типа: «Зарэжим, да!». Ну, куда им, с кем связались? Котята. Потом как-то эти «литературные посиделки» сошли на нет. Появилось новое развлечение - начали играть в «круглые холодильники».

Суть игры проста и незатейлива. Из холодильника вытаскивается всё, за исключением одной центральной полки, затем на неё кладётся граната без кольца, так, чтобы она своим весом прижимала предохранительную скобу. После чего надо аккуратно подпереть дверь холодильника и пнуть его ногой, чтобы граната с этого неустойчивого положения скатилась. После подрыва холодильник «надувается». У кого самый круглый - тот и выиграл. Да, если вдруг будете играть – выбирайте РГД-5, они самые маломощные.

Алкоголь тоже вниманием не обходили, но на войне очень быстро все понимают, что значит «знать меру». Хотя случаи, конечно, всякие бывали.

Помню, я в тот день в гости к другой группе пошёл. У них в подъезде в одной квартире была очень хорошая библиотека, захотелось порыться. И вот, перебираю я книги и слышу разговор за столом в соседней комнате, где народ «ужинает»:

- ...да я легко могу из гранаты кольцо выдернуть, скобу отпустить, и пока запал горит - его выкрутить!

- Не, не успеешь...

- Да!? Не успею?! Смотри!

Через пять секунд слышу щелчок запала. Но из комнаты никто перед этим не выходил. То есть они всей тёплой компанией, сидя за одним столом, проверяли – успеет их боевой товарищ вывернуть запал или нет.

Вот такие контуженые герои бывают. Что им духи, да и нахер они им сдались - такие и без духов найдут место для подвигов.

Ну а мы всё-таки доотдыхались. На следующий день, с утра, толком ещё не проснувшись, я стоял в ванной - пользовался услугами унитаза. Ввиду того, что санузел был совмещенный, рядом в ванне были грудой свалены все «мухи» и «шмели». Ну, а поскольку дело было на войне, то части наружной стены в санузле не было. И вот, через этот пролом я вдруг замечаю, что какая-то толпа очень грамотно, перебежками перемещается к нашему дому. Я некоторое время наблюдал за этой группой. Извиняет меня, пожалуй, то, что со сна соображал я не особо быстро, да и сектор наблюдения был не наш. Вот, думаю, кому-то делать нехер, не могли в ППД потренироваться. И тут меня вдруг пробило: ДА ЭТО ЖЕ ДУХИ, БЛЯДЬ!!! Начинаю хватать из ванны всё подряд, и в этот пролом разряжать. С такого будильника все, конечно, проснулись. Духов на ноль помножили.

Позже выяснилось, что пулемётчик у соседней группы на посту заснул. На войне такие вещи не прощают, избили его потом жестоко. А я где-то после пятого выстрела сознание потерял. Помещение было маленькое и замкнутое, поэтому меня волной при выстреле и накрывало. Кровь потом из ушей, рта и горла шла. Записали мне это как первую контузию. Ну, да ничего, за день вроде отлежался. Только при разговорах орал ещё с неделю, слышал очень плохо.

— Я, — говорит она, — дикая тварь из дикого леса.
Выходит из тьмы и садится у моего очага. Щурится на огонь и в её узких зрачках отражается пламя.
— Даже не думай, — говорит она, — гладить меня или хуже того, чесать меня за ухом. Я дикая тварь из дикого леса, а не твоя игрушка.

Не отвечая, прячу улыбку в усах. Завариваю чай из полевых трав и пододвигаю к ней чашку. Она злится, шипит, шепчет:
— Думаешь, я буду пить из твоих рук? Впрочем, ты отойди, а я попробую, не отраву ли мне налил.
День за днём она приходит из дикого леса. Садится в кресло с ногами, всё так же щурится на огонь. Пьёт мой чай и качает головой, смахивая чёлку набок.

— Вот так, — говорит она, — чеши мой живот. Да, и ещё по спинке! Но только не думай, что если я позволяю это тебе, то я стала ручной. Я дикая тварь из дикого леса, прихожу когда хочу и когда хочу ухожу. А ты продолжай чесать, нежнее и ниже.

Молчу и прячу улыбку в усы. Если бы ты знала, что я колдун, то ни за что бы не пришла к моему очагу. А сейчас уже поздно — ты пила мой чай, слушала мои слова и нет тебе спасения. Твой дикий лес — это теперь я, полная Луна, встающая над соснами тоже я, и запах дома, который ты чувствуешь — я. Каждый вечер ты будешь приходить к очагу, садиться в кресло и смотреть на огонь.

— Какой ты у меня дикий, — говорит она и треплет меня по волосам, — ничего, я наведу у тебя домашний уют. А ты завари мне чаю, который я так люблю.
Когда она думает, что я не слышу, она говорит:
— Как хорошо, что я тебя приручила, мой дикий зверь из дикого леса.
(с) Александр "Котобус" Горбов
Книга "Пятничные рассказявки" желтый том https://author.today/u/kotobus/series

Снилось сегодня, будто привлекли меня на проект “Эволюция”. Сказали:
— Надо, Александр! Обезьяны сами в человека не эволюционируют, им лень. Родина и всё человечество ждёт от вас подвига.
— А чё я-то?
— Вы, Александр, фантаст. Никто больше не сможет.
— Так, — говорю, — у вас Сергей Лукьяненко есть. Самый опытный специалист по работе во сне.
— Нет, — отвечают, — он занят на федеральных сонных проектах. Ему ещё Климентанзию освобождать от рептилоидов, и вообще это секретная информация.

Пришлось соглашаться, уж больно упрашивали. Ну, думаю, сейчас отправят в какого-нибудь австралопитека или хабилиса, придётся выкручиваться. Надо сразу мозг развивать, трудовую кисть. А если наблюдать не будут, займусь прогрессорством: изобрету огонь, лук со стрелами, колесо… Ага, как же!

Вместо гоминида или примата запихнули меня в какую-то примитивную зверушку в юрском периоде. Мозг с горошину, вокруг динозавры бегают, птеродактили каркают. Сижу на ветке, трясусь от страха, чтобы не съели. Спасибо хоть млекопитающее, а не яйцекладущее.

Пришлось выкручиваться. Клыки начал отращивать, мозг потихоньку увеличил, а там стайное поведение внедрил. Как здорово мы закидывали тиранозавра шишками! Эта зверюга так забавно материлась, лапками передними размахивала, а достать на дереве не могла…

Выдернули меня из командировки и выговор влепили. Мол, поручали мне эволюцию приматов, а я вывел цивилизацию саблезубых енотовых. Так я фэнтези пишу, отвечаю, а не биопанк. Скажите спасибо, что не сумчатые эльфы получились.
(с)Александр "Котобус" Горбов

Приключилась намедни комичная ситуация у меня. Отправил в издательство текст романа. Его приняли, пустили в работу и всё вроде как хорошо. Но тут вдруг прилетает письмо: "Редактор обнаружил у вас ЛГБТ-сцену", нужно срочно поправить!

Я такой: Чиииивооо?!

Следующим бойцом, выбывшим из строя нашего горнострелкового батальона, оказался Рузи Байназаров. Он не погиб, но получил тяжелое ранение, я бы даже сказал, увечье. Он лишился глаза. Пацаны рассказали, как это произошло: на Тринадцатый пост напали душманы, гарнизон дал им отпор. В ходе боя Рузи вёл огонь из автомата через бойницу СПСа, и чрезмерно развернул автомат влево. Раскаленная гильза вылетела из ствольной коробки, стукнулась в камень бойницы и отскочила прямо в глаз. Глаз вытек. После такого ранения Рузи в строй больше не вернулся, его комиссовали, а я потом долго вспоминал свою выходку с пулемётом, - попытку пострелять в воздух с левой руки. Рузи вёл бой, как настоящий пацан, но ему не повезло. А я на ровном месте валял дурака, выпустил себе в лицо несколько гильз, и мой глаз остался целым. А Бендер после этого – некультурное хамло со своей присказкой, что каждый, кому повезло – дурак.

Когда я «по духанке» прибыл в Седьмую роту, Рузи Байназаров был «дембелем», ему до меня не было дела, а мне до него. Потому что «чижиков» гонять должны сержанты и «черпаки», а порядочному «дембелю», по примеру Яшки Нейфельдта, положено сутками напролёт лежать кверху пузом на нарах в обкуренном состоянии, и мечтать, как он поедет в Кустанай. Ну, либо, «с Лёлькой в Кисловодск». То есть в упитом состоянии представлять, как на берегу тёплого моря с любимой девушкой он будет наяривать … сгущёнку из ведра малой пехотной лопаткой, в обнаженных трусах. А мне, и всем молодым бойцам следовало вникать в суть происходящего в новом коллективе, запоминать много новых лиц, в том числе лица новых командиров. Если «душара» умудрялся запомнить кого-то, в числе первых, в этот сложный период жизни, то, значит, данный персонаж являлся выдающейся личностью. Он выдавался либо офигенным воинским званием, либо должностью, либо по росту должен был торчать надо всеми, как каланча.

Рузи Байназаров не обладал ни одним из трёх перечисленных качеств. По званию он был рядовой (эка невидаль). Должность занимал самую низкую - «стрелок», то есть простой автоматчик. И рост у него был неогромный, может каких-то 165 сантиметров. Тем не менее, этот пацан из Узбекистана запомнился мне сразу потому что, будучи дембелем, он не курил табака, не употреблял насвай и не пил спиртного. Вместо того, чтобы после напряженной двухлетней отдачи долга Родине расслабиться и пристраститься к куреву и бухлу, Рузи мобилизовал силу, волю и силу воли. В высокоорганизованном душевном состоянии он где-то «родил» спортивный инвентарь, затем стойко и мужественно измождал себя гимнастическими упражнениями. Целыми днями он качался гантелями, штангой и турником. Качался-качался и, в конце концов, раскачался. Каждое утро, в час, когда заря занималась за дальним хребтом, Рузи выбегал из палатки на зарядку, раздетый до пояса, в армейских штанах и госпитальных тапочках. Вот это было зрелище!

Худосочные «молодые» смотрели на бугры мышц квадратно-гнездовой фигуры Рузи Байнозарова с таким же восторгом, как на восход солнца над Чарикарской «зелёнкой». После того как Рузи запрыгивал на турник и принимался крутиться в разные стороны вокруг перекладины, восход начинал явно проигрывать в зрительских симпатиях.

Кроме тяги к атлетизму, Рузи имел неукротимое стремление к вселенской справедливости. В этом стремлении он отличился нестандартным поступком в мае 1984-го. Нашу Седьмую роту оставили в резерве командующего, в Баграме, на территории 108-ой дивизии, а все остальные подразделения отправили на армейскую операцию в Панджшер.  За такую «лафу» нам пришлось безвылазно «тянуть» караульную службу. По Уставу положено через сутки менять подразделение, находившееся в карауле, соответственно, нашу роту меняли, и все полтора месяца отправляли в караул на сутки через сутки. От такой нагрузки мы задолбались до предела и даже немножечко через край предела. Солдаты, сержанты и даже Начкар, лейтенант Зеленин, обзавелись устойчивыми фиолетовыми кругами под глазами. По территории ППД не столько ходили, сколько перемещались как пьяные сомнамбулы.

В одну из майских баграмских ночей я находился в караулке, никого не трогал и мечтал, чтобы меня тоже никто не потрогал, потому что очень сильно хотел спать. Однако суровая армейская действительность поступила, как всегда. «Хрена-хренушки-нанэ вам, а не поспать, дорогие товарищи», - сказала она словами прапорщика Хайретдинова и загрохотала по расположению 108-ой дивизии какими-то непонятными очередями в самый разгар афганской ночи:

- Тра-та-та-та!

В нашем караульном помещении кто-то истошным голосом заорал:

– Караул, бля, в ружьё! - Вернее, подал команду.

Мы подхватились, разобрали из пирамиды огнестрельное оружие и побежали куда-то. Наверное, в сторону выстрелов. Лично я бежал изо всех оставшихся сил, но получалось у меня неважнецки. Кто-нибудь пробовал побегать в темноте афганской ночи среди палаток?

Пьяная корова по льду элегантней бегает, чем невыспавшийся солдат между верёвок и колышков, на которые растянуты палатки. Эти растяжки ночью нихрена не видно. Палатки невозможно разглядеть, не то что какие-то там несчастные верёвки. Падать, споткнувшись об них, было обидно и больно, и, самое главное, совершенно неожиданно. Бежишь-бежишь, а тебе из ниоткуда прилетает «БАЦ!», и, как говорится, драные носки дымятся на СПСе. То есть, в башке раздаётся звон колоколов, из глаз летят искры, лицевой диск с размаху упирается в поверхность планеты Земля и в твой солдатский рот набивается пригоршня афганской глиняной пыли.

Сколько раз я споткнулся через верёвки, сказать не могу. Тем более не скажу, сколько раз шлёпнулись мои товарищи. Средь ночной темноты регулярно раздавались удары впалой грудью о глинобитную землю, звон упавшего оружия и сдавленные выкрики на некультурном языке. В такой невесёлой обстановке мы бежали, вообще-то, в сторону вражеского автоматчика. Не очень хотелось, чтобы он нас услышал и обнаружил первым, но поделать с падениями ничего было нельзя. Из-за этого я рассвирепел, как лютая тигра, и захотел растерзать кого-нибудь в темноте, однако через полчаса беготни откуда-то поступила команда «отбой», а я никого не растерзал, но очень устал. Все бойцы, включая меня, из режима подавления вражеского автоматчика вернулись в режим грусти и тоски, закинули оружие за спину, и угрюмо поплелись в караульное помещение.

В караульном помещении, задолбанный бессонными ночами, Начкар ждал нас за своим начкарским столом. После того как мы вломились, то есть, прибыли к нему в кабинет, он поднял на нас взгляд усталых очей и потребовал доложить сложившуюся обстановку. Докладывал её Рузи Байназаров, как мог, то есть, изо всех сил. Поскольку он являлся узбеком и качком, сил у него было много, а культурных слов на русском языке мало. Пришлось докладывать некультурными. Прозвучало это примерно так, как ТТХ автомата, изложенные курсантом Залесным:

- Автомат, бля, Калашникова бля, стреляет, бля, на тыщюпицот бля… метров.

После перевода доклада с солдатского языка на человеческий, Начкар должен был составить в своей голове картину следующего содержания. Какой-то молодой лейтенант принял сосудорасшряющего, почувствовал молодецкую удаль и решил, что Родина зовёт его на подвиги. Удалой молодец взял автомат и не стал откладывать на завтра те подвиги, которые можно совершить сегодня. Вот тут и прозвучала команда «караул, бля в ружьё». А команда эта нехорошая, потому что когда её начнут исполнять, то запросто могут кому-нибудь выпустить кишки, если откроют огонь на поражение. В каком психологическом состоянии находились люди с автоматами, я только что рассказал. Лично я был вооружен ручным пулемётом, очень зол и очень сильно тормозил от недосыпа. Торможение - это реакция организма на усталость, как я подглядел в какой-то умной книжке. А мы все были невыспанные, злющие, каждый из нас несколько раз грохнулся пятаком об землю через верёвки палаток, от приступа бешенства мы толком ничего не соображали и очень хотели кого-нибудь прибить. Желательно того, кто первым попадётся под горячую руку.

В такой напряженной обстановке Рузи Байназаров первым добежал до пьяного лейтенанта и ударил кулаком, судя по звуку, по тупому твёрдому предмету. Возможно, по голове. Негоже, ежели рядовой бьёт кулаком лейтенанта, но в данной ситуации, если бы Рузи не сбил лейтенанта с ног, то в темноте кто-нибудь мог бы сгоряча лейтенанта застрелить. Лейтенант был очень накачан сосудорасширяющим и невменяем, а Рузи был накачан штангой и гантелями, и был решителен и трезв. Лейтенанту пришлось упасть.

Автомат отлетел в одну сторону, лейтенант в другую. Рузи подобрал с земли ещё горячее оружие, отсоединил магазин, передёрнул затвор, сделал контрольный спуск в сторону жирных афганских звёзд:

- Лэтэнант! Нах@я так нажраль? – Рузи стоял в темноте над икающим силуэтом, сидящем на попе.

- Пасани, катори атжималься, турнык качаль – уважаю. Катори курыль, нажраль пьяни – нэнавижю.

Рядовой Байназаров наклонился над сидящим на земле человеком и выкрикнул на всю стовосьмую дивизию голосом, полным негодования:

- НЭ-НА-ВИ-ЖЮ!!!

Затем Рузи сделал шаг назад, кинул на ноги лейтенанту разряженное оружие:

- Иды спат, дурак. Афтамат аружэлька здаваишь. Магазын х@й атдам, пака трэзвыль нэ будэшь. - Рузи развернулся и пошагал в сторону караулки.

Начкар выслушал доклад о случившимся и устало спросил на языке докладчика:

- Хуля ты пи@дишь, Байназаров?  Какой лейтенант в три часа ночи? Тут штаб дивизии под боком!

- Кто пы@дишь? Я пы@дишь? – Рузи оглянулся на нас, стоящих с угрюмыми солдатскими рожами за его спиной.

- Х@й с ним. Я ошибалься тэмната. – Рузи бросил на стол автоматный магазин и пошел в комнату отдыхающей смены.

Что он имел ввиду под словом «ошибалься»? Что он совершил ошибку, отпустив нарушителя? Что нарушителем был не лейтенант? Или он имел ввиду, что ошибся в темноте и не нашёл автоматчика, а Начкар должен считать, что ничего из доложенного не происходило и в помине?

Как бы то ни было, Начкар не стал приставать к Рузи с дополнительными вопросами и отпустил его спать. Наверное, за то, что Рузи молодец. Во-первых, он не очканул дёрнуться на вооруженного автоматом человека. Во-вторых, не побоялся врезать старшему по званию. В-третьих, по-пацански отправил его спать, а не отконвоировал в караулку для оформления гауптвахты или ещё какого-нибудь протокола.

В результате ночного инцидента лейтенанту ничего плохого не стало, а Рузи Байназарову не стало ничего хорошего. Мог ведь медальку получить, под дембель. А мог и пулю в живот. Зато он остался в «памяти народной», ибо пополнил наш словарный запас прекрасным словом «НЭ-НА-ВИ-ЖЮ». Его именно так произносили солдаты нашей роты, вне зависимости от национальности и наличия узбекского акцента. Это слово мы выкрикивали каждой консервной банке, которая не хотела открываться, портянке, которая не хотела ровно наматываться, детали, которая, не устанавливалась на положенное место. На любое происшествие, на любую неприятность, у бойцов появилась отличная реакция - НЭ-НА-ВИ-ЖЮ!!!

Нам её Рузи Байназаров подарил.

Вы уж простите меня, други и подруги, но пройти мимо и не выпендриться - это выше моих сил. Предложил я пару месяцев назад одной компании взять мою книжную серию в озвучку. Они, к моему удивлению, согласились и как будто бы даже весьма охотно. И вот вчера наконец-таки на Литресе вышла новинка. Вы ток гляньте, какую красивую плашечку мне сразу же выдали 😁

В общем, радости нет предела. ЧСВ поёт и пляшет, настроение прекрасное. Под этот повод решил запилить пост. Может, кому-то будут интересны закулисье и изнанка самиздата? С радостью отвечу на ваши вопросы)

Купец Ложкин "хворал душой" восьмой день. Попросту говоря, у него случился запой на фоне того, что у него из под носа увели хороший заказ. И кто увел? Собственный племянник! Он сам его пристроил к делу и дал денег на начало собственного дела. Правда под хороший процент, который тот вернул сполна спустя три года. Но ведь это дело не меняет. Три дня он куролесил дома, пока ему не наскучило. Решил он пойти в люди, то бишь - в ближайший кабак. И снова ему было скучно...

Вроде и в харю пару раз съездил. И ему съездили... И "мамзелей" звали. И цыган.

• Человек!

• Чего изволите?

• Нет ли цирка какого нынче? Тошно мне! - Ложкин брякнул на стол тяжелый кошелек.

• Сейчас узнаем-с.

"Человек" появился спустя час:

• Цирка нет-с. Только театр... Господин Лавров гастролирует-с...

• К песу Лаврова вместе с театром...

Купец затянул песню и надо сказать довольно неплохо.

• Видал?

• Да-с...

• Ты это... Скажи - кто меня удивит, тому сто рублев отслюнявлю...

Официант снова пропал. Жать пришлось недолго - появился мужик с живой крысой, которая делала всякие смешные штуки по команде. Ложкин и хоть и посмеялся, но сказал:

• Не тянет на сто рублев! На полтину...

Появлялись балалаечники и шарманщик, но он их сразу прогнал не дав и гривенника. Потом был мальчонка, который довольно ловко жонглировал яблоками. Они послушно крутились в воздухе и в конце он покидал их в карман паре нищих, которые послушно оттопырили их. Его выступление купец оценил в пятак...

Все. Больше никого не было до самой темноты. Потом в кабак зашел, какой-то мужик:

• Хто тут сто рублей обещал за чудо?

• Я! Коли покажешь такое, от чего дух захватит у меня или я такого не видал!

• Ну изволь...

Купец глянул на мужика - высокий, но очень худой. Острое лицо его было наполовину изъедено следами, какой-то болезни. Глаза и волосы черные, как уголь...

• Из цыганей?

• Зачем спрашиваешь?

• А ну - перекрестись! - Ложкину, почему-то стало жутковато.

• Глянь... - незнакомец поднял руку усмехнувшись и купец увидел, что у него нет пальцев.

• Ладно! Валяй...

• Только если покажу чудо и ты признашь, что его не видал - дашь пятьсот рублей!

Хм...Это - деньги!

• Хорошо! Но если не удивлюсь - то я тебя за каждую запрошенную сотенку, прямо в рыло! Прям - с маху! Прям - с плеча! - и Ложкин показал здоровенный кулачище.

Вокруг начали грудиться завсегдатаи - уж больно интересно, чем незнакомец собрался удивлять. Незнакомец усмехнулся... Потом подошел к помойному ведру, взял полотенце. Поманив пальцем публику вышел на улицу и пошел прямиком к колодцу. Выплеснул помои, налил чистой воды. Накрыл ведро полотенцем.

После чего резко ткнул культей в темное небо:

• Гляди!

Все задрали головы. Ничего на небе, кроме луны не было..

• Гляди! - повторил человек и резко указал на ведро. Все послушно опустили глаза.

• Гляди! - снова ткнул незнакомец в небо.

Все снова уставились на небо, ничего не понимая и глядели так несколько секунда, пока мальчишка, который за пятак подкидывал яблоки не закричал:

• Луна пропала!

И правда - небо над ними было угольно черным! Никакого признака ночного светила не наблюдалось вовсе. Не давая опомниться, черный человек взял ведро и пошел в кабак. Все тихо следовали за ним.

• Гаси свет! - сказал он.

Хозяин было заартачился, мол народу много - пропадет чего, но купец заорал:

• Делай чаво велено! За все уплачу!

В полной темноте, незнакомец стянул тряпку с ведра из которого полился свет. В воде отражалась Луна!

• А ну - бежи на улицу! - сказал мальчишке хозяин трактира.

• Нету там ничего! Черно все! - вернулся мальчишка.

Мужик схватил ведро и плеснул в холодную печку...

• А теперь?

Мальчишка снова убежал, опрокинув в темноте чего-то.

• Теперь - есть!

Все снова высыпали на улицу. И правда - снова - на небе была Луна...

• Видал такое? - спросил незнакомец...

• Не... - протянул купец.

• Удивил?

• Есть такое...

• Гони пять сотенных! - вдруг рявкнул черный мужик.

Ложкин беспрекословно отдал бумажки... Незнакомец спрятал их в кармашек на поясе и молча растворился в темноте.

Еще долго обсуждали этот случай в трактире. Хозяине был сильно доволен. Людей - прибывало. А Ложкин обещал уже тысячу тому, кто повторит этот фокус и раскроет его секрет. Но до самой его смерти, так желающих и не нашлось...

Всем привет! Пока сижу без машины, продолжаю цикл баек. Конкретно эту, я услышал пару лет назад, от одного этнографа. Интересно, в чем секрет этого фокуса?

Спасибо за внимание. С уважением, Евгений Хрусталев.

Александр Прохоров

Некоторые мужчины совершенно напрасно недооценивают женскую силу.
Расскажу поучительную историю, которую когда-то поведал мне мой старший брат. История давняя, и как теперь можно сказать "имела место она где-то в 80-х годах прошлого столетия". Брат был профессором, работал в ВУЗЕ на кафедре инженером-математиком и слыл одним из первых энтузиастов внедрения ЭВМ в учебный процесс.
Наверное, речь шла про какую-нибудь ЕС 1032 или ЕС 1035.
Это сейчас у всех компьютеры в разных видах и на столе и в кармане, а тогда слово программист было ну почти как космонавт.
Институт арендовал машинное время в каком-то близлежащем ВЦ, где брат решал свои задачки.
И группу студентов, о которой пойдет речь, водил в этот ВЦ на экскурсию.
На этой экскурсии брат выдал задание на курсовую, которая планировалась на целый год в несколько этапов.
Была сформулирована задача – есть движущийся источник тепла, нужно посчитать переменное температурное поле в пластине.
Брат планировал, что как раз на год студентам задание растянет. Сначала напомнит дифференциальное уравнение теплопроводности, потом про численные методы решения задач, про метод конечных разностей, потом как составить алгоритм разберут, после программу на фортране напишут (с его помощью), затем придут в этот ВЦ, набьют перфокарты, отладят программу, ну и наконец получат результат.
И была одна девушка, которая на экскурсию в ВЦ прийти не смогла, проболела или по какой другой причине отсутствовала, и задание курсовой узнала потом у какого-то мальчика по телефону.
Надо пояснить, что ВЦ, в котором институт арендовал время к институту никакого прямого отношения не имел. ВУЗ был одним из многих арендаторов, (сторонней организацией). А девушка, была очень ответственная.
Видимо девочка не разобралась, что задание на год, и как выздоровела, сразу в этот ВЦ, поехала.
Пропуска нет, внутрь не пускают.
Объяснила, охране, кто она откуда, что дело жизни и смерти. Что проболела, что надо наверстать, что очень любит знания и хочет учиться.
Пропустили.
В ВЦ свои сотрудники работают, программисты, электронщики (кто технику обслуживает). Она, конечно, никого не знает. Походила по коридорам, нашла какого-то парня.
Так мол и так - говорит – дело жизни и смерти, проболела, очень знания люблю и в таком духе, нужно задачку решить.
Парень задание прочитал - говорит дело не быстрое, возиться надо, не до тебя сейчас.
Она в кабинет к какому-то начальнику, (глаза на мокром месте) «Вы же обслуживаете наш институт, мы у вас время арендуем — вот задание, помогите, что вам стоит. Проболела, очень люблю знания…»
Видимо, очень честно все изложила – как есть.
Начальник снял трубку, проговорил с улыбкой «Да ладно, все равно они у вас без деля сидят, пусть потренируются».
Идите- говорит девушка в 35 кабинет, я тоже когда-то знания любил…
И процесс пошел.
Какие-то два парнишки сели разобраться в чем там дело.
Нет – говорят – программку-то мы напишем, но тут физика, мы из физики уже не помним ничего. Есть у нас дядя Вася, он раньше то ли космосом занимался то ли ядерный реактор какой-то проектировал, точно не скажем, но мужик редкостный.
Нашла дядю Васю, оценила по внешнему виду, и сразу пошла в соседний магазин за поллитрой.
Короче через два часа ее задачку решал небольшой коллектив из дяди Васи и двух аспирантов из какого-то НИИ, а мальчишки системщики ждали, когда будет алгоритм чтобы программку написать. Им было интересно чем все кончится…
Мужики шумели, спорили, дядя Вася стыдил молодежь и называл их неучами и покрепче.
Девушка к тому времени разобралась как чайник поставить, где у них заварка, ее уже все по имени знали и даже, кажется, полюбили.
Пришлось мужикам задержаться на работе, но уходить никто не хотел, как-то всех завело по-хорошему!
Распечатали результаты, кто-то миллиметровку принес, показали, девушке как графики строить. Тут уж она сама села, циферки все перенесла на миллиметровку, и под одобрительные взгляды все кривые сама нарисовала. Знания она и впрямь любила…
На следующую встречу брат собрал студентов, чтобы напомнить им уравнение теплопроводности. И тут проболевшая говорит: «А что, разве это не к сегодняшнему занятию нужно было?! А я так поняла, что к сегодняшнему…» И протягивает свою работу.
Брат рассказывал - посмотрел я и ахнул, ну не кандидатская, конечно, но какова девушка!
Это вам не просто в избу горящую войти, или кого-то там наскоку остановить! Тут с наскока ничего не сделаешь. Это ж какая сила великая иной раз заключена в хрупкой женщине!