Когда-то очень давно, когда курить можно было прямо в кафе, в моде был стиль «эмо», а в интернет все выходили в основном через телефонную сеть, мне срочно понадобилась работа.

Я был 20-летним студентом-бездельником и мечтал о богатстве и славе. Папа предложил мне вакансию подсобника со свободным графиком у него на стройке. Мама настаивала на работе уборщиком в ночную смену, которую нашла для меня через знакомых её знакомых. Но я был упрям. А ещё наивен, глуп и очень высоко ценил свои способности. Той весной мне почему-то приспичило попробовать себя в качестве рекламщика. Казалось, что реклама – это нечто креативное, классное и безумно денежное и что меня в этой сфере натурально должны с руками оторвать и с порога забросать деньгами.

Я высосал из пальца несколько коротеньких сценариев для рекламных роликов несуществующих компаний в качестве иллюстрации гениальности своего ума. Сервисы для поиска работы в те дни уже существовали, но широкую популярность ещё не успели приобрести. Поэтому я взял в руки пылившийся возле телефона в квартире моих родителей увесистый «Весь Петербург», открыл его на букве «С», нашел раздел «Студия» и методично обзвонил все компании, которые там были. Заняло у меня это дело два дня. Опыт был интересный и чрезвычайно полезный. Узнал много нового о себе и людях и немного охладил свой юношеский пыл.

Папа отпускал саркастические комментарии. Мама качала головой и говорила, что я бьюсь головой о каменную стену. Но это только сильнее подстегивало моё упрямство.

Всё-таки, среди «нам это не интересно», «скиньте на общую почту что там у вас» и многократного прослушивания классической музыки, выставленной вместо гудков в режиме ожидания, мне удалось собрать два десятка электронных почт. На них я единой рассылкой отправил результаты своих творческих потуг и на следующий день принялся пожинать плоды спама.

- Ты с ума сошел? – Говорила мама. – Думаешь тебя вот так на работу с улицы кто-то возьмет?

- Страдаешь какой-то херней. – Качал головой отец. – Энергию некуда девать? На стройке быстро ей нашлось бы применение. Я ещё понимаю, если бы ты спортом увлекся. Тратишь время на какую-то бесполезную фигню.

Сценарные потуги, к моему разочарованию, никто не оценил. Сильно подозреваю, что основная масса их даже и не читала. Не могу их за это осуждать. Однако, в одном месте их всё-так прочитали, проявили умеренный интерес и попросили явиться лично на собеседование.

- Смотри там осторожнее. – Предостерегала меня мама. – А то разведут как лоха. Оформят на тебя все свои долги. Будешь потом всю жизнь расплачиваться.

- Да, смотри в оба. – Согласно кивал головой отец. – Мало ли чем эта студия занимается. Может они пираты. Или порнуху снимают и ищут дураков по объявлению.

Это оказалась крошечная видеостудия, располагавшаяся в одном из офисов бизнес-центра, переделанного из бывшего НИИ на самом севере Питера. Я жил на самом юге (и даже ещё южнее) и дорога от дома до потенциального места работы заняла примерно полтора часа, но такие мелочи меня в те времена не смущали.

Владела студией почтенная супружеская пара – Дмитрий Сергеевич и Елена Аркадьевна. Основным направлением их работы была реклама на районном кабельном канале для местных мелких предпринимателей и бюджетная реклама без размещения для некрупного бизнеса.

Дмитрий Сергеевич был профессиональным фотографом и видеооператором. Он отвечал за техническую сторону бизнеса – контролировал монтаж и производство визуальных эффектов. Руководил съёмочным процессом. Закупал оборудование. На каждой стене в помещении студии висели его картины.

Елена Аркадьевна была генеральным директором и выполняла административную часть работы. Вела переговоры с заказчиками, договаривалась о коммерческих условиях и вела кадровую работу. Женщиной она была очень коммуникабельной и добросердечной.

На собеседовании Елена Аркадьевна окинула меня заботливым материнским взглядом поверх очков, оценила мой юношеский энтузиазм, интеллигентный внешний вид и умение членораздельно и грамотно разговаривать. После чего предложила ставку внештатного сотрудника с окладом в восемь тысяч рублей на неполный рабочий день. Я постарался сдержать глупую счастливую улыбку, и мы ударили по рукам.

Услышав, как долго мне нужно добираться до нового места работы, мама закатила глаза и покрутила пальцем у виска. Услышав какую зарплату я буду получать, папа несколько нервно рассмеялся и махнул рукой на дальнейшие воспитательные беседы. А я молчал, снисходительно улыбался и тихо праздновал свою победу.

Мне было 20 лет. Я был молод, наивен и бесконечно упрям.

Семён, как обычно, приехал в студию за сорок минут до начала съемок, чтобы хорошенько подготовиться: настроить свет, расставить штативы, продумать варианты ракурсов. Сегодня у него должен быть всего один клиент. И тот по подарочному сертификату. Месяц выдался безрыбным, и, кроме этого заказа, который оплатили еще бог знает когда, других клиентов не было. Всё общение велось по переписке. Как Семён ни старался уточнить, что это будет за сессия: свадебная, семейная, детская, романтичная — клиент оставался немногословен и требовал просто сделать хорошее фото.

В назначенный час в дверь постучались, и на пороге появился усатый щекастый мужичок лет шестидесяти с жидкими, зачесанными на бок волосами, одетый в синюю фланелевую рубашку в клетку. Помимо этого набора мужчина обладал суровым, недовольным взглядом и практически не моргал. Он тяжело и громко дышал, словно пытался накачать грудь воздухом, стать невесомым и улететь, или просто был на взводе и готовился к конфликту.

— Константин, — коротко представился мужчина, — на фотосессию.

— А… э… вы один? — спросил растерявшийся Семён.

— А вы еще кого-то видите? — ответил вопросом на вопрос Константин, не сводя при этом с Семёна немигающий взгляд.

— Нет, прошу прощения, — виновато улыбнулся фотограф, а затем собрался с мыслями и «включил профессионала»: — Как будем сниматься, а главное — для чего? Для портфолио? Для личной страницы в социальных сетях? Для супруги? — Семён смотрел на клиента через объектив камеры, прикидывая лучший ракурс.

— Фото на памятник, — коротко ответил Константин и медленно накачал легкие очередной порцией воздуха.

— Какой ещё памятник? — убрал камеру Семён.

— Надгробный, — буркнул клиент и, медленно пройдя к высокому барному стулу, что стоял посередине студии, взобрался на него.

— Да вы что… я же… Я такие не делаю, — растерялся фотограф.

— У меня оплачено. Два часа, — помахал Константин сертификатом. — Или снимайте, или возвращайте деньги, — договорив, он начал было слезать со стула.

А вернуть деньги Семён не мог. Не было денег. Проездной на автобус да мелочёвка на воду из автомата. Остальное на кредитной карте.

— Ладно, подождите. На памятник — так на памятник, — сказав это, Семён даже представил новую строчку на своём сайте: «Специальное предложение: Фото на памятник. Будете самым красивым среди будущих соседей». Даже в мыслях от этого черного юмора Семёну стало не по себе.

Парень понятия не имел, как делают такие фотографии, да и лицо у клиента без всякого надгробия было каменным. Достаточно одного чёткого кадра. Но тут мужчина выдал:

— Только нормально сделайте. Не хочу, как в паспорте.

Семён щелкал с разных ракурсов, экспериментировал с эффектами, настраивал свет, просил повернуться, улыбнуться, разозлиться, но все до единой фотографии получались как на паспорт, ну или на удостоверение охранника. Нужно было разговорить клиента, чтобы тот хоть немного начал проявлять эмоции. Да и обстановка в студии впервые была как в склепе.

— А зачем вам такое фото? Я прошу прощения, если лезу не в свое дело, не поймите меня неправильно. И я заранее вам сочувствую, у вас болячка какая, да? Извините еще раз, — старался быть тактичным Семён.

— Нет у меня ничего. Вчера только диспансеризацию прошел: гастрит и остеохондроз в легкой форме.

— А что тогда вас сподвигло? — не прекращая фотографировать, спрашивал Семён.

— Да на работе этот сертификат подарили. У нас начальник молодой пацан, шибко юморной. Но я не привык подарками разбрасываться, вот и пришел, — Константин говорил, но создавалось ощущение, что двигаются только его губы.

— И вы решили сделать фото на памятник? — продолжать кружить вокруг клиента Семен, отщелкивая кадр за кадром.

— Да. Решил. Больше не на что тратить такой подарок. А так хоть с толком.

— Ну да, нуда, логично... А семья? Слушайте, а давайте сделаем для вашей супруги пару добрых или страстных фото?

— Нет ее, супруги. Ушла пятнадцать лет назад к другому, — Константин слез со стула и попросил воды.

— Вон кулер, угощайтесь, — показал Семён на аппарат. — Слушайте, ну а дети? Может, для них фото сделаем? На память? Ну, в смысле, на нормальную память, а не как вы там решили…

— Дочь со мной не общается. Жена против меня настроила. Сказала, что она меня все равно толком не знает, так как я всю ее жизнь по рейсам мотался. Я дальнобойщиком был. Это сейчас в железнодорожное депо перебрался. — Допив воду, он вернулся на стул.

— Я-с-с-с-но… — задумчиво протянул Семён. — Про родителей, я так понимаю, лучше не спрашивать?

Константин повесил голову на грудь и замотал ею.

— Слушайте, у меня тут в загашнике есть кое-что, подождите минутку! — Семён отложил фотоаппарат и бросился к реквизиту, что был сложен в темном углу.

Константин недовольно хмыкнул и взглянул на наручные часы.

— Алле-оп! — Семён достал из огромного цилиндра фокусника бутылочку рома. — Давайте по наперстку?

— Спасибо, не буду, — прохрипел Константин.

— Ну чисто для блеска в глазах, чтоб вы со своего будущего поста на мир смотрели с ухмылкой, а? Чтоб он знал, мир этот, что вы до конца не поддавались унынию и плевать хотели на все эти неприятности! Ну?

— Ну… ну ладно, давай немного, для горла разве что, першит с утра, — прокашлялся для виду Константин.

Выпив по полрюмки, мужчины продолжили. У Константина зарделись щеки, он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

— Слушайте, а может, добавим чего? — предложил Семён.

— Чего добавим?

— Ну, реквизит какой. Хотите, колдуном вас оденем: плащ, колпак… Или там безумным ученым сделаем: халат, парик Эйнштейна…

— На надгробное фото? — с недоверием посмотрел на фотографа Константин.

— Ну а что такого? Я понимаю, если родственники такое фото выбирают, не спросив покойного, а вы-то сами можете решить. Кого вам потом осуждать, кроме себя?

— И вас, — напомнил Константин.

— Ну, я надеюсь, вы ко мне во сне приходить не будете? А то приснитесь мне в кошмаре, скажете, что вам теперь надо на пропуск в райские кущи делать снимок.

Тут впервые Константин засмеялся, и Семён не упустил свой шанс. Щёлк.

— Поздравляю, ваше первое позитивное фото за сегодня.

— Вот хитрюга, — цокнул языком клиент. — А кроме колдунов и ученых предложения есть?

— А что бы вы хотели?

— Не знаю даже, — задумчиво почесал подбородок мужчина, — всегда хотел быть детективом.

— Ни слова больше! — загадочно улыбнулся Семён и побежал к реквизиту. Послышался звук двигаемых по вешалке плечиков, шум коробок. — Вуаля! Костюм Шерлока Холмса! — продемонстрировал Константин шляпу охотника на оленей, плащ и даже изогнутую трубку.

— Да у тебя, смотрю, чего только нет, — усмехнулся Константин, облачаясь в костюм.

— А то! Предлагаю еще на два пальца для резкости, а? — помотал он бутылкой.

— Давай, — согласился новоиспеченный детектив, — но не будем увлекаться. Я вообще редко пью, правда.

— Я тоже. Эту бутылку нашел, когда снял студию три года назад. От бывших арендаторов осталась.

Выпили. Началась съемка. Константин переместился со стула в кресло и очень достоверно изображал задумчивого Холмса. Семён даже поверил, что в голове мужчины вот-вот раскроется какая-то удивительная загадка.

— Слушай, а костюм мушкетера есть? — загорелись вдруг глаза у Константина, которые, к слову, начали моргать.

— Нет, — виновато поджал губы фотограф, — но есть костюм гусара.

— А давай. Всегда хотел сыграть Ржевского!

— Не вопрос, — через пятнадцать минут Константин отважно смотрел в сторону наступающего невидимого врага, а рукой тянулся к сабле на своем ремне, который отказался снимать.

— Отлично! Супер! Экспрессии надо еще добавить, — подбадривал его Семён, и полностью раскрепостившийся Константин добавлял.

Выпили еще по чуть-чуть и замахнулись на колдуна и ученого. А потом и вовсе начали всё подряд мешать, как разыгравшиеся дети: парик Эйнштейна надевали с мундиром, вместо колпака колдуна — гусарский кивер с плащом. В общем, развлекались как могли.

В какой-то момент у Семёна зазвонил телефон. В динамике спросили, нет ли возможности прямо сегодня провести фотосессию? На что он сразу ответил отказом. Не мог он бросить Константина, когда тот наконец начал в человека перевоплощаться из камня, да и сам Семён давно так весело не проводил время.

После съемок мужчины выключили везде свет, оставив гореть одну желтую лампу, погрузившую студию в полумрак, и переместились к компьютеру, где начали изучать свежие фотографии.

— Вот эта хорошая. И вот эта тоже. А эта вообще умора, — похихикивал Константин, разглядывая себя в кресле с трубкой.

— Слушай, Кость, ничего, что я на ты? — спросил Семён.

— Ты, конечно, мне в сыновья годишься, но ничего, — улыбнулся Константин.

— Спасибо. Так вот, слушай, а может, ну его, это надгробие? У тебя страница в социальных сетях есть?

— Была какая-то, я не помню, лет десять назад что-то регистрировал, — ответил тот с сомнением.

— Ну так давай восстановим и еще парочку создадим, а фотки туда загрузим? Ну жалко же такое добро от мира скрывать, — захихикал Семён, показав пальцем на полугусара-полуволшебника.

— Жалко, — согласился Константин. — Давай попробуем.

— Отлично!

Семён начал быстро создавать страницы в социальных сетях, а заодно и на сайтах знакомств.

— Это еще зачем? — нахмурился Костя.

— Ну пусть будет, для прикола. Там все такие с серьёзными лицами, а ты будешь вот такой вот — с чудаковатым, но, прошу заметить, качественным портфолио, — убеждал фотограф.

— Ладно, — махнул рукой Костя, — раз по приколу, то можно. Лишь бы меня потом всяким спамом не доставали.

Они выпили еще понемногу напоследок и разошлись. Перед уходом Семён взглянул на часы — прошло семь часов с начала съемок.

Семён решил прогуляться до дома и всё переварить в голове: надгробия, костюмы, образ Шерлока Холмса. Он шагал и сам не замечал, что всю дорогу улыбается. Давно он так здорово не проводил время.

Через три недели он передал Косте флешку с фотографиями. Тот выглядел намного лучше, чем в день их знакомства. Моргал, нормально дышал, болтал, одним словом — помолодел.

В следующий раз они встретились через полгода. Костя появился на пороге студии, держа за руку довольно миловидную даму.

— Что? Опять на надгробие? — испугался Семён.

— Не-не-не, — засуетился Константин, улыбаясь параллельно своей спутнице, — на этот раз что-нибудь романтичное, ну и… веселое.

Он подмигнул Семёну и начал доставать из пакета костюмы, которые ему и его даме сшили по заказу в ателье. Затем он достал со дна пакета коробку конфет с ромовой начинкой:

— Ну а это — для блеска в глазах!

Александр Райн

приглашаю вас в свой тг канал, где еще больше историй https://t.me/RaynAlexandr

Я рад за людей, которые выкладывают посты, что все - ипотеку закрыли, свобода, счастье. Я за них очень радуюсь, ну, что молодцы. Честно. Прямо - сила!

А мы наоборот, счастливы, что только ее взяли, вот прямо на этапе котлована. Но взяли, нам одобрили, использовали материнский капитал и по семейке прошли под 6 проц .

Мне кажется, это тоже достижение, с учётом что ставки сейчас ползут вверх)

P.s. оформление проходило онлайн (не считая поездки сделать Эл подпись). Квартира в СПб, мы в Подмосковье.

В Токио появилась уникальная квартира площадью всего 11,8 квадратных метров. А изюминка такой комнатушки — треугольная форма.

За аренду этой необычной квартиры придется заплатить 25 тысяч рублей в месяц.

МЭРЦ - единственная в России организация, занимающаяся трудовой реабилитацией профессиональных незрячих музыкантов. Кроме того, МЭРЦ развивает спорт слепых, постоянно осуществляет благотворительную концертную деятельность (для инвалидов, ветеранов, участников СВО и др.), неоднократно являлся победителем грантовых конкурсов, в том числе объявленных Президентским фондом культурных инициатив (ПФКИ). МЭРЦ создаёт условия для развития молодых незрячих артистов, сопровождал талантливую молодежь в творческих профессиях. В 2022-23 гг. на базе НУ МЭРЦ МГО ВОС был успешно реализован проект «СТЕНА» (Студия Творческого Единства Незрячих Артистов). ПФКИ выделил Проект «СТЕНА» из числа 12000 заявок и удостоил Проект высокой оценкой экспертов.
В 2009 году организации удалось в одной из оставшихся комнат создать студию звукозаписи - своего рода уникальное подготовленное студийное помещение, на которое была затрачена огромная сумма личных денежных средств генерального директора МЭРЦ Алексея Черёмуша и денег по проекту модернизации и сохранения рабочих мест Комитета общественных связей города Москвы. Студия является лабораторией для творческих и технических экспериментов, репетиционной базой организации и возможностью проводить обучающие мероприятия для незрячих артистов и специалистов (звукорежиссёров, монтажёров, аранжировщиков и сессионных музыкантов). Также студия безвозмездно предоставляет свои услуги всем желающим инвалидам по зрению из различных регионов России.
С 2023 года НУ МЭРЦ участвует в программе квотирования рабочих мест для инвалидов, в рамках которой по договору с Международной медиагруппой "Россия сегодня" на базе НУ МЭРЦ было создано 5 рабочих мест для инвалидов по зрению.
При потере помещения НУ МЭРЦ МГО ВОС полностью лишится возможности заниматься своей основной уставной деятельностью - трудовой реабилитацией и социальной адаптацией незрячих артистов. И под угрозой окажутся рабочие места незрячих музыкантов.
Обращаемся за помощью, просим защитить незрячих артистов от чиновничьего беспредела и помочь сохранить старейшую, единственную в России организацию незрячих музыкантов.
https://www.change.org/p/спасите-мэрц-единственную-в-россии-организацию-незрячих-музыкантов?recruiter=1140504823&recruited_by_id=79e2acf0-dc7e-11ea-ad6a-7555e537e6c5&utm_source=share_petition&utm_campaign=share_petition&utm_medium=copylink&utm_content=cl_sharecopy_36715735_ru-RU:3

вот вам "студия" в Гонконге Шанхае 5 кв. м.