Периодически я занимаюсь проверкой дымовых и вентиляционных каналов, и иногда это происходит в квартирах многоквартирных жилых домов (МКД). В тендерах на проверку МКД мы не участвуем, по ряду причин, и потому все вызовы в квартиры происходят от их собственников или арендаторов. Официальная бумага с печатью и голограммой нужна в основном тем из них, чьи квартиры газифицированы.
Вот и в тот раз, квартира в газифицированном многоквартирном доме. Во время разговора я обычно уточняю, зачем нужен акт, в этот раз обстоятельства были крайне печальные. Пожилой мужчина, отец звонившего, несколько дней назад скончался в своей квартире, в которой жил один. Вскрытие показало, что причиной тому отравление угарным газом. Медики сообщили согласно своему регламенту в полицию, и были начаты следственные действия. Однако, по словам звонившего действия его не устраивали, так как шли очень медленно. Он хотел узнать о причинах смерти отца и ему нужен был документ от независимой организации, в котором была бы отражена объективная картина.
Дело происходило в одном из микрорайонов подмосковного Ступино. Рядом с частной застройкой стоят аккуратные кирпичные дома, не вспомню сейчас количество этажей, но точно больше пяти, и меньше девяти. На первый взгляд мне показалось, что они построены в восьмидесятые годы прошлого века, впоследствии это мое предположение подтвердилось. Подъезд чистый и даже ухоженный. Внутри квартиры порядок, ремонт старый но все чисто и прибрано, завешаны в соответствии с традицией зеркала, и на кухонном столе стоит стакан с водкой, с куском черного хлеба сверху.
Из рассказа заказчика я узнал следующее: с тех пор как отец въехал в эту квартиру, то есть сразу по завершении строительства дома, возникли проблемы. Когда включалась газовая колонка (газовый проточный водонагреватель), в кухне, а затем и во всей квартире становилось невозможно находиться. У всех присутствующих начинала болеть голова, ухудшалось самочувствие, и единственный выход из ситуации они находили в том, что бы открыть окно на время работы колонки, то есть в том время, когда в кухне или ванной комнате открыт кран с горячей водой. Я решил, что учитывая трагические обстоятельства, не стоит высказывать свое крайне негативное мнение о подобном долготерпении и приступил к осмотру.
Сейчас я очень жалею, что у меня не сохранилось фотографии, но попробую описать увиденное так, что бы было понятно, о чем идет речь. На стене кухни висит газовый водонагреватель, от него вдоль стены по горизонтали проходит соединительная труба из гофрированного металла длиной примерно полтора метра, и уходит эта труба в отверстие в стене. Место соединения трубы и стены заштукатурено. Ниже место соединения трубы и стены нет обязательного согласно строительным требованиям зачистного кармана или, по простому говоря, ревизии. Это окошко, как правило закрытое люком, и открыв люк, можно визуально, воспользовавшись или архаичным зеркальцем или современным видеоэндоскопом, а при его отсутствии и просто камерой телефона, оценить состояние канала, ну и заодно извлечь оттуда кучу отрицательно живых насекомых (а так же мумифицированных птиц, утеплителя, листьев и прочего мусора). Все эти посторонние предметы, упав сверху в дымовую трубу, скапливаются в зачистном кармане, и если чистить его регулярно, то даже пара среднего размера голубей не перекроют трубу, нарушив отвод продуктов сгорания.
Прошу газетку, и лезу на столешницу кухни, к колонке. Сразу бросилось в глаза то, что на штатных посадочных местах отсутствует датчик тяги и датчик угарного газа, заглянув внутрь, вижу что на болтающихся внутри колонки проводах, которыми должны быть подключены эти датчики, припаяны два резистора, по всей видимости выполняющие роль «обманок». Уточняю у заказчика, был ли его покойный отец знаком с электрикой. Дедукция меня не обманула, да, в электрике он разбирался отлично и вообще был очень мастеровитый, и сам мог починить очень многие вещи. Вздыхаю про себя и прошу открыть окно и горячую воду. И тут же прошу ее закрыть, поскольку выхлоп ощущается очень хорошо. Все продукты сгорания , что выбрасывает колонка, идут в кухню, игнорируя предназначенный для них канал. Горячий выхлоп ощущается физически, у меня например сразу начала болеть голова, несмотря на открытое окно, да и стоял я на столешнице, совсем рядом с прибором.
Я предположил, что забита дымовая труба. Поскольку ревизия отсутствует, предлагаю заказчику срезать гофру, выполняющую роль соединительного канала. Она выполнена из алюминия, ее не жалко, так как все равно менять. Вопреки распространенному заблуждению, гофрированные металлические трубы допускаются в качестве соединительных дымовых каналов, но только при условии, что толщина их не меньше одного миллиметра. Получив согласие на применение методов разрушающего контроля, аккуратно срезаю гофру ножом мультитула. Внутри отверстия чисто, не видно ничего, что могло бы помешать отводу продуктов сгорания, а значит проблема выше. Для начала прикладываю к отверстию анемометр - это прибор, который показывает скорость движения потока воздуха. На экранчике нули (я знаю, что в дымовых трубах надо мерять не скорость потока, а разряжение, но для первичного понимания достаточно на мой взгляд и анемометра), а это значит что воздух в канале не движется. Вероятно, канал забит. Достаю эндоскоп, включаю, завожу камеру внутрь канала, поворачиваю вверх и не верю своим глазам. Канала просто нет. Нет и никогда не было. В плите перекрытия нет отверстия. Такая же картина обнаружилась и во всех вентиляционных каналах этой квартиры, то есть в кухне, туалете и ванной комнате. Ранее я уже находил в квартирах замурованные каналы, делали это соседи сверху, но не со зла, а из скудоумия и желания увеличить площадь своей например кухни. Но плиту перекрытия без отверстий я тогда увидел в первый раз.
Рассказываю заказчику об увиденном. Оказывается, его отец предполагал, что дымовая труба забита, и даже пытался ее прочистить с помощью гири с тросом, опуская вниз с крыши дома в канал. Гиря хорошо летала, громко бахала, но перекрытие пробить не смогла. И вот снова сказалось отсутствие зачистного кармана - будь он на месте, то сразу стало бы ясно, по отсутствию гири в нем, что она не долетает до места назначения. Пока мы обсуждали имеющиеся недостатки и то, как их можно будет устранить, кто виноват и что делать, в дверь позвонили. Это была очень общительная женщина, живущая в соседней квартире. Узнав, чем мы занимаемся, на сообщила, что в ее квартире тоже «ничего не работает». Причиной она считала то, что по ее словам, дом строился в 80-е годы XX века силами, как она выразилась «тюремщиков». Работали они плохо, продавали налево строительные материалы, после чего приобретали алкоголь, употребляли его, а затем дрались, в том числе и на ножах. Рассказав нам про эти особенности существования з/к з/к в пенитенциарной системе позднего СССР, и поговорив с заказчиком на какие-то бытовые темы, она удалилась.
Я сел за кухонный стол, на котором стоял стакан водки с лежащим сверху куском чёрного хлеба, и стал составлять акт. Бланк этого документа я заполняю почти автоматически, и за это время несколько раз успел помянуть недобрым словом и тех, кто принимал результат работы «тюремщиков» и все те комиссии, которые ежегодно, «перед наступлением отопительного сезона, в середине и в конце» должны были проверять дымовые трубы и вентиляцию в помещениях квартир этого дома.
Примерно через полгода мне снова позвонил сын погибшего, и предложил приехать еще раз. На этот раз меня хотел послушать следователь. Дымовая труба и вентиляция в квартире были уже приведены в надлежащий вид, были видны следы штробления стены, был обустроен зачистной карман, и дымовая труба и все вентканалы в квартире работали исправно. Следователь попросил меня изложить обстоятельства моего предыдущего визита, что я и сделал. После чего составил еще один акт, на этот раз о том, что «дымовой и вентиляционный каналы в помещении кухни квартиры жилого многоквартирного дома» исправны и пригодны к эксплуатации. Понес ли кто-то наказание за случившееся и каким оно было, я не знаю.