Комадрона - акушерка в деревнях Гватемалы
Комадрона – первый человек, который в большинстве гватемальских деревень видит новорождённого. Кроме тех редких случаев, когда женщина рожает в госпитале. Кроме тех частых случаев, когда женщина рожает дома за занавеской, в одиночку.
Сеньоре Паулине 59 лет. Из них более тридцати она – комадрона. Принимает роды у местных жительниц. Подсказывает юным матерям, как обходиться с младенцами. Помогает найти продукты, которые делают грудное молоко более питательным.
Пришла в нашу клинику , потому что ей самой понадобилась помощь. Сильно болит спина, болит живот. Между разговорами с врачом о здоровье, болтает со мной. Говорит много, но всё по делу и о важном.
Ужасается тому, что многие деревенские женщины рожают в одиночку, даже комадрону не зовут, не то что в больницу не едут. Ужасается, но качает головой с пониманием и сочувствием. Поясняет – если женщина уйдёт из дома, некому будет обед и ужин для семьи приготовить. Потому и роды домашние – быстрее так.
Интересуется, как так вышло, что я семь лет замужем, а детей нет. Сама тактично опережает меня с ответом, предполагает контрацепцию и замирает. Я подтверждаю. Да, предохраняемся. Одобрительно кивает, почти с восхищением.
Сожалеет, что мало кто думает о том, как вырастить детей. Сначала рожают, потом уж думают. И то не все.
Помолчали с ней задумчиво.
Расстраивает, что таких разговоров мало встречаю.
Радует, что вообще встречаю.
Случай из практики 6
В жизни каждого врача есть три этапа профессиональной деятельности:
Первый- период адаптации -блин я ничего не знаю, мне еще учиться и учиться- он обычно длится год-два.
Второй - период самоуверенности -я все умею, все знаю, все видел- обычно с третьего года деятельности.
Третий- период профессионального осознания -блин, я ведь ничего не знаю, мне еще учиться и учиться - начинается после первого нетипичного случая, когда мозг начинает видеть болезнь не как она написана в учебнике, а как она протекает в реальной жизни. Когда ты ее осознаешь своими глазами и руками.
Мой третий этап начался в декабре 2009 года: ночью в приемный покой сельской больницы привезли 14- летнюю девочку, с болями в правой подвздошной области. Хирург опросил, пощупал, сделал анализы; выставил диагноз острый аппендицит, ну и на всякий случай пригласил меня. В 2 часа ночи я была очень недовольна его решением и высказала ему все свои претензии на русском матерном по поводу этого вызова.
Все равно он настоял на моем осмотре . Как у лечащего врача у него есть подобные полномочия. Ок. Осматриваю девочку: действительно резкая болезненность в правой подвздошной области. Месячных еще не было у девчонки, это вариант возрастной нормы в 14 лет. В 2-30 ночью уходим в операционную на аппендэктомию- хирург первыми руками, я вторыми. Наркоз, разрез по Волковичу- Дьяконову, сквозь брюшину просвечивает в животе кровь. Если опустить все матерные слова, которые мы сказали всей бригадой, то мы работали молча.... Диагноз меняем на кровотечение в брюшной полости, нужно найти его источник . Переходим в нижнесрединный разрез, проверяем все органы брюшной полости: источник кровотечения- правая маточная труба. Меняем диагноз: правосторонняя трубная беременность, прервавшаяся по типу разрыва маточной трубы, геморрагический шок 1 степени... Взгляд хирурга на меня я не забуду никогда. Молча меняемся местами с хирургом, я первыми руками, он вторыми. Прошу санитарку включить мой телефон и снимать происходящее на видео. С техническими сложностями, учитывая возрастные особенности ребенка, удаляем правую маточную трубу, промываем брюшную полость, устанавливаем дренажи...Зашиваем послойно оба разреза... Объем кровотечения 500 мл.
После того как девчонку отправили в реанимацию, сообщаем в детскую санавиацию, ставим на учет у детского акушера-гинеколога.
У нас есть инструкция, что обо всех случаях беременности у несовершеннолетних мы обязаны сообщать в органы для исключения полового насилия над ребенком. Сообщаем в дежурную часть, берем номер КУСП, вызываем следователя прокуратуры, отдел по делам несовершеннолетних, органы опеки. Пока они собираются, пишем протокол операции. Маму девочки просим остаться, просим, чтобы папа тоже приехал...
Пока говорим что все будет хорошо.
А уж когда все органы собрались, тогда все и закрутилось, родителей забрали на опросы, у нас взяли показания, видео тоже . Удаленную маточную трубу следователь прокуратуры забрал на судебную и генетическую экспертизу, чтобы установить насильника.
Вот тогда начался третий этап в моей профессиональной деятельности.
Никогда не знаешь что может выдать тебе пациент. Никому не верить и быть готовым к самому худшему варианту событий.
Как сказал мой коллега- лучше перебдеть, чем недобдеть.
Всем добра.
