Была у меня супер-собака. Джема. Немецкая овчарка. По юности дикая, хозяин бухал, собак бил. Батя выкупил еë за 2 бутылки водки. Первый месяц привыкали друг к другу. Она не злая была, а забитая. Привили. Подлечили. Ок. А потом началось. Полоса препятствий, нет, не сабачья, а человечья, у школы, где я учился. У нас бывший военный , мой учитель НВП построил шикарную полосу препятствий, прям военную... Я тоже по ней бегал в 10 классе. Короче, Джема за месяц освоила эту полосу. С забором в 2,5 метра, с остальными препятсатями тоже спралялась. Носила поводок в зубах. Сидела у магазина, пока я там чо- то покупал. При этом не реогировала на мелких, которые еë пытались чипсами кормить. Без моего разрешения не брала еду у чужих. Цеплял еë на шлейке к велику и просто говорил : Джема, дача! И она меня везла на дачу. Только нужно было вовремя тормозить, когда она приседала пописать... Иначе можно было через руль перевернуться. Просто супер друг была. Были и смешные моменты. Завалила ëлку на новый год, извинялась сильно, лизала лицо. Напердела под дверь, не извинялась..
Умерла от рака, пока я в армии служил. Батя похудел на 17 килограмм от потери любимой собаки. Она была его дочей...

Обожаю собак. Правильных, дрессированных. Дикие и ебанутые мне не нравятся.
А Джема навсегда в моём сердце.
Моя девочка...

В кафе
- Какой у вас пароль WiFi?
- Надо что-то заказать
Заказал кофе.
- Какой пароль?
- надочтотозаказать. Без пробелов с маленькой буквы

Сама из весьма обеспеченной семьи, отец бизнесмен, отгрохал красивый дом, одеваются в дорогие вещи, мать может платья покупать по 100к рублей, чтобы вы понимали.

Муж из весьма бедной, всю жизнь жили впятером в двушке, но сам человек очень целеустремленный.

Когда поженились, думали о своем жилье, я еще студентка была. Спросила, могу ли попросить или одолжить на первый взнос у своих родителей, меня прямыми словами послали найух. Попросил у своих муж и его мать продала долю, которую наследовала от бабушку по другой квартире, деньги отдала нам, дальше уже сами все платили.

Сейчас немного поднялись, продали первую квартиру и ввязались в новую. После покупки денег немного внапряг, попросила ц своих занять - послали снова, муж спросил своих, денег нет, но его отец приехали помог, чем мог по ремонту.

Я с этим человеком общалась больше, чпм со своим отцом за всю жизнь и получила любви больше. Как так. Сегодня вот приезжал в гости, а когда уехал, такая грусть нахлынула, аж до слез. Как отец стал...

Странная жизнь, родным нахер не сдался, а чужие так помогли...

Мне сейчас 39 лет. Женщина.

В возрасте 3-4 лет ставили диагноз в двух городских клиниках "детский аутизм", рекомендовали обратиться к определенному специалисту в областной ПНД. Мои родители с 1989 по 1991 обращались к другим специалистам:

- Первый - это практикующая на тот момент неврологом женщина, получившая в 60-70х годах образование в области девиантологии. Она расписала мое будущее родителям не знаю как устно, но письменно выдала несколько листов как печатного, так и рукописного текста. О том, что в случае обращения в ПНД в лучшем случае меня примут после терапии с диагнозом "детский аутизм" в общеобразовательную школу. Но после 4го класса отправят в спецшколу, по окончанию которой мой диагноз будет "шизоидная психопатия". Который, в свою очередь сменится на диагноз "шизофрения" годам к 25.

Не знаю, насколько она была права, но образование она получила в СССР, работала несколько лет в школе-интернате, и возможно в самом деле все так и представляла. Из рекомендаций она дала - избегать всеми силами диагноза, в крайнем случае настаивать на "избирательный мутизм" и при любом удобном случае добиваться от ребенка эмоций и сострадания.

- Второй специалист - экстрасенс, который также на нескольких листах расписал мои прошлые жизни, которые все закончились насильственной смертью. В одной из них меня казнили, положив угли в живот. И расписал мое будущее, как я буду всем оказывать помощь и вырасту сострадательной личностью.

До пяти лет я не говорила ни с кем, кроме бабушки по матери и дяди по отцу. Сейчас понимаю, что они были единственные, кто не сюсюкали, не давали противоречивых сигналов и всегда вели себя одинаково что со мной, что с соседями, что с незнакомыми людьми.

Имею в виду - мои родители и остальная часть семьи из тех, у кого меняется тембр голоса и мимика например при разговоре по телефону. В возрасте 8-9 лет мне стало понятно, что людям свойственно надевать разные маски - у учительницы одна личина наедине с учениками, другая на открытом уроке, третья при разговоре с родителями отличницы, четвертая при разговоре с ее собственной дочкой, и так далее. Но лет так до пяти меня это откровенно пугало, доводило до кататонии и в самом деле я не узнавала мать например после того, как она отошла, открыла дверь и поговорила с почтальонкой при мне.

Итак, лет с 4-5 меня выводили на эмоции - игрушки все живые, им больно, они голодные и т.д. Водили на кладбище - тогда еще не было бомжей, рядом с кладбищем попрошайничали несколько очень жалких калек и старичков из местного дома престарелых. Вынуждали делиться и сочувствовать реально при каждом удобном случае, это принимало уродливые формы.

Например, мы идем, где-то плачет в коляске ребенок, младенец. Родители в сторонке - "тот ребенок плачет из-за тебя, потому что у тебя вот в кармане твоя фарфоровая игрушечка, он ее хочет, иди отдай". Я подхожу к матери этого ребенка и отдаю какое-то свое сокровище "дайте, чтобы он не плакал". Мать ребенка умиляется, мои родители рады, я понимаю, что если кто-то испытывает негативные эмоции, то причина тому я, и именно мне надо это исправлять.

В неполные шесть родители вырвали из медкнижки листы касательно психиатра, логопеда и прочее, и уехали со мной в село. Там оба они устроились работать в школу, меня отдали в садик, и перед школой мою готовность к школе проверяла уже местная логопед. Это была потоковая проверка - назвать цвета, животных на картинке, формы предметов, посчитать пальцы. В садике еще рисовали человечка, дом и переписывали фразу с образца.

Так в неполные шесть я пошла в школу, уже зная, что виновата в любом негативе вокруг. Но без диагнозов. По счастью, когда перешла во второй класс, СССР распался, педагоги резко начали нищать, и оба моих родителя ушли из школы в другую деятельность. И одноклассники быстро забыли, чего было в первом классе.

А было там то, что после каждого учебного дня кто-то из родителей приходил в класс и расспрашивал учительницу и моих одноклассников о моем поведении. И если учительница была разумным человеком и просто тяготилась расспросами, то одноклассники были рады вниманию взрослых и выдумывали, если было нечего сказать - то я не посмотрела на бантик, который мне показывали, то убрала свой карандаш в пенал, а моя соседка по парте хотела его как раз попросить и не успела, а свой карандаш у нее был сломан, и она вот не подчеркнула в упражнении. Каждый такой кейс потом часами разбирался дома, какя виновата во всем, как мне не стыдно, как теперь соседка по парте дома плачет из-за переживаний.

Уйдя из школы, родители первое время ездили на работу в город и возвращались 17часовым автобусом. Я, придя домой часов в 12:30-13:00, пару часов просто сидела практически в оргазме от тишины. До того, до моих восьми лет, каждый день был заполнен разговорами о том, как я во всем виновата, либо чтением рассказов-стихов, в которых зайкам страшно, щеночки погибают, котят выгнала хозяйка на мороз. Про "два маленьких котенка поссорились в углу" только во взрослом возрасте узнала, что все же хозяйка пустила их обратно. В версиях родителей все умирали, погибали, либо тряслись от страха в углу, и рассказ или стихи заканчивались этим, все, чтобы вывести меня на эмоции.

Когда пошла в третий класс, отец потерял работу, полгода был дома, потом попал в аварию, после чего умер в больнице. Для меня это означало, что больше по приходу после школы домой не будет моего чтения вслух отрывков военных хроник, где детей и стариков жгли заживо, подростков пытали, загоняли иглы под ногти, выжигали звезды и отцовских рассуждений о том, как им было больно и страшно.

В самом деле, мать стала работать больше, из города возвращалась уже 7-8 часовым автобусом. Я после зимних каникул в третьем классе смогла брать в библиотеке книжки, в которых никто не страдал, а как-то взаимодействовали дети моего возраста между собой. До того эти книжки запрещались отцом, как пустые, в которых ничего не происходит.

К концу третьего класса, используя паттерны из детских книжек, мне удалось подружиться с несколькими одноклассниками. Совсем перед концом, наверное в начале мая, я внезапно поняла, что одноклассникам нравятся картинки, наклейки, игрушки и можно обсуждать с ними еще и это, а не только использовать готовые шаблоны разговора из советской и зарубежной классики и постоянные извинения и подарочки.

К бабушке я должна была ехать только в конце лета, а мать продолжала работать шестидневку - итого, с конца мая я и сама ходила играть с новыми друзьями (которые до того оставались мне незнакомыми, несмотря на совместный год в садике и три в школе). И они приходили ко мне, смотреть телевизор, делать анкеты из тетрадей, играть игрушками.

Вообще, про анкеты - я тогда поняла, что можно не выписывать готовые вопросы из прежних анкет, а спрашивать в них то, что интересно. Друзья уходили до прихода матери, я убирала все так, чтобы было незаметно, что дома кто-то был. Иначе матери нужно было пересказать весь день "а ты что сказала? а тебе что сказали?".

В четвертом классе, на мои десять лет мать пришла в школу, позвала на мой день рожденья всех, кто хотел. Пришли в основном мои друзья, и это было ужасно. Мать после каждой чьей-то фразы за столом толкала меня, и улыбаясь спрашивала "Ну, чего скажешь?". Она приготовила несколько развлечений, во всех участвовала сама, говорила "не забудьте именниницу", и продолжала спрашивать "ну, скажи что-нибудь", даже когда двое шептались о чем-то своем. В общем, не дала мне поговорить, только когда она ушла на кухню за тортом, мне стали выражать сочувствие, перешептываясь, у кого еще родители пьют. Она была абсолютно неадекватна в тот день, и я поняла, что не мне одной так кажется.

Матери день рожденья тоже не понравился, сказала, что она ради меня старалась, взяла выходной, а я сидела букой, и это из-за меня мои друзья ушли так рано. Я тогда впервые начала жалеть, что она не пьет и у нее так много свободного времени.

Мать, поняв все-таки, что друзья у меня все же есть, стала обшаривать все мои вещи. Нашла и заполнила от своего имени анкету, которую дали мне (детская тетрадь-анкета, заполнила ее как "мамочка такой-то"), мне пришлось извиняться в школе за это.

После той анкеты я стала говорить в школе, что моя мать - алкоголичка. Так стало проще жить, ее неадекватность можно было объяснять алкоголизмом. Примерно в то же время поняла, что я так-то не несу ответственность за эмоциональное состояние всех окружающих, и стала считать несправедливым то, что происходило со мной дома.

После того, как пошлав пятый класс, мать сказала, что теперь-то мне будет сложнее учиться. Чтобы видимо помочь, бегала в школу, разбираясь по поводу каждой тройки, уговаривая учителей сделать мне скидочку на то, что мне тяжело учиться. Мне было легко учиться, дома было трудно - любой мой дневник, рисунок или записка попадали через мать в руки классной руководительницы, а та уже использовала это в своих целях.

До меня быстро дошло, что дома нельзя хранить ничего личного. Класса с седьмого уже планировала, куда буду бежать после 9го. После 9го мать забрала мой аттестат после выпускного и собиралась идти писать заявление на переход в 9 класс. Мне пришлось воровать собственный аттестат, обнаружив это, она и швырнула в меня теми бумагами - вырванными из медкнижки листами, заключением экстрасенса, заключением девиантолога. С криком, что жить до шизофрении мне осталось не больше 10 лет и я должна за это время родить ей внуков.

Я в шоке переехала к бабушке, та ничего не смогла объяснить про психическое состояние матери. Бабушка помогла мне с поступлением в техникум, там училась. Потом переехала подальше, мать больше не видела. В 20 лет мне досталась бабушкина квартира, тогда же отказалась через городскую администрацию от доли в квартире матери. Знаю, что когда мне было 23 года, она взяла двух девочек из интерната под опеку.

Я не знаю, был ли у меня в самом деле аутизм. Какие-то аутичные черты иногда в себе замечаю - не нравится говорить с незнакомыми, с начальством, с неприятными коллегами. Иногда человек с первого взгляда не нравится и я игнорирую его. Не люблю примерять одежду, если что-то подошло - беру сразу несколько штук, джинсы это, или кофты. Даже есть два одинаковых пуховика. С другой стороны - у кого такого не бывает, кто бы такого не хотел. С другой стороны - вокруг много разных людей, и чем они старше, тем больше у них закидонов.

Использую самообман, если мне что-то надо. Например, чтобы не тревожиться из-за переезда на новое место жительства, придумываю себе историю, что мать начала искать меня для инкубаторства, и мне срочно надо переехать.

Сейчас последние 11 лет живу в одном городе, остаюсь на одной работе (не удаленка). Живу совместно с женщиной, ее сыном, двумя собаками и кошкой, ее квартиру сдаем. Своего ребенка иногда прямо очень хочется, однако, мать все еще жива, и случись что со мной, ребенок достанется ей. Вероятность и несчастного случая со мной, и того, что моя мать заберет себе моего ребенка мизерная - все же ей 64 года, и у нее уже есть внуки от приемных девочек, и она не разыскивает меня, но вероятность эта пугает до отказа заводить ребенка.

В школе меня считали немного странной, но списывали это на то, что моя мать алкоголичка. Она не пила никогда. В техникуме меня уже не считали странной - я тогда начала рисовать, писать заметки для стенгазеты, писать сочинения, зная, что никто не возьмет эти вещи и не побежит шептаться о них с классной. И меня считали "немного с творческой ебанцой".

Не знаю, были бы у меня в самом деле страшные диагнозы, если бы родители не делали ничего. Или мне сейчас было бы проще жить, без того, что они делали со мной в детстве. Серьезно - я не знаю, обусловлено мое относительно нормальное существование сейчас тем, что они пользовались своими методиками. Или моя относительная ненормальность обусловлена тем, что они пользовались своими методиками.

Но в моем детстве нет хороших воспоминаний, которые были бы связаны с родителями. Я всегда знала, что они меня стыдятся перед всеми, даже случайными прохожими. И то, что они переехали в село ради того, чтобы скрыть мой предполагаемый диагноз, но при этом обращались со мной как с ненормальной, и расспрашивали других людей, подозревая меня постоянно, было очень странно

Я вот читаю кучу постов в которых описывают развод на кредиты с помощью звонков и смс. Как милиция там страдает. Ой! Сорри полиция. Из за того, что она сделать ничего не может, типа во всём виноваты терпилы.
А вот разве нельзя на гос уровне ввести закон о запрете дистанционного кредита? Пришëл сам такой в банк. Дал согласие на камеру. Прошëл врача психа на предмет адекватности. Пописал в канистру на отсутствие запрещëных препаратов и только тогда отсыпали тебе денюжков.

Недавно приехал один человек на ситраке с пробегом в 20 тысяч шкворня поменять, а у него вся морда этого ситрака увешана диодными балками, фсо в сто этажей.
Я его спрашиваю мол зачем и для чего.
А он говорит «легковые пугать»

В общем подвеску себе этот гражданин пусть сам шприцует.

Зенитный ракетный комплекс «Тор-М2» (ЗРК) с двигателем завода «ЧТЗ-Уралтрак» из Челябинска сбил на фронте разведывательные дроны ВСУ. Как рассказали в пресс-службе Минобороны РФ, беспилотники использовались для наведения целей артиллерии.

«Можем работать по всем типам целей, начиная от самолетов, вертолетов, до всех типов БпЛА и крылатым ракетам. В основном в данный момент работа ведется по беспилотным летательным аппаратам. В последнее время противник начал применять образцы западных стран», — привела пресс-служба слова заместителя командира батареи с позывным «Рокфор».

Источник: URA