Из канала Мем в глаз попал

Пфф, я - надо на зиму посмотреть нормальные ботинки.. Глянул в магазах, "фирма" от 20К, я - ясно понятно, метнулся до "кокос несервис" (не реклама, кто понял тот понял), купил ботинки из рабочей спец обуви, лютые говнодавы с кожи жопы дракона, внутри мех бобракурвы, тёплые, не промокаемые, да ещё с железными носками и металлическим листом от гвоздей в подошве + маслобензо стойкие + антискользящие, идеальная обувь на зиму. Один минус - тяжёлые, остальное одни плюсы, на соль им насрать, как и на любые реагенты, можно мыть снаружи с керхера, износа нет, хватит минимум на две - три зимы, стоят до 5К (бренд называть тож не буду)... Но брендовая зимняя обувь у меня давно пошла на три буквы.

Шалин, как обычно, проснулся в плохом настроении. Он находился в нем перманентно вот уже шесть лет — с тех самых пор, когда врачи запретили ему есть и пить всякую гадость. В итоге гадостью стал сам Шалин.

Вечно обиженный, злой и невероятно токсичный, он не имел друзей, любимой, не умел радоваться жизни без допингов и поэтому просто высасывал радость из других людей.

Сегодня Шалину пришла зарплата на карту, а еще пришла пора прощаться с ботинками. Подошва отслоилась, дерматин зачах, шнурки облезли — третьим ремонтом тут делу явно не поможешь, пришлось отправиться на рынок. Скупой Шалин не гнался за модой и качеством, его вполне устраивали цыганские спекулянты, торгующие китайскими подделками. Но он всё равно вредничал и ругался с продавцами.

— Вот хороший, бэри! — показывал на ботинки небритый детина в спортивных штанах и кожаной куртке. В руках у него был пластиковый стаканчик с дымящимся пакетированным чаем.

— Не надо, — отмахнулся Шалин, как от прокаженного, — не люблю, когда молния сбоку.

— Вот, мэряй, бэз молний, твой размэр, — снял здоровяк с полки другой экспонат.

— Дрянь, кожзам, — плевался Шалин. — Я сам лучше выберу.

— Ну сам так сам, хозяин — барин. А этот? — показал торговец на симпатичные бежевые полуботинки с толстой подошвой.

— А эти ничего, — нехотя выдавил из себя Шалин.

— Ноутбук! — гордо заявил продавец, взмахнув стаканчиком.

— Чего? — покосился на него Шалин.

— Матирьял — ноутбук!

— Нубук, что ли? — Шалин смотрел на торговца с искренним сожалением.

— Он. Вэщь! Волшэбный походка! — продавец изобразил шаг с сильным вилянием бедер.

— Ясно. Тоже мне — Ирина Шейк. Две пятьсот за ноутбук, — плеснул желчью Шалин.

— Нэ. Три, — поморщился продавец и плеснул чаем.

— Две пятьсот, — повторил Шалин.

— Двэ дэвятсот, — эмоционально парировал продавец.

— Две пятьсот, — совершенно спокойно сказал Шалин.

— Ладно, бэри за двэ восэмьсот и шапка в подарок, — показал мужчина на цветастые бейсболки.

Шалин поставил ботинки и хотел уйти.

— Стой, знаэшь что? — улыбнулся продавец своими редкими разновысокими зубами.

— Что? — без интереса спросил Шалин.

— Они волшэбныэ, — наклонился к покупателю торговец.

— Ага, Золушкины онучи, блин, — поморщился Шалин и сделал шаг назад.

— Я сэрыозно! — разозлился торговец. — Они тэбя к шастью привэдут! — снова плеснул он чаем, размахивая руками.

— От рефлюкса эзофагита излечат что ли? — просил Шалин.

— Нэ исключэно, — прикинул в голове торговец.

— Ладно, держи три. Ложка есть?

***

У Шалина сегодня был выходной: жаль, начальство об этом постоянно забывало. Телефон противно завибрировал в кармане, номер определился, пришлось принять вызов. Разговор состоялся длинный и неприятный.

Шалин был далеко не Юлий Цезарь, и «заниматься одновременно несколькими делами» — это совсем не про него. Пока он объяснял руководству суть своей вчерашней ошибки, ноги вели его куда-то сами, а в новых ботинках шагать было одно удовольствие. Когда разговор был окончен, Шалин остановился и огляделся по сторонам. Сам не понимая как, он дошел до родительского дома. Развернувшись на пятках, Шалин хотел было вернуться на предыдущий маршрут, но тут услышал негромкий гул домофона и знакомый протяжный голос:

— Ой, Сереж, привет, а ты чего тут?

— Привет, мам, — поздоровался Шалин, глядя на женщину, чье лицо наполовину скрывала огромная коробка. — Чего это у тебя? — ответил он вопросом на вопрос.

— Да вот, книги решила в библиотеку отвезти.

— Давай помогу, — спохватился Сергей и, выхватив у матери вес, чуть не рухнул в кусты. — Ты чего такие тяжести таскаешь сама? Позвонила бы! — отчитал он женщину, погрузив коробку в машину.

— А чего тебе звонить? Ты же огрызаешься постоянно. То занят на работе, то спишь, то спишь на работе, — убрала волосы с красного лица мама.

— Ой, не начинай только, — поморщился Шалин. — Много у тебя там еще?

— Еще два.

— Ты хотела сказать — две? — переспросил Шалин, любивший поправлять всех подряд (хотя здоровенного продавца на рынке всё же не рискнул).

— Нет. Два. Шкафа, — улыбнулась виновато мама.

— Шкафа? — вытаращился Шалин. — И ты решила всё сама перетаскать?

— Нет у меня денег на грузчиков.

— Ладно, пошли. Ты в коробки укладывай, а я таскать буду! — скомандовал не Юлий Цезарь — Сергей Шалин.

Через два с половиной часа и три ходки в библиотеку Шалин растекался в мамином кресле на кухне.

— Добавку супа будешь? — спросила мама.

— Спасибо, я еще блины не доел, — лениво взглянул Шалин на мясные конвертики, сдобренные сметаной. — Вкусно, я давно так не ел. Всё по бургерам и шаурме скучал, совсем забыв, что у тебя такие вкусные блины.

Шалин схватил румяный маслянистый конвертик и, утрамбовав его в рот, активно заработал челюстями.

— Компотик? — подлила мама ароматный напиток из трехлитровой банки.

— Угу, — промычал разомлевший Шалин.

— Слушай, а ты через недельку не зайдешь? Мне бы с ноутбуком помочь.

— С обувью? — переспросил на всякий случай сын.

— С компьютером. Он пока в ремонте. Скоро заберу, там Zoomнастроить и Wi-Fi, «Одноклассники» еще. А то соседа просить не хочется, он вечно издевается, говорит, что я торможу и мне нужно какой-то там памяти добавить и жесткий диск почистить.

— Вот сволота. Так и говорит?! — закипел Шалин одновременно с чайником.

— Ты тоже так говорил, когда помладше был, — смущенно напомнила мама, разливая кипяток.

— Прости. Я приду, — пообещал Шалин и принялся доедать.

Покончив с обедом и распихав пакеты с блинами по карманам, Шалин отправился на улицу.

Всю дорогу он был погружен в размышления о матери, о соседе, о блинах. Ноги несли его по своему собственному навигатору и молча давали сами себе указания: «Через три метра поверните направо», «Развернитесь», «Перейдите дорогу, а затем поверните налево».

Так, придавленный чугунными думами, Шалин оказался возле дверей торгового центра. Это было очень кстати, так как компот и чай сговорились, требуя немедленной депортации и мечтая посмотреть мир вне организма Сергея.

Посетив уборную, Шалин захотел восполнить жидкость и зашагал в сторону супермаркета на нулевой этаж. Разгуливая между стеллажами, он бубнил себе под нос и всячески критиковал всё, что попадалось на глаза: зарубежные макароны, отечественный хлеб, жесткие фрукты, дорогие конфеты, сонных мерчендайзеров. В какой-то момент он достиг определенной кондиции, при которой пар валит из ушей, и, подойдя к мужчине, чья одежда расцветкой напоминала фирменный логотип магазина, рявкнул:

— Где в вашем проклятом лабиринте минералка?!

Мужчина повернулся к Шалину и, смерив его суровым взглядом, ответил:

— Чё?

— Я. Спросил. Где. Тут. Минералка? — медленно повторил вопрос Шалин, намекая на скудные запасы серого вещества у мужчины. — Или вы тут вместо декораций?

— Я. Тебе. Сейчас. Уши. Откручу! — раздалось в ответ. И в этот момент Сергей увидел, как мимо них прошагал настоящий сотрудник в совершенно другой одежде.

— Ой, — словно черепашка, вжал голову в плечи Шалин. — Прошу прощения, ошибся.

Мужчина прищурился, явно выбирая, куда бить сначала, но вдруг передумал и просиял лицом:

— Шалун, ты, что ли?

Шалин тоже присмотрелся. В грозной глуповатой физиономии он признал своего одногруппника Кузина.

— Кузя, я тебя не узнал. Ты вроде меньше был раза в три. Дрожжи в чае размешиваешь, что ли? — нервно хихикнул Шалин.

— Ха-ха, смешно, — улыбнулся Кузя. — Всё проще: спорт, спорт и еще раз спорт. Ну и протеин немного. Ладно, много. А ты чего тут шатаешься и без охраны? С такими наездами долго жить — роскошь.

— Да так, прогуливаюсь, ботинки новые разнашиваю, — показал Шалин на обновку. — Выходной.

— О! У меня для такого случая способ идеальный есть! — загорелись глаза у Кузина. — Мы через час с мужиками в волейбол играем, айда с нами!

— И рад бы, да занят, — вежливо отказывался Шалин.

— Ты же сказал — выходной, — напомнил Кузин.

— Им и занят, — развел руками Шалин.

— Да ладно тебе. Я же помню, как ты любил волейбол, лучше всех подавал. Пошли на часик, когда еще встретимся?!

— Кузь, у меня обувь не та… И одежды запасной нет, — всё еще верил в силу отговорок Шалин.

— Ну, значит, будешь чисто на подачах. Идем, ну? Пошли!

Шалин хотел отказаться, он придумывал новые отговорки, а ноги тем временем несли его в спортзал. И вот, сам не понимая, как это произошло, Шалин уже лупил ладонью по мячу.

— Один – ноль! — радостно крикнул Кузя, когда Шалин принес очко их команде с первой же подачи.

Сергей приободрился. Выигрывать он любил даже больше, чем обзываться и ворчать. Снова подача. Сетка.

Ботинки Шалина явно не предназначались для спорта, но в них так легко было прыгать и двигаться, словно они ничего не весили. Шалин, сам не замечая как, включился в битву на полную. Он бегал, прыгал, отбивал, иногда немного ругался, иногда немного плакал от боли.

— Хорошо играли, — утешал Кузин Шалина после матча в раздевалке. — Пусть и не победили, но попотеть им с нами пришлось.

— Согласен, — улыбался довольный Шалин. — Хотя меня самого словно выжали.

— Может, повторим в четверг? — спросил Кузя. — Мы каждую неделю собираемся.

— Не знаю, постараюсь. Если ноги дойдут, то приду.

Умывшись, Шалин облил себя с ног до головы Кузиным дезодорантом и вышел в вечернюю прохладу.

По телу растекалась приятная усталость, Шалин чувствовал себя как-то странно, как-то спокойно и даже, на удивление, счастливо. Он решил еще немного прогуляться и насладиться сладкими остатками своего выходного.

Не выбирая конкретного направления, Шалин начал движение. Он шагал быстро и уверенно, как атомный ледокол сквозь неприступные толщи, но стоило подуть ветру или кто-то задевал Сергея плечом, как он тут же менял направление, словно воздушный шарик: куда толкнут — туда и летит. Таким методом Шалин скоро добрался до небольшого плохо освещенного скверика, где до его слуха донеслись чьи-то негромкие жалостливые мольбы:

— Пожалуйста, не нужно, отпусти, прошу!

Шалин остановился и навострил уши.

Кто-то от кого-то чего-то хотел, и это что-то явно не вписывалось в рамки уголовного и гражданского кодексов. Шалин сделал шаг, затем еще. Веточки и камушки под его ногами не издавали ни звука, и он чувствовал себя настоящим ниндзя, только с остеохондрозом и лишним весом.

Возле слепого фонарям какой-то рослый мужчина держал за руку невысокую девушку и требовал пойти с ним.

Шалин почувствовал, как в крови закипает адреналин. Он не был героем, но что-то ему подсказало, что нужно срочно действовать. Взяв разбег и замахнувшись как следует, Сергей издал грозное «А-а-а!» и отвесил окаянному преступнику пинок. Шлепок, напоминающий звук выбиваемого во дворе ковра, разлетелся по округе гулким эхом. Вообще-то Шалин надеялся, что волшебный ботинок отправит мужчину в нокаут, но бандит лишь подпрыгнул.

— Ай, за что?! — взревел от боли мужчина, повернувшись к Шалину.

— На счастье! Отстань от нее, извращенец!

— Больной, что ли? Это мой отец! Папа, ты как? — беспокойно схватила пожилого отца за руку девушка.

Шалин почувствовал прилив сильного стыда.

— А чего вы людей в замешательство вводите? Я думал, что у вас тут похищение, — оправдывался Шалин. — Провокаторы!

— А спросить сперва не пробовал, герой хренов?! — рявкнула девушка, усаживая отца на скамью. — Всё, я вызываю полицию.

Шалин уже подумывал сбежать с места нелепого преступления, но тут на страдальческом лице мужчины проступила какая-то благодатная улыбка. Морщины на его лбу расправились, он глубоко задышал, а затем сказал:

— Стой, Марин, не надо. У меня седалищный нерв, кажись, отпустило.

— Как это? — Марина убрала телефон в карман. — Совсем?

— Представляешь? — лицо мужчины становилось всё более мягким: казалось, что он вот-вот запоет от счастья. — Спасибо вам огромное! Я уж думал, это никогда не закончится! Столько мучений мне приносило, — посмотрел дядька на Шалина.

Сергей стоял молча, боясь как-то реагировать, словно ощущая подвох в своей внезапной реабилитации.

— Вы знаете, я действительно как лучше хотел, хотя обычно хочу наоборот, — признался Шалин.

— Всё хорошо. Не переживайте, — просипел мужчина на скамейке. — Могу я вас еще об одном одолжении попросить?

— Только не говорите, что у вас проблемы с печенью или почками, — взмолился Шалин.

— Нет-нет. Проводите дочку до дома, а то мы повздорили немного, и я повел себя некрасиво, — виновато посмотрел дядька на взрослую девушку. — Она, конечно, уже не маленькая, а у меня старое воспитание — как и вам, везде маньяки мерещатся. Хотел сам ее проводить, а она возникает.

— Это потому, что тебе ходить больно, — напомнила ему дочь.

— Ну теперь-то с этим проблем нет. Правда, я хотел бы немного посидеть здесь. Так здорово снова не чувствовать боль. А вот этому молодому человеку, кажется, можно доверять.

— Пап, я и сама могу…

— Я обижусь.

— Ну мне, в целом, не трудно, — осмелел Шалин, когда уже хорошенько разглядел девушку симпатичной ему наружности, — всё равно по пути.

— Да вы же понятия не имеете, где я живу, — подозрительно посмотрела девушка на Шалина.

— А давайте проверим? — предложил Сергей. — Если вдруг ошибусь, вызову вам такси.

— Идите, — кивнул мужчина. — Через десять минут я позвоню и проверю. Если что, я твою физиономию и размер ноги запомнил, — грозно посмотрел он на Шалина, и тот кивнул.

По дороге Шалин вдохновленно рассказывал девушке о себе, о своей жизни и о новых ботинках. Истории были обычные, но Сергей так восторженно их преподносил, будто с него сорвали оковы молчания. Впервые за долгое время Шалин ощущал радость и, несмотря на то, что вел девушку совсем не тем маршрутом и не туда, она его не останавливала. Ей было приятно и забавно слушать рассказ этого свалившегося из ниоткуда чудака. А Шалину было приятно не ощущать злость на весь мир и делиться с кем-то впечатлениями от этого. Они расстались на том же месте, где и встретились. Шалина даже удостоили поцелуем в щеку.

С утра, проснувшись в хорошем настроении впервые за шесть лет, Шалин вспомнил слова продавца о том, что ботинки «волшебные». Недуг его так и остался при нем, а после вчерашней прогулки еще и кровавая мозоль натерлась. Блины, забытые в карманах, испортились, Шалин начал ощущать себя «кинутым» на волшебство. Не изменяя свои принципам, он двинул на рынок требовать законную скидку.

— Давай пятьсот или ботинки свои забирай! — не поздоровавшись, зашел в торговую палатку Шалин.

— Нэ понял, — удивился торговец, — а что нэ так?

— А всё! Где обещанное счастье? Желудок так и болит, богаче не стал, моложе… — Шалин на всякий случай заглянул в зеркало для обуви, стоящее на полу, — тоже не стал. Где счастье-то? Нет его!

— У тэбя тэлэфон звонит, — показал продавец на карман Шалина.

— Алло, привет, мам. Нет, не сильно занят. Хочешь, чтобы я сегодня снова зашел? Наготовила вкусной и полезной еды? Конечно, буду счастлив.

Только было Шалин сбросил вызов и хотел вернуться к спору с продавцом, как ему снова позвонили.

— Алло, Кузя, привет. Немного занят. На день рождения? В следующую субботу? Хорошо, постараюсь, спасибо за приглашение.

Шалин пытался в третий раз вернуться к разговору, но тут на экране высветился номер его новой знакомой. Шалин удивленно посмотрел на улыбающегося торговца.

— Ну что, счастьэ привалило? — засмеялся тот.

Шалин задумчиво кивнул. Переговорив с девушкой на улице, он вернулся в палатку.

— Ладно, давай свою шапку.

— Полторы.

— Чего? Ты мне вчера ее бесплатно отдавал!

— Вчэра ты нэсчастлив был, а сэгодня — полторы.

— Восемьсот!

— Нэ-э, тысяча двэсти!

Александр Райн

мой тг https://t.me/RaynAlexandr

Этим мартенам 23 года исполнилось в августе.

Они свидетели моих взлётов и падений. Самый надёжный мой друг!

Я вскарабкалась и не упала на многие вершины этого мира. Я завоевала своего супруга (23 года вместе), будучи в них.

Они - мой талисман на удачу.

Дамы и господа!

Представляю вашему вниманию - DR.Martens!

Оригинал.