Мои котлеты вечно разваливаются на сковороде, как шлюхи, словно требуя сменить концепцию на "макароны по-флотски". Рыдаю. Звоню папе:
- Почему у меня никогда не получаются котлеты? Я же шикарно тушу мясо, что не так с фаршем?
- А ты в него тёртую картошку добавляешь?
- Да! И яйцо!
- А лук?
- Режу мелко.
- Надо на тёрке - это все -таки молекулярное блюдо!
- Ладно. И булку, да?
- "Вы-мученную" в молоке. :)
- Нельзя совмещать молочку с мясом: кальций связывает железо, а у меня гемоглобин упал.
- Добавляй манку!
- Манку?
- Да, она все плотно соединит, и котлеты твои не расклеятся (как ты сейчас). :)

Папа заядлый холостяк - он может все! :)

«Потому что в Дубае жить прикольнее чем в Орске», — заявил глава Орска.

Вспомнилось. Мне 6 лет. Папа купил мне письменный стол к школе и сделал ящик, который можно было закрывать на ключ. Сказал, что это моя территория и он никогда не будет смотреть, что я там храню.
И знаете что? Я уверена, что дубликата ключа у него не было.

Папе моему исполняется 99… 9 мая… Он с 1922… Так уж получилось…
В канун праздника и дня рождения говорю ему: «Папа, давай, я тебя помою». Он руки ко мне протянул почти сразу же: «Давай, сынок». Папа мой уже года три не ходит. Совсем. Лежит всё… Но как же хорошо, что он до сих пор у меня есть. Нет, неправильно: хорошо, что я есть у него. Даже не представляете, какое счастье в 57 чувствовать себя младшим, «папиным сынком». Да какой же я счастливый!..

Беру его на руки, бееережно беру… Несу в ванную. Там сажаю на лавочку такую специальную, для него купленную, раздеваю.

Папа мой – ещё ого-го! Тело белое, как бумага, старчески худое, а на груди ещё волосы курчавятся, седые совсем. И на голове волосы белоснежные, похожие на пряди степного ковыля. Я ковыль никогда не видел, но думаю, что он должен быть таким вот, как волосы моего папы: мягким, сухим и горячим. И молодым, несмотря на белизну.

Намыливаю ему голову. Он сидит послушно. И я прямо пальцами чувствую, что думает. Вспоминает. Ах, как же я люблю, когда мы с ним вот так вот остаёмся одни и нам никто не мешает быть рядом. Отцу и сыну. Рядом. И я жду его рассказов. Всяких. О жизни. Или о смерти. Всего он немало повидал за свой почти век.

Я знаю, чувствую, что сегодня он будет говорить со мною о войне, потому что папа мой воевал. Он у меня воин…

— А знаешь, я ведь человека убил, в сорок третьем, возле Курска…

— Так ведь война же была, папа, нельзя было не убивать…

— Я же говорю тебе: Человека. Друга своего, Серёжку Степанова…

И улетает мой папа мыслью куда-то далеко от меня. Под Курск. На 70 лет назад.

А я стою перед ним на коленях и лью воду ему на ноги, чтобы не замёрз, чтобы, не дай Бог, не перестал говорить…

— Это уже потооом (папа часто тянет гласные, когда вспоминает) сражение это описали во всех учебниках и назвали Битвой на Курской Дуге. А тогда мы не знали, что история вершится нами. Мы просто были молодыми и хотели жить. Но ещё больше хотели одолеть ворога (папа - лингвист, а потому старославянские слова часто употребляет, и с удовольствием). А с Серёжкой мы с одного двора были. Знали друг друга ещё до школы. Друзьями не были, скорее – просто соседями. Добрыми соседями. А когда служить, воевать вместе пришлось, вот тут и сдружились. Я, знаешь, сынок, ему чуть-чуть завидовал всегда: вот лёгкий он какой-то человек был. Всегда с ним рядом было тихо, тепло и радостно как-то. Бывало, начинаю ему рассказывать, каким я отчаянным кавалером и волокитой был у нас в городе. Он слушает, тихо сияет своими весенними глазами (они у него всегда были весенними, даже осенней ночью… бывают такие люди…)

— Да, пап, я понимаю, я таких тоже встречал…

— Вот и славно, — улыбается мне мой папа и смотрит на меня глазами своего Серёжки Степанова. Ярко так смотрит, по-весеннему. Но понимаю я, что не на меня он глядит, а вглубь себя, в свою жизнь смотрит.

— Вот смотрит он, смотрит, а потом мудро так улыбнётся, и понимаю я, видит Серёжка, что я привираю, приукрашиваю. Но не стыдно под этим взглядом. А хочется всё-всё ему рассказать. Но уже не врать, а всю правду, как всё на самом деле было:

— Вообще-то вру я, Серёга. Не было ещё у меня девушки. Не успел. Всё некогда было…

— Ничего, Боряша (он меня один так называл – Боряша. А когда маму твою я встретил, и она меня так назвала,- я в неё сразу влюбился!)… Ничего, Боряш, мы ещё с тобою самых красивых девушек себе найдём. Они вот сейчас живут где-то и ждут, чтобы война поскорее закончилась, чтобы мы пришли и их в толпе увидели. И возьмём мы их за руки крепко. И никогда с ними не расстанемся. А потом женимся на них. В один день оба. И родятся у нас дети: у меня сын, а у тебя дочь…

Я перебиваю его и спорю, что нет, де, сын родится у меня…

— Видишь, — обращается уже ко мне папа, — я был прав: ты у меня родился. Только вот не женился на Серёгиной дочери… Потому что так она и не родилась…

Потому что отца её будущего я убил. 5 августа 1943 года. На Курской Дуге…

… Мы только встали – и удар. Даже не поняли, что снаряд это был, из танка выпущенный. А когда я очнулся, Серёга рядом со мною лежит и в небо летнее смотрит своими весенними глазами. А почти от самого пояса у него и нет-то ничего… Но живой. Он раньше меня очнулся. И всё ждал, когда же я в себя приду… И говорит:

— Пристрели меня, Боряша… А то больно очень… И я уже руками пощупал. Меньше половины от меня осталось… Только из своего оружия не стреляй. Чтоб не ругали тебя…
Так и сказал: «чтоб не ругали…»
— У меня за пазухой револьвер есть. Давай, из него…
И полез я к нему за пазуху…

… И плачет мой старый папа. Сидит голый, немощный в ванне. И плачет. Как, наверное, тогда, в августе 43-его под Курском. А я кутаю его в полотенце, прижимаю к себе моего «убийцу» и уже себя чувствую старшим. И утешаю его:

— Не плачь, папа… Не надо. Ты всё правильно сделал… в своей жизни… Спасибо, мой отважный воин, что ты всё ещё рядом со мною…

Автор: Олег Букач.

Источник.

Сегодня я решила переночевать у своего парня. Когда мы легли спать, я в шутку спросила его, не боится ли он монстра под кроватью, который будет щекотать его ноги (они немного свисали с кровати). Он посмеялся и ответил мне, что у меня детские мысли. Ночью он разбудил меня и, слегка посмеиваясь, сказал:

- Прекрати, я знаю, что это ты щекочешь мне ноги.

Но я ответила ему, что лежу рядом, и что у меня не такие длинные руки. Он включил ночник, чтобы убедиться в этом. Я никогда не слышала и не видела, чтобы 18-летний парень так громко кричал и так высоко прыгал.

"Ну, и кто же находился под кроватью?" - спросите вы.

Это был его отец, который вечером подслушал наш разговор. Он, довольный, вылез из-под кровати и, хихикая, убежал. Ему 45 лет.

Где-то год назад начались конфликты с дочерью-подростком. Я ей и денег мало даю, и контролирую постоянно, и убираться заставляю слишком много, и запрещаю много, и не покупаю много, и чипсы есть не разрешаю, и шоколад, и телефон новый не покупаю, ведь старый ещё нормальный, и вообще я злая, и она бы лучше с папой жила.

Ведь папа — это всегда праздник: парки, прогулки, покупки в ТЦ, пиццерии, мороженое, сладости. Не понимала, глупая, что папа всё это делает из-за чувства вины, что ушёл от нас и не воспитывает её постоянно. А вообще у него новая семья, молодая жена, ребёнок, и дочь не особо нужна там. Но дочка ныла, что я плохая, и она хочет жить с папой.

Один из скандалов разразился при бывшем муже, и дочь кинулась к нему: "Папочка, забери меня от этой сумасшедшей!" Бывший муж решил сыграть в доброго папочку и действительно забрал её. Вот только мечты дочери о беззаботной жизни закончились очень быстро. У него свой дом, там дочери выделили комнату, она была рада.

Только вот новая жена бывшего, несмотря на юный возраст (ей 26), оказалась настоящей педантичной занудой. Муж целыми днями на работе и велел дочери слушаться мачеху. А мачеха заставляет вставать на час раньше обычного, заниматься спортом, варит кашу на воде, никаких колбас и сосисок, только ПП. Отвозит в школу за полчаса до звонка и забирает ровно после звонка, никаких праздных шатаний с подружками по улицам или ТЦ. Заставляет убираться полноценно, выполнять обязанности по стирке и мытью посуды, уборке в саду, сидеть с младшим братишкой.

Никаких гаджетов после отбоя! Дочь взвыла через две недели! Жаловалась отцу, но он как отрезал: "В нашем доме живём по правилам Наташи (это мачеха)". Походы с пиццами и мороженым прекратились, только семейные выезды. Дочь приезжала ко мне и ныла, как ей плохо.

Я ей сказала: "Этот год учебный доживаешь у папы, а там посмотрим". В итоге дочь сама попросилась ко мне обратно, обещала вести себя идеально. Я забрала. И правда, скандалов стало меньше, запросов тоже, учиться стала лучше, порядок поддерживает, мне помогает. Я раньше к Наташе относилась негативно, а сейчас думаю, что она молодец.

Теперь Наташа — страх номер один. Так мало того, она периодически звонит мне и моей дочери и спрашивает, всё ли нормально, не хочет ли никто отправиться пожить к папе ещё раз. После её звонков дочь ещё более послушная и милая.