В детстве моим родителям было не до меня. Иногда доходило до того, что отец применял физическую силу, но я быстро научился, как не попадаться под горячую руку. От мамы помощи можно было не ждать, она просто курила на кухне и ругалась, когда отец приходил домой поздно.

В то время мы жили в какой-то глуши, ближайшие соседи жили совсем далеко по меркам шестилетнего ребенка, тем более нас разделял небольшой лес. Так что за помощью было бежать некуда. Для своего возраста я был достаточно маленьким. Благодаря этому я мог залезть куда угодно. Шкаф. Стиральная машина. Однажды мне даже удалось залезть под свой матрас так, что я мог видеть всех, но никто не мог видеть меня.

Я был чемпионом по пряткам. К сожалению, к игре это не имело никакого отношения. Но однажды ночью я решил поступить по-другому.

По крикам отца я понял, что времени у меня мало. Еще немного и мне не поздоровиться. Мама делала только хуже, подливая масла в огонь, выводя отца из себя еще сильнее. Я понимал, что прятаться нужно тщательно. Я приметил это место пару дней назад – в нижней решетке заднего крыльца была дырка. Взрослый человек туда не уместится, но худой шестилетний ребенок вполне может туда залезть.

Я обернулся одеялом, схватил своего плюшевого бегемотика, выпрыгнул из окна и побежал к заднему крыльцу. В самый разгар осени. На улице было всего четыре градуса.

Я залез под крыльцо, содрав локти и схватив несколько заноз в ладони. По сравнению с большинством моих укрытий там было довольно просторно, я не мог сесть, но мог лечь полностью вытянувшись.

Ну и конечно, я весь перепачкался грязью. Несколько дней назад был дождь, и земля все еще была мокрой. Я поплотнее закутался в одеяло и постарался уснуть.

Но даже тепло одеяла и бегемотика не могло меня согреть. Уже скоро мои зубы стучали так сильно, что я не мог нормально дышать. Но я понимал, что если вернусь обратно, то мой отец бы выпорет меня до смерти. Нужно просто немного потерпеть.

«Малыш, ты замерз?»

Этот голос был не похож на хриплый и сиплый голос моей мамы. Этот голос был мягким и нежным, словно облачко. Повернувшись, я увидел очертание женщины, лежащей на животе рядом со мной. Она, как и я, была вся в грязи, а на ее шее висела красивая подвеска с бабочкой.

Я кивнул, даже не задумываясь, как она вообще сюда попала. Женщина подползла ко мне и обвила свои руки вокруг меня. Внезапно меня окружило тепло. Будто я сидел у костра. Я крепче прижался к ней, забыв о грязи, ведь мы и так оба были перепачканы.

«Ты так вырос, – сказала женщина, вглядываясь в мое лицо, – Сколько же тебе уже лет, Алекс?»

«Шесть». Разве я знаком с этой женщиной? Вроде нет.

«Шесть! – ахнула женщина, – Ты уже такой взрослый. Я так рада». Она радостно вздохнула и погладила меня по волосам. Никогда в жизни я не чувствовала себя так уютно.

«Как тебя зовут?» – спросил я.

По ее голосу я слышал, что она улыбается: «Меня зовут Лили. Что ты любишь делать больше всего?»

«Мне нравится играть в настольные игры. И раскрашивать», – ответил я чуть подумав.

«В этом мы похожи. Я просто обожаю Скрабл. Но ты наверно еще слишком маленький для него, да?» – она усмехнулась.

Кивнув, я ответил: «Да, слишком много всяких слов. Но я бы хотел в нее поиграть. Мне нравятся эти деревянные плитки. Ты поиграешь со мной?»

Я услышал, как Лили тяжело вздохнула.

«Прости, я не могу. Твой папа держит меня здесь, и я не могу уйти, но.. – ее голос затих, словно она что-то обдумывала, – Алекс, можешь сделать мне одолжение?»

«Конечно!»

Эта женщина такая хорошая. Почему бы не помочь ей?

«Сразу как проснешься, тебе нужно пойти в полицейский участок. Скажи, что ищешь офицера Лоуэлла Джойса. И скажи ему, где найти Лили, хорошо? Под задним крыльцом. Он придет и поможет мне, хорошо? А потом… а потом мы поиграем в Скрабл».

Ура! Я был настолько рад, что наконец-то поиграю в Скарбл, что даже не заметил, как голос Лили дрогнул. Я энергично закивал головой: «Я все сделаю! Мы же можем играть за одну команду?»

Лили тихо посмеялась.

«Я помогу тебе понять правила. Спокойной ночи, Алекс».

Проснувшись на следующее утро, я услышал голос Лили: «Тебе нужно идти сейчас. Твой папа уже ушел на работу. Я помогу тебе дойти до участка».

Еще полностью не проснувшись, я выполз из-под крыльца и пошел в дом, чтобы взять ботинки и пальто. Я покрылся мурашками на морозном воздухе. Но мне казалось, что Лили идет прямо за мной.

Надев ботинки и пальто, я отправился в путь. Путь до соседского дома был достаточно длинным. Я не помню, сколько времени занял путь до полицейского участка, хотя странно, почему никто не остановился, чтобы посмотреть, какого черта шестилетний ребенок в грязной пижаме идет по обочине дороги. Лили продолжала подсказывать мне путь.

«Подожди. Теперь переходи дорогу».

«Здесь поверни направо».

«Умница, не останавливайся! Участок уже близко!»

Когда я наконец дошел до станции, то был готов свалиться от усталости. Люди, стоящие у входа, были настолько поглощены своей беседой, что заметили меня только когда я подошел к стойке регистрации.

«Пацан! Ты чего здесь делаешь? Что-то случилось?» – спросил офицер, присев на корточки. Его глаза были широкими от удивления.

«Я в порядке. Не могли бы Вы позвать офицера Лоуэлла Джойса», – попросил я.

Один из офицеров поднял меня руки: «Конечно, пацан, конечно, давай сначала отогреем тебя. Охренеть, а губы-то у тебя синюшные…»

Помню, как тихонько сказал ему, что нельзя говорить такие плохие слова. «Охренеть» – плохое слово.

Когда ко мне подошел мужчина с седеющими усами, я уже вдоволь напился какао и сидел укатанный в одеяло.

«Привет, парень. Я шериф Джойс. А тебя как зовут?» – спросил он.

«Алекс, –  ответил я, поставив чашку на стол, и посмотрел ему в глаза, – Мне велели сказать тебе, что Лили под задним крыльцом. Ты должен пойти и помочь ей, чтобы мы могли поиграть в Скрабл».

Я никогда не видел, как взрослый мужчина бледнеет.

Что было дальше я помню смутно. Помню, как меня привезли обратно домой, там было много полицейских машин и людей. Заднее крыльцо было обтянуто желтой лентой, кто-то уносил черный мешок, мой отец стоял в наручниках.

После этого я жил с бабушкой и дедушкой. Шерифом Джойсом и его женой.

Я пытался разузнать, что тогда случилось, и кто такая Лили, но они всегда меняли тему разговора.  Я еще был слишком маленьким, чтобы все понять.

Но я точно знал, что жизнь наладилась. Все наладилось.

Мне невероятно повезло, что в моей жизни появился такой человек как дедушка. На выходных мы ходили в кинотеатр, где он покупал мне огромный стакан лимонада, из-за чего мне приходилось выбегать из зала в середине фильма. Когда мне было тринадцать, он тайком от бабушки разрешил мне попробовать пиво. Оно было таким горьким, что больше я к алкоголю не притрагивался. Всегда поддерживал мои интересы и разрешил мне разрисовывать стены в комнате. С ним я чувствовал себя в безопасности. Он никогда не поднимал на меня руку. Бабушка была невероятной женщиной. Она занималась моим образованием, а также учила вещам, которым не научат в школе. Она научила меня уважать окружающих, но при этом уметь постоять за себя. А еще готовить. Готовить просто все на свете. На свой двенадцатый день рождения я самостоятельно испек себе праздничный торт. Но обычно я делаю их для своих друзей. Теперь, когда отца не было рядом, у меня появилось много товарищей.  

Когда мне исполнилось шестнадцать, дедушка отвёз меня к отцовскому дома.

Вернее, к тому, что от него осталось. На его месте уже ничего не было, всё сравняли с землёй. Лишь обрывки жёлтой уже потерявшей свой цвет ленты остались на деревьях.

Мы сидели на багажнике дедушкиной машины. Он открыл банку пива и выпил половину, прежде чем дать мне баночку фанты.

Как только я отставил напиток, он мне всё рассказал.

«Лили была твоей мамой».

Если я бы сейчас до сих пор пил лимонад, то точно бы подавился.

«Моя мама?» – спросил я, не конца понимая смысл его слов.

«Твоя родная мама. Та женщина, что жила с твоим отцом, чужой тебе человек». Дедушка достал еще одному банку пива. «Лили была моей дочерью. Я очень её любил, но когда тебе было шесть месяцев она просто пропала».

Мне казалось, что я не могу дышать. «Мой отец просто держал её под задним крыльцом?» – спросил я, чувствуя, как горлу подходит комок.

Дедушка глубоко вздохнул, ставя банку на багажник. «Это то, что до сих пор не даёт мне покоя. Лили сказала тебе найти меня? Сказала, что любит играть в Скрабл?»

«Да. Только благодаря ее теплу я не замёрз намертво той ночью». Я был всего лишь глупым мальчишкой, сейчас я это понимаю.

Между нами воцарилась тишина с еле слышным звуком открывания новой банки пива. «Алекс, Лили была мертва с того момента как пропала. Мы смогли откопать лишь кости. Эксперты все подтвердили, и твой отец в итоге признался. Они поспорили, и он столкнул её с лестницы. Она... сломала шею».

Я видел, как костяшки его пальцев побелели.

«Я знал, что она не могла просто пропасть, что он приложил к этому руку, но у меня не было доказательств. Не было, пока ты не появился в участке в грязной пижаме и не рассказал, где она была всё это время».

В ушах зашумело. Я не мог дышать. Я мог только трясти головой.

«Но... Но я видел её. Она была жива! У нее была эта подвеска с бабочкой...» – мой голос сорвался от переизбытка эмоций.

Дедушка достал пакет с вещдоками.

В пакете лежала подвеска с бабочкой. Слегка заржавевшая, в каких-то местах уже отвалилась краска. Но я помнил её так же ясно, как и голос Лили.

Дедушка протянул мне мешок, его голос дрожал: «... Лили души в тебе не чаяла. Поэтому она осталась с этим уродом. Ты был для неё целым миром. Она постоянно тебя фотографировала, и отправлял фотографии нам по почте. Иногда материнская любовь способна творить самые невероятные вещи».

Прижав подвеску к груди, я чувствовал, как по моим щекам текут слезы. Я прижался к дедушке, вздрагивая от рыданий. Он сильнее прижал меня к себе, и я чувствовал, как его слезы падали мне на макушку.

И я могу поклясться, что всего лишь на мгновение, я почувствовал то тепло, что испытал тогда под задним крыльцом.

Перевод мой. Оригинал

То, что в доме что-то стряслось, стало понятно, как только я оказался в своем дворе. Просто так машины скорой помощи и полиции вместе, да ещё и в количестве нескольких штук не приезжают. Возле самого подъезда скопилась толпа из вечно неравнодушных пенсионерок, крутящих головами во все стороны, под приглушенное "какой ужас... да что же делается..." я пробился к лифтам. В лифтовом холле меня ждал скучающий и мрачный полицейский, он преградил мне путь и процедил:

- Из этого дома? Не журналист?

- Нет, не журналист, иду домой.

- Тогда поднимайтесь.

Лифт послушно остановился на моём восьмом этаже, я вышел прямо в бушующий вихрь событий: по всему этажу ходили какие-то люди с бумагами, тут же стояли врачи и тихо переговаривались, полицейские то появлялись в холле, то исчезали на лестнице. Меня кто-то схватил за плечо:

- Вы куда?

- К-к себе домой...

- Номер квартиры? - какой-то чин в сером пиджаке висел у меня на плече, готовый затолкать меня обратно в лифт. Я дёрнул рукой, выворачиваясь:

- Тридцать первый. Что здесь происходит?

- Произошел инцидент в квартире ваших соседей, это убийство. Пожалуйста быстрее идите к себе и никому не мешайте работать.

Я двинулся к своей двери, здесь собралась настоящая толпа, кто-то громко говорил по рации, несколько человек в странных брезентовых костюмах водили по полу приборами, похожими на автомобильные пылесосы. Дверь соседской квартиры была распахнута, я знал их прихожую наизусть, в глаза бросились длинные рваные клочья обоев на стене... Меня буквально под руки довели до входа в мою квартиру, мешая осматриваться и торопя. Я машинально сорвал с двери рекламку новой пиццерии, проскользнул к себе и захлопнул за собой дверь. В тишине квартиры суматоха отступила. Только снимая пальто я начал соображать: убийство? А что, для расследования убийства потребовалось, как в худших сериалах про криминал, согнать на восьмой этаж обычного жилого дома целый взвод полицейских, врачей и ещё непонятно кого? Я вернулся к двери и посмотрел в глазок. Какая-то женщина в синей медицинской форме стояла, прислонившись к стене возле моей квартиры. Видимо она услышала мои шаги, повернулась лицом к глазку и поглядела на меня с укоризной. Я поспешно закрыл пластиковую крышку и прошел к себе.

Едва я залил кипятком заварку, как тишину моей квартиры прорезал дверной звонок. По ту сторону двери меня ждал невысокий человек в сером потёртом костюме. Я высунулся и оглядел площадку: людей стало меньше, однако двери двадцать-девятой квартиры всё так же оставались распахнутыми, оттуда выносили какие-то мешки и тряпки. Чин в пиджаке достал из внутреннего кармана удостоверение и сказал:

- Следователь Хромов, специальный отдел, хочу с вами поговорить...

- Пожалуйста.

- Благодарю, но не на площадке.

Прежде, чем я успел отреагировать, человек сам зашел в мою прихожую и закрыл за собой дверь. Через минуту мы оба сидели за обеденным столом на кухне. Следователь помолчал, изучая меня взглядом, достал из кармана диктофон и затем проговорил:

- Вы должны знать: в квартире через холл от вас произошло двойное убийство. Довольно жестокое... Что вы можете сказать о жильцах... кхм, о бывших жильцах этой квартиры?

Ничего себе "инцидент". А что я мог сказать? Я знал их издалека, мы никогда тесно не общались, разве что здоровались при встрече. Немолодая уже семейная пара - Виктор и Наталья, без детей, жили в это доме ещё до того, как я здесь поселился. Примерно раз в полгода они шумели, он любил смотреть футбол и орать на телевизор, она била чашки и что-то кричала. Ещё я пару раз одалживал у них инструменты, как-то раз привёз им в подарок магнит на холодильник... В общих словах всё, обычные соседи, ничем не отличались от других. Следователь скучающе покивал и продолжил:

- Вы не видели в подъезде незнакомых или странных людей?

- Не припоминаю. Но я же почти всегда на работе, здесь я только сплю, так что...

- Я вас понимаю... Вы пользуетесь доставкой еды, может быть пиццу или суши заказываете?

Неожиданный вопрос выбил меня из колеи. Причем здесь это?

- Вообще-то пользуюсь, но не часто... Я стараюсь есть в офисном здании, у нас там скидки...

Хромов указал на рекламку пиццерии, которую я бросил в прихожей, а он зачем-то принёс с собой на кухню:

- А это.. у вас часто рекламщики бродят?

- Ну спама всегда хватает, раз в неделю точно, иногда чаще.

Следователь потерял интерес к разговору и поднялся из-за стола.

- Спасибо, на этом всё. Вот, держите, это карточка с моими координатами. Дело буду вести я, если вы что-то заметите или вспомните... даже если вам что-то покажется - то не стесняйтесь набирать.

Он уже двинулся к выходной двери. Я переваривал услышанное, тупо глядя на визитную карточку. Перед глазами отливало серебром тиснение "специальный отдел", а почему "специальный"?

- А почему отдел "специальный"?

Хромов остановился в прихожей и повернулся ко мне.

- Потому что обычные отделы расследуют кражи велосипедов и выходки алкашей. Я не хочу вас пугать, но вы всё равно всё узнаете, не из газет, так по сети. Через площадку от вас кто-то выпотрошил двух взрослых людей, часть останков криминалисты не нашли, поэтому и отдел "специальный"...

Я стоял белее мела, следователь с каким-то мрачным удовольствием наблюдал за эффектом от своих слов.

- Вас не было в это время дома (я уже запросил ваше начальство). А жаль! Вы могли бы что-то услышать, что-то увидеть... Соседка напротив вас глуха, а через стену живёт какой-то студент, который не снимает наушников.

- Если вы знаете время, то увидеть на камерах...

- Вы про камеры у подъездов? Их установили, да, но никуда не подключили. Кто-то сейчас будет оштрафован или сядет, но нам с вами от этого не легче, так ведь? Мы не знаем как выглядит нападавший.

Хромов помолчал.

- Какое-то время будьте начеку, договорились? Мой телефон у вас есть.

- Я... да... А что, думаете он вернется?

- Да кто ж знает, что у него в башке? Но если заметите.. даже если вам покажется, что заметили - сразу сообщайте.

Следователь вышел на площадку. Я проводил его глазами до лифтов и запер дверь, впервые, на все замки.

Вечер прошел в сомнениях, я пытался чем-нибудь заняться, но всё валилось из рук. Книги читать тоже не получалось, я всё время возвращался к этому короткому разговору со следователем. Не зная, чем себя занять, я решил лечь спать, но сон долго не шёл, я ворочался в постели после полуночи. Стоило мне закрыть глаза, как чудились осторожные шаги на лестничной площадке. Пару раз я малодушно поднимался с кровати, крался к двери и смотрел через глазок, но лестница была пуста. Надо же было себя так накрутить! Да, в соседской квартире произошло чудовищное убийство, но мне-то чего переживать по этому поводу? Я возвращался в постель, а через пятнадцать-двадцать минут снова придумывал себе повод пойти посмотреть не лазит ли кто возле дверей. Только в третьем часу ночи я наконец-то уснул.

И проснулся, проснулся от собственного кашля. Голова болела, в горле будто застрял раскалённый кусок угля. Всё было ясно - простуда. Это не было удивительным, половина офиса с соплями, вторая - кашляет как туберкулёзные. Я отписался в рабочий чат, что мне нужно два-три дня. Начальство нехотя согласилось с доводом, что уж лучше мне валяться дома, чем заражать народ. Халат, тёплые тапочки, огромная чашка с чаем, и вот я уже полулежу перед монитором. Через час организм потребовал завтрак. Готовить не хотелось, я открыл приложение с доставкой еды и одним махом накидал себе и завтрак, и обед, и ужин, и даже каких-то снеков. Через двадцать минут курьер уже передавал мне тяжёлые пакеты. Он быстро со мной попрощался и пошел к лифтам, когда я заметил на лестничной площадке этого странного человека. Мужчина, тощий и невысокий, шарахнулся от курьера и забормотал что-то себе под нос. Затем он, совершенно не обращая на меня внимания, упал на четвереньки возле дверей квартиры напротив (той самой, где убили Виктора и Наталью) и приложил ухо к полу. Я стоял с пакетом в руке и не знал, что предпринять, а городской сумасшедший что-то нюхал, пробовал на язык, ползал по полу и разговаривал сам с собой. Я решился:

- Мужик, тебе плохо что ли?

Никакой реакции, будто и не слышал.

- Эй?.. Может скорую вызвать?

Мужик замер и медленно повернул голову на мой голос, мне стало не по себе:

- Вызвать? Вызвать, говоришь? Да вот уже вызывали, вызывали, а когда не вызывали, так те сами пришли! Пришли-пришли, да не ушли! И не уйдут теперь...

Последнюю фразу он выкрикивал в воздух, приплясывая на месте. Я попятился к себе в прихожую:

- Да что вы... слушай, я не в скорую, я в полицию сейчас позвоню.

- Звони-не звони, сами придут, сами придут! Днём не ходят, ночью придут. Проситься будут, добрые и ласковые! Да только нельзя им через порог, нельзя!

- Так, понятно. - мне это не нравилось. Я захлопнул дверь и набрал номер с карточки, которую оставил следователь. Хромов взял трубку на третьем гудке, терпеливо меня выслушал и сказал, что оперативники подъедут минут через десять-пятнадцать, до тех пор просил "наблюдать за субъектом". Я подошел к двери и посмотрел в глазок: сумасшедший стоял точно перед моими дверями и внимательно, с прищуром глядел на меня. Я отшатнулся от дверей и выкрикнул:

- Я уже вызвал наряд! Прекратите это немедленно!

Из-за дверей донеслось:

- Не те, не те, живых не бойся, как я не боюсь, мертвые, мертвые тут ходят! Бойся тех, кто первый попросит, бойся говорливых да пригожих. Везде следы их, везде ходили, везде лазили, только порог чистый. Не могут за порог, если не велено, не могут за порог, если не прошены. Не вели им ходить, не вели мясо есть, не вели воду пить...

Я понимал его бормотание всё меньше. Вскоре он сорвался на такую околесицу, что я даже не пытался уловить в ней смысл. Он садился на пол, хватался за голову, принимался кружиться, бил руками по запертым дверям. На шум выглянула соседка напротив, ойкнула и быстро скрылась у себя. К моему облегчению через несколько минут на площадке действительно появились несколько человек в полицейской форме, психа прижали в углу, конечно, никаких документов у него с собой не было. Его повели из подъезда, а сумасшедший всё не унимался:

- Глядите им в глаза, скажите им, что видите их! Толь так прозреете! Будьте не мёртвые, будьте живые... - куда его повезли я не знал, и не хотел знать. Следователь примерно в обед написал сухое смс: "За бдительность спасибо, но это не то, чего мы ждали." Конечно, не то. Спятивший местный житель наслушался сплетен во дворе и пришел лично посмотреть. Этот юродивый вряд ли был опасен, но я был благодарен полиции уже за то, что убрали его из нашего подъезда. После обеда меня начало клонить в сон, при простуде сон полезен. Я закинул в стакан пару таблеток аспирина, поставил телефон на беззвучный режим и ушёл в спальню.

Я проснулся поздно и совершенно разбитым. Короткий февральский день закончился, Солнце давно село. Я лежал с закрытыми глазами и прислушивался к ощущениям. Болело горло, мышцы и суставы ныли. Я начал думать, что неплохо бы дойти до врача, а то как-то слишком это похоже на грипп. Но главное, я не мог это сформулировать, мной владело какое-то смутное беспокойство. Что-то было не так, что-то меня тревожило. Вдруг тишину утопающей во тьме квартиры прорезал визг дверного звонка. Я чуть не подпрыгнул, настолько это было неожиданно. С колотящимся сердцем я поплёлся в прихожую. Не глядя, я распахнул дверь... На площадке стояла миниатюрная женщина в цветастом махровом халате.

- Здравствуйте, - она широко улыбнулась.

- Здрасьте,  - выдавил я. Во рту пересохло, видимо у меня подскочила температура. - Что вам нужно?

- Да мне так, пустяки, я ваша новая соседка, - и женщина махнула рукой на дверь квартиры Виктора.

- О, понимаю... соболезную...

Женщина тут же приняла скорбный вид и облокотилась на мою входную дверь.

- Да, да, благодарю вас. Такая трагедия, такая трагедия. Вот одна совсем осталась, даже помянуть не с кем. Вы не присоединитесь?

- Я плохо себя чувствую, простуда...

- Тогда тем более вам нужно много пить, сейчас чаю поставим. Давайте, я вам помогу... - засуетилась она. Женщина тараторила что-то про то, какое варенье самое полезное, про то, что чай надо непременно с лимоном... Я не стал встревать, а отодвинулся подальше в тёмную прихожую и пошёл на кухню. В голове было мутно, я тяжело соображал. Всё происходящее мне не нравилось: и эта непрошенная гостья, и желание мне "помочь". Я почти дошел до кухни, включая по пути свет, когда понял, что иду один. Женщина так и осталась стоять на лестничной площадке. И тут в голове будто молния сверкнула фраза, брошенная тем сумасшедшим: "не могут за порог, если не прошены". Я медленно вернулся назад... Видимо у меня всё было написано на лице, женщина в халате весело пискнула:

- А что это вы на меня так странно смотрите? Лучше пригласили бы даму пройти...

- Пригласил... бы...

Эта странная соседка будто не могла стоять спокойно на одном месте, она всё время будто приплясывала, её руки постоянно что-то искали, перебирая пальцами. Зато глаза - полная противоположность, противный, цепкий, изучающий взгляд, который не отрываясь скользил по мне, отчего было не по себе. Я напряг память, юродивый кричал, что надо сказать... Я собрал волю в кулак, вдохнул полную грудь и, твёрдо глядя незнакомке в глаза, сказал:

- Я. Тебя. Вижу.

Я ждал, что эта развесёлая соседка зальётся хохотом, застынет в недоумении, разразится новой тирадой вроде "ну конечно видишь, я ж перед тобой...", в конце концов, решит, что перед ней сумасшедший и быстро засобирается к себе. Но происходящее превзошло все мои ожидания. Улыбку с её лица как ветром сдуло, буквально на моих глазах её руки стали удлиняться и истончаться, а туловище разбухать и увеличиваться в размерах. Я стоял посреди прихожей, не в силах пошевелиться, а неведомое мне чудище покачивалось на лестничной площадке перед моей дверью. Скоро она (она ли?) утратила последние человеческие черты: бледная безволосая кожа, большая бугристая голова, лягушачий рот с противно двигающимися губами, тонкие длинные конечности с вывернутыми суставами, огромные глаза... Тварь поняла, что обман раскрыт, и сменила тактику. Я ощутил мощное вмешательство чужой воли. Ноги сами сделали один крохотный шаг по направлению к выходу. Потом ещё один. Нет! Я вцепился в тумбу для обуви и повалил её перед собой. Монстр шептал из-за порога: "скажи проходи... скажи проходи... всё закончится, только скажи...". Я из последних сил рявкнул: "Убирайся!" Тварь отшатнулась на мгновение, достаточное, чтобы выпустить мою входную дверь. Доводчик сделал своё дело (слава тебе, изобретатель дверных доводчиков! ну и мне спасибо, раскошелился же я когда-то), и дверь моей квартиры захлопнулась, разделив меня и монстра. Мне мгновенно стало легче, я закрыл замки. В дверь несколько раз ударили снаружи и всё стихло.

Трясущимися руками я набрал следователя, получилось с четвертой попытки. Несмотря на поздний час Хромов ответил почти мгновенно. Через двадцать минут он сам и кто-то из его оперативников сидели у меня на кухне. Я рассказывал историю (на диктофон, для протокола), следователь слушал, не перебивая. Когда я закончил, на кухне воцарилось долгое молчание. Хромов выключил диктофон, потёр висок и, не глядя на меня, сказал:

- Так... а какая у вас температура, вы говорите?

Я всё понял. И взорвался:

- Да какая разница! Я видел эту тварь, понимаете?! Моей жизни угрожало не пойми что! Послушайте, это же наверняка то, что прикончило моих соседей!

Следователь и оперативник поднялись из-за стола:

- Нет, это вы послушайте. Я надеялся, что вы - адекватный взрослый человек, чьи наблюдения, кто знает, могут оказаться полезными. А вы... Сперва вы сдаёте нам какого-то убогого, по которому вытрезвитель плачет. Теперь вы считаете смешным выдернуть сотрудников специального отдела и рассказывать им сказки...

- Да не сказки это, пришла женщина! Она сказала, что теперь живёт в той квартире. Оно прячется в виде соседки, соседки из квартиры напротив!

Хромов остановился:

- Соседка? Убитые были бездетными, их ближайшая родня, я связывался, приедет только через два дня. Ключи от квартиры на ответственном хранении, там никого быть не может.

Мы все вместе вышли на площадку. Оперативник подёргал ручку двери. Заперто. Следователь сам несколько раз позвонил в дверной звонок. Тишина. Постучали в дверь несколько раз - тоже ничего. Хромов обернулся ко мне со скучающим выражением:

- Что и требовалось доказать. Отсыпайтесь, пейте больше воды и думайте в следующий раз, прежде чем отрывать людей от работы.

Двое тяжело затопали по лестнице вниз. Я какое-то время постоял на площадке, затем влетел к себе и запер дверь на все замки.

Я искренне хотел, чтобы Хромов был прав. О, хоть бы это был болезненный бред, плохой сон, последствия температуры - да что угодно, только не реальность. В реальности так не бывает, не может быть! Я сидел на полу в прихожей, прижав затылок к холодному железу входной двери. Какое-то время ничего не происходило. Я почти успокоился, на лестничной площадке было тихо. Стоило мне сказать самому себе, что ничего страшного не произошло, как в дверь позвонили. Я подскочил на месте. На этот раз я не стал открывать дверь по своему обыкновению и посмотрел в глазок. Перед дверью стоял невысокий азиат в фирменной куртке службы доставки. Я спросил:

- Кто там?

- Здравствуйте, вы утром у нас еду заказывали...

- Заказывал.

- Произошла ошибка, вам привезли не всё. У меня с собой недостающее и подарок от магазина. - Это было враньём, вообще-то утром привезли всё, что я заказывал. Я почувствовал, как меня начинает бить дрожь. Видимо это был расчёт на мою жадность, найдутся те, кто при слове "подарок" не устоят. - Впустите меня, а то продукты размораживаются...

Впустить! После того, что я пережил, ещё чего.

- Нет, мне утром всё доставили.

- Тогда примите подарок в качестве извинений за беспокойство.

Действительно, язык у этого гада был подвешен хорошо.

- Нет, знаете, не нужно. Я отказываюсь.

Доставщик потоптался возле моей двери и отошел к двери напротив, к соседке. Я замер у двери. Тот позвонил в дверь, ему что-то ответили из квартиры. Ну не будь же ты дурой, не открывай дверь! Но как в страшном сне матовое полотно железной двери квартиры напротив медленно поехало в сторону, на пороге стояла моя соседка. Я завороженно глядел как она что-то обсуждает с незнакомцем. Вдруг он закинул свою сумку на плечо и подался вперёд. Я, не помня себя, рывком отпер щеколду и, раскрыв свою дверь, выкрикнул "Нет! Стой!". Но до моих ушей долетели слова соседки: "А, ну конечно, проходите..." Доставщик медленно, с хрустом повернул ко мне голову. Его тело при этом не шелохнулось. Соседка завизжала, глядя на надвигающийся на неё затылок. Прямо на меня насмешливо смотрели увеличивающиеся и быстро желтеющие глаза. Его улыбка становилась всё шире, обнажая ряд тонких кривых зубов, а ноги тем временем перешагнули через порог квартиры. Из открытых дверей квартиры напротив какое-то время раздавались женские крики, но всё быстро стихло и сменилось на какое-то утробное бульканье и всхлипы. Я, давя пальцами экран смартфона, снова набирал следователя. Хромов долго не брал трубку, каждый гудок казался мне вечностью. Я плохо помню, что именно я орал. Помню только, как тот сказал: "закройте дверь и не приближайтесь к убийце". Закрыть дверь! А ведь это идея. Я не ожидал от себя этого: ноги сами бросились на кухню, я схватил стул, после выскочил на лестничную площадку, захлопнул дверь квартиры напротив, подпер дверную ручку стулом и, пока доводчик закрывал мою дверь, успел забежать к себе. Приникнув к дверному глазку, я с каким-то ошалелым удовольствием видел, как дверь пару раз дёрнулась, как кто-то дёргал ручку изнутри, но не мог открыть дверь. В голове крутилось "соседку уже было не спасти"...

Хромов стоял на лестничной площадке и смотрел на подпертую стулом дверь, я тоже вышел.

- Это вы сделали?

- Да. Та тварь внутри.

Оперативники фыркнули (на этот раз их было двое), следователь недовольно поморщился:

- Опять... Вы понимаете, что на этот раз я привлеку вас за ложный вызов?

Я промолчал, убирая стул. Дверь оказалась не заперта. Оперативники проникли в прихожую, их встретил истеричный женский вопль:

- Ну наконец-то! Я уже думала никогда не приедете.

Хромов протиснулся вперёд.

- Что здесь происходит?

- Как, что?! Вы не видели что ли?! Этот сумасшедший не давал мне выйти из дома! Дверь вот стулом подпёр.

Соседка, почти подпрыгивая на месте, махала в мою сторону руками. Следователь нахмурился и повернулся ко мне:

- Та-ак, а это уже серьёзно. Это не просто "ложный вызов", это "хулиганство", как минимум.

Я мог поклясться, что по комнате бегала моя соседка. А как же крики? А где тогда доставщик? И тут я всё понял. Я знал, что делать. Глядя женщине (женщине?) в глаза, я уверенно и твёрдо произнёс:

- Я тебя вижу.

Один из оперативников уже держал меня за плечо, второй что-то писал. Хромов успел сказать:

- Что вы вообще несёте...

А вот соседка остановилась как копанная. Следователь обернулся к женщине и замер на полуслове... Я уже видел эту тварь, но от того не стал бояться меньше. Посреди комнаты покачивалась белёсая туша, величиной с молодого медведя на тонких как ходули лапах. Желтые глаза шарили по комнате... Хромов стоял ближе всех. Будто в замедленной съёмке я смотрел, как шишковатая голова опустилась к нему на плечо, с отвратительным хрустом челюсти сомкнулись, когда тварь выпрямилась у следователя не хватало части шеи, из лохмотьев плоти торчала раздробленная лопатка. Всё разом зашумело и задвигалось, я плохо помню, как оказался на лестничной площадке, в один прыжок я перемахнул порог собственной квартиры. Меня оглушил выстрел, затем ещё один. После непродолжительной возни в квартире напротив оба оперативника вылетели из дверей. Первый, не разбирая дороги, бросился ко мне в прихожую, второй замешкался, оглядываясь назад. Это его и погубило. Короткий удар сбил его с ног, монстр, покачиваясь, выбрался из дверей. Метаморфоза уже почти завершилась, тварь стремилась принять прежний облик. До конца моих дней перед моими глазами будет стоять картина, как невысокая пожилая женщина в окровавленных ошмётках одежды с простреленным животом и дырой во лбу тянет за ноги извивающегося и орущего здоровенного мужика. Тянет за дверь. В темноту. Улыбка на перекошенном бледном лице становилась всё шире...

Снова на лестничной площадке было полно народа. Врачи, полицейские, непонятно кто ещё. Я сидел на складном стуле на лестничной площадке. Мне что-то говорили, о чем-то спрашивали... Я даже не пытался делать вид, что что-то понимаю. Вчера ночью, когда спасшийся оперативник перестал трястись и с полчаса с кем-то проговорил по телефону, на наших глазах дверь квартиры напротив открылась и из неё, как ни в чем не бывало, вышел Хромов. Он прошел мимо моих дверей, подмигнув нам обоим глазами с желтизной, и неторопливо пошел по лестнице вниз. Оперативник в одиночку не решился заходить на "место преступления", вызванная подмога через час перевернула там всё вверх дном: нашли тела, вернее много частей, нашли гильзы... мне было всё равно. Я не знал кому теперь вообще можно доверять, ведь это чудовище может принять чей угодно облик. Кто привозит к вам пиццу? Кто доставляет суши? Кто чинит водопровод или собирает мебель? Одно единственное держало моё сознание на плаву - я знал, что никогда больше не произнесу "проходите, пожалуйста"...

Вспоминается рассказ владикавказского КВНщика Плиева ...

У нас очень дружный, хороший двор. У нас во дворе соседи отмечают все праздники. И религиозные, и советские, и осетинские, и славянские. И 9 мая и Джеоргуба. И День Космонавтики, и Курбан-Байрам. Само собой, Новый Год, 8 марта и 23 февраля. И даже устраивают маскарад для детей на Хэллоуин.

Группа активных соседей ко всему подходит основательно! И как-то пару лет назад, наступила Масленица и дворовые затейники решили не ограничиваться блинами и чаями, а сжечь чучело Маслёны.

Естественно, все примерно представляли как выглядит эта Маслёна, и понимали что нужно сено, цветастый сарафан с платком, а самое главное нужна основа из двух палок, скреплённых в виде креста.

Основу хотели поручить делать мне. Но я рукожоп. Это во-первых. А во вторых искать палки... Доски... Короче я отказывался, и жена моя, обидчивая Сима Маирбековна, со словами "Ну и не надо! Я щас Татарова попрошу" схватила телефон.

Надо сказать, что Татаров, у которого есть цех в том числе и столярный, даром что псих, ей естественно отказать не смог. Ну, потому что недавно мы подарили ему диван в этот самый цех, и дважды кормили в неурочное время. И признаемся честно, Татаров боялся меня обидеть отказом.

Короче, он внимательно выслушал, что от него требуется. Долго сообщал "вот вам всем делать нехера"

Но приступил к изготовлению.

Да-да. Именно приступил. И через 2 дня гордо мне сообщил, что не только изготовил требуемое, но и сам привёз и сам до дверей доставил.

Вечером приезжаю. Выхожу из лифта, вижу то, что привёз Татаров и тихо фигею.

Татаров непонятно к какой конфессии принадлежит. Человек мира. Но он очень уважительно относится ко всем религиям. И к изготовлению основы для языческой Маслёны подошёл ответственно. Он решил, что делать из банальной рейки не солидно. Видимо хотел угодить лично Симе Маирбековне и христианству в целом. А незнание матчасти компенсировал рвением и щедростью.

И сделал крест. Вернее, сваял. Высотой два с половиной метра. Из доски пятёрки. Обрезной. Сосновой.

Нормальный такой крест, своими формами и пропорциями напоминающий православный. Только без второй поперечной перекладины.

Именно этот крест стоял возле нашей двери. Прекрасно отполированный, аж светится. Я попытался его подвинуть. Крест не поддавался.

Потом мне рассказали подробности подъёма этого творения.

Когда Татаров припер конструкцию, он как джентльмен, не мог оставить её возле подъезда. Боялся, что сопрут. Но в лифт его произведение естественно не влезло. И он понес его на 6 этаж.

Нести крест, удобно только в одной позе. Это, космополит и атеист Татаров, понял на уровне 2 этажа.

И вот он совершает свое восхождение на Голгофу, матерится по-дигорски, но делает это тихо и смиренно.

А у нас тогда в подъезде на 5 этаже ремонт шёл. И там работяга, закончив свои дела, бухнул как положено и собрался домой. И выходит в подъезд. А на встречу ему кряхтящий и матерящийся Татаров с крестом на спине.

Мужик взвыл, перекрестился, упал на колени и начал биться головой о пол, обещая завязать с греховной привычкой. Татаров, кстати, утверждает, что несмотря на тяжесть и занятые руки, мужика тогда перекрестил и благословил.

Ну, короче Татарыч донес своё изделие, пообедал и убыл, на прощанье заметив, что еще раз укрепился в атеизме.

На следующий день это был уже наш крест. Во двор мы спускали его вчетвером...

Маслёна, получилась как надо. Как в кино про Русь-Матушку. И вот её подпалили. Весьма быстро сгорели сено и одежда. Минут за пять.
А вот сосновая основа сдаваться не хотела.
И часа два, во дворе пылал крест.
И проводы Масленицы стали походить на собрание Ку Клус Клана.

Дети устали водить хоровод, доели блины, поплакали и тихо разошлись по домам.

Взрослые, сурово смотрели на пламя и нашу семью.

Я предложил потушить крест и спрятать его до 9-го мая, чтобы ко Дню Победы сделать чучело Гитлера и дожечь.

Никто не поддержал.

Но в целом, праздник удался.

#историиизж

С VPN можно почитать оригинальный пост в ФБ ...

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=2130970006...

Однажды тёмной брачной ночью жених пришёл к невесте. Но когда он её поцеловал, то вдруг с ужасом осознал, что это не его невеста... Это была его ЖЕНА.