Дмитрий Сергеевич Березин и думать не думал о пенсии. Проработав сорок лет киномехаником в самом известном кинотеатре «Художественный», он настолько прикипел к своей должности, что оторвать его от места можно было только огромным ломом или пудовым замком. Последний он и увидел, когда пришел на работу субботним октябрьским утром.

— Эй! Что за дела?! — дергал за ручку Березин. — Ау, мне, вообще-то, новую пленку готовить надо к показу! — кричал он в закрытое окно, барабаня ключами по стеклу, но с той стороны никто не отвечал. Кинотеатр закрыли, а ему даже никто не позвонил.

Всё случилось так внезапно. Директор сам до последнего не верил и надеялся на чудо, но чуда не произошло. Поэтому, бросив всё как есть, он лично опечатал помещение и второпях, словно покидал не кинотеатр, а печальные стены мавзолея, рванул на море — разгонять хандру. А вот персоналу пришлось проникать внутрь за своими личными вещами через окна, выходящие на задний двор.

Вечером того же дня о банкротстве «Художественного» трубили местные теленовости и кричали заголовки газет. Сильнее всего печальное известие ударило по киномеханику. Если знаменитая мраморная лестница, огромная каскадная люстра, оригинальная лепнина на потолке, буфет с вкуснейшими эклерами были душой кинотеатра, то Березин был его сердцем. Еще до времен глянцевых постеров он сам рисовал афиши, сам занимался мелким ремонтом зала, сам таскал тяжеловесные бобины в рубку. Всё это стало тенью прошлого. Кинотеатр законсервировали на долгих двадцать лет. А вот сердце Березина законсервировать не удалось.

«Хотя бы еще один показ, хотя бы один, новинка же пришла…» — с этими словами на устах он в последний раз закрыл глаза через месяц после банкротства.

***

— Товары по акции? Шоколад, пена для бритья, армянский коньяк, кошачий корм, — голосом робота спросила кассир Наташа, просканировав очередную вереницу товаров на ленте.

— Подскажите, а где у вас тут попкорн готовый можно купить? — ответил вопросом на вопрос мужчина.

— Готового нет, есть для микроволновки. В отделе с чипсами.

— Нет-нет, меня интересует именно готовый. У вас в зале так вкусно попкорном пахнет горячим, что аж слюнки текут, — не отставал покупатель, вытирая губы. — Прям как во времена «Художки», — хитро подмигнул он.

Кассир намека не поняла. Она работала только третий день в новом супермаркете, который был открыт в здании бывшего кинотеатра. Наташе было пять лет, когда его закрыли, и о том, что здесь когда-то стояли ряды кресел вместо стеллажей с макаронами и лимонадом, а там, где бросила якорь ее кассовая стойка, раньше была самая настоящая сцена, она даже не задумывалась.

— У нас нет готового попкорна, — сказала она всё тем же монотонным голосом. — Пакет надо?

— Давайте, — потянулся за кошельком расстроенный мужчина.

— Три рубля.

Закончив с покупателем, Наташа вышла из-за кассы и направилась в зал расставлять товары.

Не успела она схватиться за бородинский хлеб, как до ее слуха донеслись громкие выстрелы. Все посетители магазина тут же легли на пол, заложив руки за головы. Лишь спустя пять минут стало понятно, что никто в действительности не стрелял.

— Что за идиот у вас тут так шутит? — завопила женщина, слившаяся с картошкой как хамелеон.

— Прошу прощения. Но это не сотрудники магазина виноваты. Должно быть, дети балуются, — обратилась к покупателям заведующая Ольга Петровна, прибежавшая из уборной на звук выстрелов.

— Ну так наймите охранника! Я тут чуть второго ребенка не родила, хотя его еще даже в планах нет. Ух, страсти какие! Дайте мне ваш коньяк по акции, — женщина поставила на ленту свою корзину и вытерла проступивший на лбу пот, — и съесть что-нибудь.

— Кошачий корм? — спросила не менее встревоженная Наташа.

— Лучше шоколад.

***

Не прошло и двух дней, как начали происходить другие странности.

Вместо табличек с акциями и скидками сами собой появлялись рисованные афиши к фильмам и мультипликациям разных лет. Только что тут были куриные крылья «две упаковки по цене одной», а вот уже афиша к мультфильму «Побег из курятника». Вместо акции на французский багет проявилось лицо Жана Рено из популярной кинокартины девяностых «Леон», а молодой Шварценеггер, возвышаясь над стойкой с консервами, сурово наблюдал за покупателями в образе терминатора.

Как-то раз Наташа попыталась вызвать на подмогу второго кассира по громкой связи, но стоило ей открыть рот, как она не своим голосом заговорила:

— Кинокомпания «Коламбия Пикчерз» представляет...

Продолжалась внезапная стрельба, иногда посреди дня в магазине раздавались звуки взлетающего самолета или стук судейского молотка, открывающего заседание. А еще этот постоянный запах попкорна... Им пропиталось всё вокруг, даже охлажденная рыба и любитель дешевого парфюма грузчик Валентин.

Только слепой или дурак мог отрицать, что в магазине творилась чертовщина. На горизонте замаячили первые увольнения. Продавцы умоляли хозяина пригласить батюшку или экзорцистов, чтобы вывести барабашку. Но дальновидный бизнесмен сделал ход конем и вместо этого нанял Леонида — широколицего, бритоголового и жадного до слов охранника, от которого так и несло тяжкими телесными. Леонид напоминал бетонный блок: такой же большой, такой же непробиваемый и такой же бездушный. Ему что нечисть, что физический хулиган — всё едино и наказуемо.

В первую же смену Леонид предотвратил две кражи, принеся в подсобку за шкирку одного нерадивого старшеклассника-второгодника и одного вполне состоявшегося в жизни слесаря. Клептоманы послушно оплатили штрафы и обещали Леониду отныне держаться подальше от его вотчины.

На второй день службы, ближе к закрытию магазина, в торговом зале снова раздались звуки стрельбы. Как обычно, поднялся визг, покупатели бросали корзины, либо пытались выбежать прямо с ними, но Леонид был начеку и, словно шахматные фигуры, расставлял людей возле касс. Вскоре стрельба сменилась душераздирающими и невероятно громкими криками, как кричат обычно в фильмах ужасов.

Вся работа остановилась. Кассиры, закрыв уши, забивались под свои аппараты, продавцы протискивались за холодильники, а двое мужчин, чуть не подравшиеся из-за последней банки сайры, жались друг к другу, как зашуганные котята. К крикам добавилась нагнетающая музыка и какое-то дикое рычание. Это был настоящий кошмар наяву, парализовавший весь супермаркет, и только Леонид с невозмутимым лицом вышагивал между рядами, стараясь найти источник беспорядка.

— Выходи, я сильно бить не буду, мне запретили, — вел Леонид переговоры с невидимым хулиганом. Вся надежда была только на этого бесстрашного лысого рыцаря в синей рубашке.

Барабашка пробовал стращать охранника разнообразием: торговый зал мигал тревожными огнями, гудели сирены, падали невидимые метеориты, извергались вулканы, рычали Кинг-Конги… Но сломал Леонида саундтрек к фильму «Титаник». Мужчина как-то резко расклеился, забился в угол кондитерского отдела и, надувая пузыри носом, принялся поедать конфеты с ромом.

— Вы не понимаете. Я со своей первой девушкой в кино на него ходил! А потом она к моему брату ушла, — оправдывался он перед продавцами, когда те вытирали ему сопли и выводили из магазина под бередящий душу вокал Селин Дион.

Последней каплей для хозяина магазина стала вывеска. Гадина потухла и больше не включалась, чего не скажешь о давно отключенных от сети ретробуквах, больше полувека восседавших на фасаде здания. «Художественный» сиял золотом и привлекал к себе внимания намного сильнее, чем искушающие чревоугодием вывески кафе и баров.

Приглашенные электрики три часа тыкали индикаторными отвертками во всё и во всех, а потом чесали головы, но ничего вразумительного так и не выдали. Творилось физическое беззаконие, над которым были не властны ни паяльник, ни изолента.

В магазин стали стекаться люди, но не за сосисками и авокадо, а с одним-единственным вопросом: «А что, кинотеатр снова работает?»

Для консультации была найдена одна из сотрудниц бывшего предприятия. За скидку в тридцать процентов на весь товар она поделилась своими соображениями.

— Это Березин, наш киномеханик. Он так и не смог принять закрытие кинотеатра. Ходил, повесив нос, и без конца повторял: «Мне бы показ провести, новая лента же пришла».

— Да с чего вы взяли? — отказывался верить в иррациональную чушь хозяин продуктового.

— А я эти афиши видела раньше. Узнаю́ его стиль. Обратите внимание, у всех героев ленинские носы, — женщина показала на Шварценеггера и на Тома Круза. — Это почерк Березина, его фишка.

— И правда, необычно, — вгляделся в измененные голливудские лица мужчина. — А как же нам от него избавиться?

— Ну вы спросили тоже! Я в гардеробе работала, могу вам подсказать, как на один крючок четыре куртки без петелек повесить, а с призраками, извините, дел не имела, — развела руками женщина и пошла собирать корзину продуктов.

— А может, нам кинопоказ провести? — предложила кассир Наташа.

— Это еще зачем? — нахмурился хозяин.

— Ну, раз призрак мечтал о последнем сеансе, то логичнее всего будет этот сеанс провести, чтобы успокоить его.

Словно в подтверждение этих слов из ниоткуда раздались голоса невидимых матросов:

— Да, капитан!

Хозяин магазина задумался. Оборудование кинотеатра так и не удалось продать. Оно и двадцать лет назад считалось устаревшим, а сейчас и подавно. Кинопроектор до сих пор покоился в старой рубке киномеханика, накрытый одеялом паутины, словно саваном.

Поднявшись наверх, куда Дмитрий Сергеевич Березин взбирался день за днем в течение сорока лет, бизнесмен не без усилий открыл старую дверь и включил свет. Бойницу, через которую кинопроектор стрелял на экран, зашили гипсокартоном и закрасили, но орудие по-прежнему было нацелено точно туда, где теперь стояли кассы. Хватанув носом пыли, мужчина дал несколько залпов, затем, отчихавшись, принялся взглядом изучать лабораторию киномеханика. Стоило признаться, что он и сам скучал по временам, когда кинотеатр был жив. В памяти всплывал поход с родителями на премьеры фильмов «Пираты XX века», «Спортлото-82», «Кин-дза-дза!». А после уже он сам смотрел тут и «Криминальное чтиво», и даже первую «Матрицу». Здесь же впервые поцеловал свою будущую жену и попробовал тот самый попкорн, а про мороженое в железной вазочке и вспоминать было больно.

«Кинопоказу быть!» — решил про себя мужчина.

— Вот только где взять пленку? — произнес он вслух.

Спустя мгновение свет в рубке погас, осталась гореть лишь одна лампа. Она-то и подсветила железную коробку с кинолентой, так и не вернувшейся в кинопрокат.

Хозяин магазина сдул пыль и прочитал название: «Пила».

— А попроще ничего нельзя было предложить?! — спросил мужчина у пустоты.

Тут рубка затряслась, замигала, раздался грохот корабельной артиллерии.

— Ладно-ладно, «Пила» так «Пила». Тоже мне, принципиальный какой полтергейст.

О творившейся в бывшем кинотеатре, а ныне супермаркете, чертовщине знал уже весь город. И когда магазин объявил о грядущем кинопоказе, желающих прийти нашлось немало. Дабы соблюсти все условия и не злить и без того слишком требовательный дух Березина, хозяин супермаркета распорядился нарисовать афишу от руки, а сам отправился за консультацией в другой, более современный кинотеатр, где трудился коллега Березина.

Через неделю всё было готово: прорезано окно для кинопроектора, заказана и заменена проекционная лампа, демонтированы и передвинуты кассы, растянуто полотно и установлены стулья. Кассир Наташа (как единственная, кто имел диплом архитектора) нарисовала афишу, не забыв про ленинский нос. Про попкорн тоже не забыли. В торговом зале на постоянной основе был установлен небольшой аппарат. Но и другие продукты и напитки с радостью покупались любителями пошуршать и пожевать по время кинопоказов. За соблюдением порядка следил вернувшийся в строй Леонид, пообещавший больше не плакать.

Когда всё было готово, хозяин зашел в рубку и с глупым видом начал тыкать пальцами по кнопкам, используя инструкцию, но какая-то сила вытолкнула его наружу. Выключился свет, в динамиках зазвучала музыка, начался киносеанс.

Никому не видимый Дмитрий Сергеевич Березин снова стоял у штурвала и следил за тем, чтобы всё прошло как положено. Дух его торжествовал как никогда прежде.

Когда на экране побежали титры и торговый зал наполнился аплодисментами, в рубку ворвался возбужденный бизнесмен.

— Товарищ дух, вы погодите упокаиваться! У нас тут онлайн-продажи билетов все рекорды бьют. Да и продукты хорошо под кино идут. Завтра вечером надо бы еще два раза ленту показать, а может, и послезавтра. Вы, главное, вывеску не гасите пока и сами никуда не уходите. Слушайте, хорошо же вышло, может, и получится как-то совмещать. Вернем часть ретростиля, добавим второй зал, склад, конечно, придется потеснить, но разберемся! Кинотеатру быть!

Тут-то Березин и задумался над тем, что за сорок лет работы он всего трижды ходил в отпуск, да и пенсию так и не встретил, а всё кино да кино. Как-то резко вдруг накатила усталость, и пугать никого больше не хотелось. Но что-то продолжало держать его тут. Наверное, надо было всё-таки оставить после себя что-то.

И он оставил открытой дверь в свою рубку, где и творилась вся магия кино, чего не сделал его прошлый начальник, повесив пудовый замок.

Александр Райн мой тг канал https://t.me/RaynAlexandr