18 апреля 1924 года, Президиум ЦИК СССР утвердил Государственный флаг СССР.

Привет! Вот правда озадачил этот вопрос. Что чувствуют люди, хамы, всем поведением показывающие, что им плевать на окружающих. Поясню.
Я, например, испытываю реально физический дискомфорт, если доставляю кому-то неудобство. Например я в магазе на кассе и за мной очередь. Если я начинаю занимать лишнее время, если продавщица долго ищет сигареты, или не может пробить какой-то товар, то я моментально отказываюсь. Потому что в животе появляется некий камень, который как-то неприятно усугубляет мое состояние. Если на заправке я помимо топлива беру кофе и сосиску, то если меня заправят раньше, чем готова еда, я сначала отъеду от заправочной колонки, а потом вернусь. Даже если подождать надо было одну минуту. И не потому, что я такой хороший, а просто опять же, меня начинает жутко саднить изнутри.

И наоборот. Если я сделаю ничтожную, но добрую вещь, мне физически хорошо. Там же, в животе, теперь разливается какое-то приятное тепло. Например я еду на машине и вижу бабку, которая бежит к остановке за автобусом и самый децл не успевает. Я торможу и говорю 'прыгайте, мать, догоним!' Бабка после 10 секунд колебаний прыгает, мы через пару остановок обгоняем и она встречает вожделенный автобус. Или подобную мелочь, мигнуть, пропустить пешехода, который печально мнеться через доругу от остановки и тоже явно не успеет на автобус, если сделает крюк через пешеходный. Я приторможу, парень, беги! И вот он в три прыжка перебегает, салютует мне напоследок и запрыгивает в автобус. И все. У меня гуд муд и тепло в душе на весь день.

И я уверен, у многих так. Но сука, есть же обратные примеры. Плевать на всех, заправился я, а теперь покушаю. И посмотрю из окна, как люди стоят.. Обочина? Да срать на быдло, я им еще в пробку пыли и щебня подкину. Веселей будет. Я в аптеке, за мной очередь? Самое время обсудить все свойства показания и противопоказания и сравнить 3-4 препарата.
Вот правда интересно, у этих людей нет такого физического плюса-минуса как у меня? Или они научились с этим бороться?
Автор - bahdavar

Имена трёх инженеров, ушедших в водолазных костюмах под раскалённый ядерный реактор Чернобыля, и спасших всю Европу: Алексей Ананенко, Валерий Беспалов и Борис Баранов
Лишь через пять дней после взрыва, 1 мая 1986 года, советские власти в Чернобыле сделали страшное открытие: активная зона взорвавшегося реактора все еще плавилась. В ядре содержалось 185 тонн ядерного топлива, а ядерная реакция продолжалась с ужасающей скоростью.
Под этими 185 тоннами расплавленного ядерного материала находился резервуар с пятью миллионами галлонов воды. Вода использовалась на электростанции в качестве теплоносителя, и единственным, что отделяло ядро плавящегося реактора от воды, была толстая бетонная плита. Плавившаяся активная зона медленно прожигала эту плиту, спускаясь к воде в тлеющем потоке расплавленного радиоактивного металла.
Если бы это раскаленное добела, плавящееся ядро реактора коснулось воды, оно бы вызвало массивный, загрязненный радиацией паровой взрыв. Результатом могло бы стать радиоактивное заражение большей части Европы. По числу погибших первый чернобыльский взрыв выглядел бы незначительным происшествием.

Так, журналист Стивен Макгинти (Stephen McGinty) писал: «Это повлекло бы за собой ядерный взрыв, который, по расчетам советских физиков, вызвал бы испарение топлива в трех других реакторах, сравнял с землей 200 квадратных километров [77 квадратных миль], уничтожил Киев, загрязнил систему водоснабжения, используемую 30 миллионами жителей, и на более чем столетие сделал северную Украину непригодной для жизни» (The Scotsman от16 марта 2011 года).

Школа российских и азиатских исследований в 2009 году привела еще более мрачную оценку: если бы плавящаяся сердцевина реактора достигла воды, последовавший за тем взрыв «уничтожил бы половину Европы и сделал Европу, Украину и часть России необитаемыми на протяжении приблизительно 500 тысяч лет».

Работавшие на месте эксперты увидели, что плавившееся ядро пожирало ту самую бетонную плиту, прожигало ее — с каждой минутой приближаясь к воде.

Инженеры немедленно разработали план по предотвращению возможных взрывов оставшихся реакторов. Было решено, что через затопленные камеры четвертого реактора в аквалангах отправятся три человека. Когда они достигнут теплоносителя, то найдут пару запорных клапанов и откроют их, так чтобы оттуда полностью вытекла вода, пока с ней не соприкоснулась активная зона реактора.

Для миллионов жителей СССР и европейцев, которых ждала неминуемая гибель, болезни и другой урон ввиду надвигавшегося взрыва, это был превосходный план.

Чего нельзя было сказать о самих водолазах. Не было тогда худшего места на планете, чем резервуар с водой под медленно плавившимся четвертым реактором. Все прекрасно понимали, что любой, кто попадет в это радиоактивное варево, сможет прожить достаточно, чтобы завершить свою работу, но, пожалуй, не более.

Советские власти разъяснили обстоятельства надвигавшегося второго взрыва, план по его предотвращению и последствия: по сути, это была неминуемая смерть от радиационного отравления.
Вызвались три человека.

Трое мужчин добровольно предложили свою помощь, зная, что это, вероятно, будет последнее, что они сделают в своей жизни. Это были старший инженер, инженер среднего звена и начальник смены. Задача начальника смены состояла в том, чтобы держать подводную лампу, так чтобы инженеры могли идентифицировать клапаны, которые требовалось открыть.


Работники героически справились с заданием в кратчайшие сроки. Хотя им довелось пройти участки с очень высоким радиационным давлением, лучевая болезнь обошла всю троицу стороной. Более того, все они продолжили работать на ЧАЭС уже после самой аварии. Они настоящие герои!

Папе моему исполняется 99… 9 мая… Он с 1922… Так уж получилось…
В канун праздника и дня рождения говорю ему: «Папа, давай, я тебя помою». Он руки ко мне протянул почти сразу же: «Давай, сынок». Папа мой уже года три не ходит. Совсем. Лежит всё… Но как же хорошо, что он до сих пор у меня есть. Нет, неправильно: хорошо, что я есть у него. Даже не представляете, какое счастье в 57 чувствовать себя младшим, «папиным сынком». Да какой же я счастливый!..

Беру его на руки, бееережно беру… Несу в ванную. Там сажаю на лавочку такую специальную, для него купленную, раздеваю.

Папа мой – ещё ого-го! Тело белое, как бумага, старчески худое, а на груди ещё волосы курчавятся, седые совсем. И на голове волосы белоснежные, похожие на пряди степного ковыля. Я ковыль никогда не видел, но думаю, что он должен быть таким вот, как волосы моего папы: мягким, сухим и горячим. И молодым, несмотря на белизну.

Намыливаю ему голову. Он сидит послушно. И я прямо пальцами чувствую, что думает. Вспоминает. Ах, как же я люблю, когда мы с ним вот так вот остаёмся одни и нам никто не мешает быть рядом. Отцу и сыну. Рядом. И я жду его рассказов. Всяких. О жизни. Или о смерти. Всего он немало повидал за свой почти век.

Я знаю, чувствую, что сегодня он будет говорить со мною о войне, потому что папа мой воевал. Он у меня воин…

— А знаешь, я ведь человека убил, в сорок третьем, возле Курска…

— Так ведь война же была, папа, нельзя было не убивать…

— Я же говорю тебе: Человека. Друга своего, Серёжку Степанова…

И улетает мой папа мыслью куда-то далеко от меня. Под Курск. На 70 лет назад.

А я стою перед ним на коленях и лью воду ему на ноги, чтобы не замёрз, чтобы, не дай Бог, не перестал говорить…

— Это уже потооом (папа часто тянет гласные, когда вспоминает) сражение это описали во всех учебниках и назвали Битвой на Курской Дуге. А тогда мы не знали, что история вершится нами. Мы просто были молодыми и хотели жить. Но ещё больше хотели одолеть ворога (папа - лингвист, а потому старославянские слова часто употребляет, и с удовольствием). А с Серёжкой мы с одного двора были. Знали друг друга ещё до школы. Друзьями не были, скорее – просто соседями. Добрыми соседями. А когда служить, воевать вместе пришлось, вот тут и сдружились. Я, знаешь, сынок, ему чуть-чуть завидовал всегда: вот лёгкий он какой-то человек был. Всегда с ним рядом было тихо, тепло и радостно как-то. Бывало, начинаю ему рассказывать, каким я отчаянным кавалером и волокитой был у нас в городе. Он слушает, тихо сияет своими весенними глазами (они у него всегда были весенними, даже осенней ночью… бывают такие люди…)

— Да, пап, я понимаю, я таких тоже встречал…

— Вот и славно, — улыбается мне мой папа и смотрит на меня глазами своего Серёжки Степанова. Ярко так смотрит, по-весеннему. Но понимаю я, что не на меня он глядит, а вглубь себя, в свою жизнь смотрит.

— Вот смотрит он, смотрит, а потом мудро так улыбнётся, и понимаю я, видит Серёжка, что я привираю, приукрашиваю. Но не стыдно под этим взглядом. А хочется всё-всё ему рассказать. Но уже не врать, а всю правду, как всё на самом деле было:

— Вообще-то вру я, Серёга. Не было ещё у меня девушки. Не успел. Всё некогда было…

— Ничего, Боряша (он меня один так называл – Боряша. А когда маму твою я встретил, и она меня так назвала,- я в неё сразу влюбился!)… Ничего, Боряш, мы ещё с тобою самых красивых девушек себе найдём. Они вот сейчас живут где-то и ждут, чтобы война поскорее закончилась, чтобы мы пришли и их в толпе увидели. И возьмём мы их за руки крепко. И никогда с ними не расстанемся. А потом женимся на них. В один день оба. И родятся у нас дети: у меня сын, а у тебя дочь…

Я перебиваю его и спорю, что нет, де, сын родится у меня…

— Видишь, — обращается уже ко мне папа, — я был прав: ты у меня родился. Только вот не женился на Серёгиной дочери… Потому что так она и не родилась…

Потому что отца её будущего я убил. 5 августа 1943 года. На Курской Дуге…

… Мы только встали – и удар. Даже не поняли, что снаряд это был, из танка выпущенный. А когда я очнулся, Серёга рядом со мною лежит и в небо летнее смотрит своими весенними глазами. А почти от самого пояса у него и нет-то ничего… Но живой. Он раньше меня очнулся. И всё ждал, когда же я в себя приду… И говорит:

— Пристрели меня, Боряша… А то больно очень… И я уже руками пощупал. Меньше половины от меня осталось… Только из своего оружия не стреляй. Чтоб не ругали тебя…
Так и сказал: «чтоб не ругали…»
— У меня за пазухой револьвер есть. Давай, из него…
И полез я к нему за пазуху…

… И плачет мой старый папа. Сидит голый, немощный в ванне. И плачет. Как, наверное, тогда, в августе 43-его под Курском. А я кутаю его в полотенце, прижимаю к себе моего «убийцу» и уже себя чувствую старшим. И утешаю его:

— Не плачь, папа… Не надо. Ты всё правильно сделал… в своей жизни… Спасибо, мой отважный воин, что ты всё ещё рядом со мною…

Автор: Олег Букач.

Источник.

Источник 1. Источник 2.

Я так нё припаркуюсь, даже если это будет единственное место на два квартала.

Обычно хожу так же, как и езжу - по правой стороне тротуара. К сожалению, поворотников нет при обходе препятствий в виде луж или дыр. Последний год хожу с коляской и матерюсь на «коллег». Широкая пешеходная зона, бульвар, идут 5 или 6 мамашек в ряд с колясками, перекрывая его весь, а там метра 4 ширина! Ну еб вашу мать! Перла на них до последнего - разъехались таки, пропустили. Но все равно бесит, как можно быть такими ебанашками? Когда гуляю с ребенком и с мужем, тот, кто не «за рулем» уходит назад при встречном потоке, а эти чем думают? По велодорожкам, которые у нас в городе по пальцам можно пересчитать, нахера с коляской тащиться еле-еле? На стадионе? Никогда не понимала и даже сама обзаведясь подобным «аксессуаром» не могу понять, чем же они думают.

У меня мама (тогда 48 лет) хотела сначала освоить велосипед, потом скутер, а потом авто. Научить её ездить мы научили, но все разбилось о ёё странное отношение к остальным участникам движения. Уже на велике она постоянно попадала в мелкие ДТП, то врежется в мужика какого-нибудь с сумками, то в неё на велосипеде кто-то врежется, то ребенок какой-нибудь или мужик. Хоть и часто катались они с подругами такое было только у мамы. Стали анализировать почему:
Папа: Вот ты выезжаешь на дорогу с тропинки от нашего дома, кто будет кому дорогу уступать?
Мама: Если Тётя Зоя или Баба Катя (соседки) то я, если дети или мужик какой-нибудь они должны!
Мы с папой в ахуе, но так не смогли победить мамину логику. Она не уступала детям и взрослым мужчинам. Покерфейс и прёт напролом. Ей пофиг на то что она учила ПДД, на помеху справа, на приоритеты, второстепенные дороги. Она на полном серьёзе считала, что на дороге как в жизни, женщинам должны все уступать. На этом ёё обучение на права закончилось, со скандалом с её стороны.

Хоть я и сама являюсь представительницей слабого пола, но вот эта черта женской сучности меня очень раздражает. 50% если не больше женщин никогда не уступят дорогу. Даже если есть возможность разойтись один хрен они прут как трактор посреди пути. И будут возникать если их задеть. А уж если у них имеется усиление в виде ребёнка, ребёнка в коляске, лишнего веса, старости и собственной охуенности, то вообще пиши пропало. Про мамаш с коляскам идущими в один ряд это вообще отдельная тема.

Среди мужчин кстати, мне такой только один раз в жизни попался. Даже если выгоднее мужчину пропустить вперёд, а самой подождать,один хрен мужик уступит.

Вопрос к таким бабам, а назвать их женщинам язык не поднимается, зачем?

Сотни школьников из Красногорска проводят стихийные акции, требуя вернуть любимого преподавателя физкультуры дядю Вову. Физруку пришлось уволиться после жалобы девятиклассника, который кинул педагогу мяч в голову .

6 марта в школе № 16 был совмещённый урок физры 7-го и 9-го классов. Выполняли упражнение. Один из девятиклассников, по словам других учеников, громко болтал и не реагировал на просьбы педагога Владимира Роженцева включиться в урок. Физрук кинул мяч в их сторону, тот слегка коснулся школьника, после чего учитель извинился за это. Но пацан, как уверяют его одноклассники, психанул, схватил мяч и метнул его прямо в голову преподавателя со словами, что рад бы попасть ему в морду.

Физрук попросил извиниться, и в итоге конфликт вроде как уладили на месте. Но пацан затаил обиду: нажаловался отцу, что якобы учитель чуть его не поколотил. В итоге Роженцеву, проработавшему 10 лет в школе, пришлось уволиться.

Ученики заявляют: дядю Вову оклеветали, а мстительный девятиклассник давно отличается плохим поведением, которое сходит ему с рук. К поддержке физрука уже подключились родители, другие классы и даже выпускники. Семья педагога заявила, что учитель буквально жил своей работой, постоянно говорил о своих учениках и старался им помочь, а кинуть мяч в голову 59-летнему педагогу — это просто неуважение к старшему поколению.